Справа раздраженно гудели низкие голоса гномов, торопливо приводящих себя в порядок. Рыжие и темные волосы подгорников, слежавшиеся за время магического сна, подвергались усердному причесыванию. Как утверждали злоязыкие люди на Саймили, гном не постесняется выйти к гостям голым, если дело спешное, но непременно причешется и прихватит хоть какой-нибудь рабочий инструмент. Не кирку, давно хранящуюся в фамильном ящике с ценностями, так хоть комб для вычисления или виф с полезными записями. В данном случае одеться гномы успели. И прихватить все важное - тоже. Но вот волосы… Который век прически в подгорном мире не меняются. Зажимы для бород передаются из поколения в поколение как фамильная реликвия.
Зоэл вошел последним и тихо охнул, осознав, что означало 'несколько шире' в описании внешности новых существ. Негодный мальчишка Изоэ уже влез в самую гущу чужаков и крутился там, звенел своим тоненьким голоском, улыбался, трепетал ресницами - знакомился, ничуть не смущаясь и не страдая от разницы в облике и малого роста. Да, ему надо сделать два шага, чтобы пройти от одного плеча гнома до другого, ну и что?
Старейшины городов и'наэ пока не смогли привыкнуть и устроились полевее от входа, отдельной группой. Еще бы! Непривычная обстановка - это уже проблема. Чужая речь, незнакомые приборы. А кроме того, рост. И'наэ - самые маленькие из присутствующих здесь представителей различных рас. Весьма неуютно смотреть на спасителей снизу вверх. Но приходится мириться. Жители Дзоэ'та чуть ли не вдвое ниже эльфов и втрое тоньше гномов. Неловкость тяготила прибывших, пока не вошла Рыся. Она замахала рукой, приветствуя Вазэо, ловко протиснулась сквозь толпу гномов и эльфов, подсела к старейшине и стала рассказывать про выросший в одну ночь цветок айа. А заодно представлять тех, кто сейчас находился в рубке, друг другу.
Капитан дал гостям еще несколько минут на общение, а затем устроил короткий снегопад из тончайших звонких колокольчиков, добиваясь внимания.
- Магия, - гордо шепнул Изоэ отцу, занимая свое кресло. Особое, с пустотами в спинке, вмещающими свернутые крылья.
Зоэл тоже сел и приготовился слушать. Он прекрасно понимал, что именно придется рассказать старейшинам. И от беспокойства даже прикрывал внутренние веки. Трудно признаваться в таком, больно и страшно. Но надо.
Наставник Вазэо, которого уважали в соцветии городов, решительно пригладил брови и начал говорить. Доверили речь ему, еще бы! Верхний город в соцветии всегда подвержен риску больше остальных. И потому имеет особое положение.
- Нам следует признаться в том, что мы сами и есть виновники гибели солнца, - не стал делать предисловий Вазэо. - Я расскажу все как есть. В народе и'наэ не принято отрекаться от содеянного. Все началось давно, многие сотни и даже тысячи циклов назад. Тогда мы жили на планете Ожэз'та. Она соседняя с Дзоэ'та, нашим нынешним домом. Чуть больших размеров, несколько дальше от солнца и с более суровым климатом. Но мы любили свой мир. И были единым народом наэ. Это слово означает 'душа цветков'.
Наставник сгорбился и кивнул Изоэ, усердно переводящему его слова. Юноша попросил капитана приглушить свет и включил проектор. На экране появились знакомые каждому и'наэ кадры старинного фильма. Все, что уцелело в архивах от первого мира.
Зоэл улыбнулся, в очередной раз удивляясь: цветы его народа изначально были не столь велики и красивы. Само собой, потому, что съемка относится уже ко времени болезни, о причинах которой до сих пор никто не знает доподлинно.
Известно, что планета подверглась достаточно жестокой метеоритной атаке. Древние архивы позволяют предполагать, что главным источником бед могла быть и комета. Так или иначе, падающие с неба камни изуродовали землю и изменили ее климат. Это было предсказано заранее. Народ наэ имел время подготовиться и постарался спастись и сберечь все важное. Успел даже выйти в космос и отправить несколько экспедиций в соседний мир, получивший имя Дзоэ. Особой надежды на успех полета не было. Слабое знание навигации, примитивность кораблей, отсутствие опыта перелетов, малоизученность климата и атмосферы чужого мира - все намекало на заведомую неудачу. Понимали и то, что даже в случае успеха изолированная колония утратит знания и одичает.
Но рискнули. Хотели таким образом увеличить шансы на спасение хотя бы части мира Ожэз'та.
Изоляция попавших на Дзоэ длилась три сотни циклов. Люди растили цветы и заполняли трещины коры мохом та, необходимым для полноценной жизни леса и давшим новое имя миру - Дзоэ'та, то есть 'живой мир Дзоэ'.
Потомки участников экспедиции не одичали и не погибли. Да, утратили часть знаний и технологий. Но ведь и приобрели немало! Новый, теплый и гостеприимный пустой дом, охотно принявший переселенцев. Его собственная природа оказалась примитивна. Воздух малопригоден для дыхания, жара едва переносима. Но цветы прижились удивительно быстро, изменили климат, обновили состав атмосферы. И сами изменились: выросли в высоту почти вдвое по сравнению с привычными для Ожез'та размерами! А еще именно здесь, на Дзоэ'та, народ наэ окончательно осознал, как глубока его связь с цветочным лесом.
Ушло безвозвратно поколение, помнившее планету Ожэз'та. Оставило потомкам странный счет месяцев - долек цикла, несовместимый с периодом обращения Дзоэ. Девять долей по двадцать семь дней в каждой и странный неучтенный остаток - сорок пять суток. Тот самый излишек, несовместимый с календарем. Его назвали 'чашей цветка' и отвели под празднование цветения мха та, обычно совпадающего со Становлением. Получилось весьма удачно: запах пыльцы этого мха - могучий, он будит жажду полета и ускоряет взросление.
Корабль с полузабытой родины прибыл, когда его уже перестали ждать.
Большой, удобный и совершенный корабль. Из него по трапу спустились бескрылые наэ. С долей презрения осмотрели город родичей, 'дикарей'. Отметили, что цветы хороши и их стволы годны для строительства. Деловито и несколько излишне торопливо уточнили, что дома все похожие цветы погибли. Может быть, их убило похолодание. Или болезнь, занесенная из неизвестного мира метеоритным дождем. А вернее всего - новый паразит. Но и без цветов неплохо. Они летают на кораблях и не привязаны к убогому миру, готовому погибнуть по прихоти злой природы.
Старейшины города слушали гостей все более настороженно. Им казалось, что пришельцы безумны. Как можно рубить цветы? Они ведь живые! И разве допустимо именовать природу злой?
Вслух свои опасения люди не высказали. Корабль был явной угрозой привычному порядку вещей, знаком могущества бескрылых, которые пока ничего не искали для себя на Дзоэ'та, кроме продовольствия.
- Наши предки заключили с ними договор, - отметил Вазэо. - Мы поставляли нектар, лекарственные настои, пыльцу, древесину. Ведь наши цветы иногда гибнут, и тогда мы используем их стволы для своих нужд. Жители Ожэз'та, а точнее Ожэз, ведь мох та больше не рос на нашей первой родине, согласились взамен учить наших детей в своем мире. Немногих, но для начала и это нас устраивало.
- Первые отосланные на Ожэз дети вернулись спустя двадцать циклов, - вздохнул Зоэл, прекрасно знавший историю своего народа, как любой и'наэ.
Именно повзрослевшие в чужих городах дети рассказали, во что превратилась некогда родная планета. Утратив леса, она стала суровой и холодной. Наэ селились теперь кучно, в тесных многоярусных общих домах. Жили недолго, всегда менее ста циклов. Из-за этого и по причине болезней население за время изоляции сократилось.
- Но главное мы узнали лишь через полвека, - грустно отметил Вазэо. - Они погубили лес сами. Создали по подобию нового паразита, высасывающего нектар из нераскрывшихся цветков, механический сборщик меда. А лес не может жить, если цветение прекращается полностью. Когда дети выведали эту тайну, мы поняли: наш род раскололся надвое. Мы - живые и'наэ, души цветов. А они наэ'ро, призраки мертвого леса. Они без колебания и силой захватили бы Дзоэ'та ради получения пищи и древесины. Но поначалу надеялись переделать нас по своему подобию, а потом опасались нашего
