Потом я ощутила, как его руки на моей шее ослабли и все его тело вдруг как-то обмякло. Я открыла глаза, подумав сначала, что уже умерла. Но увидела совершенно странную картину — Приходько без чувств лежал на мне.
Я спихнула его с себя, и Василий грохнулся на пол, словно мешок с картошкой. Прямо надо мной стоял Саша Кудряшов. Он был неимоверно бледен и в руках сжимал большую чугунную сковородку. Руки у Кудряшова тряслись, рот открыт, а глаза едва не вылезли из орбит.
— Саша, — позвала я его. У Кудряшова были все признаки шока. — Саша, ты меня слышишь?
— Я… я… уб-бил… его? — заикаясь, спросил Кудряшов.
— Нет, — успокоила я Сашу. — Такого сковородкой не проймешь. Скоро очухается. Молодец, — похвалила я своего спасителя. — Спасибо.
— Мне нехорошо, — Саша теперь стоял, держа сковороду двумя пальцами правой руки. Потом он осторожно положил ее на стол и присел на корточки.
Ну вот, только этого мне не хватало! Еще в обморок сейчас грохнется… Я взяла со стола полотенце и отдала Саше:
— На, помаши. Сейчас пройдет, — бросила я ему и помчалась в коридор открывать едва уже не слетавшую с петель дверь, в которую ломился, как оказалось, лично Гарик Папазян.
Когда я распахнула дверь, Гарик первым ввалился в квартиру Приходько. Он навалился на меня и спросил:
— Жива? С тобой все в порядке? — потом принялся озираться в поисках преступников. В руке Гарик держал наготове пистолет и выглядел совершенным мачо.
— Все в порядке, — устало ответила я и кивнула на кухню. — Он там.
Гарик, а за ним следом еще двое омоновцев ворвались в кухню. Они резко остановились, увидев распростертое на полу тело Василия и Сашу, привалившегося к стене и обмахивающегося полотенцем. Саша все время что-то приговаривал и постанывал.
— Это он убил Приходько? — кивнув на тело, спросил Гарик.
— Да, — подтвердила я. Говорить мне было тяжело, я потрогала шею. Во рту еще остался солоноватый привкус крови. Зуб, слава богу, не шатался, это мне показалось со страху. Зато нос похоже был сломан. А, ладно, пластическая хирургия сейчас на высоком уровне. Сделаю операцию на те деньги, которые мне заплатит Кудряшов.
Гарик критически посмотрел на меня и покачал головой. Кажется, я сейчас неважно выглядела. В это время начал приходить в себя Василий Приходько. Он застонал и попытался перевернуться. Но ребята из ОМОНа не дали ему этого делать — они быстро надели на его запястья наручники и, взяв под руки, поставили на ноги.
— Пройдем, дорогой! — с угрозой в голосе проговорил Папазян. — Хватит, набегался.
Когда Приходько увели в машину, мы провели импровизированный обыск в его квартире. Оружие, из которого Василий застрелил своего брата, мы не нашли, но это не проблема. Если его нет дома, значит, хранит наверняка в гараже или еще где-нибудь в подобном месте. У нас не было сомнений, что Приходько расколется.
— Интересно, где он взял оружие? — спросила я.
— А чего тут интересного, — вяло отозвался Гарик. — Купил. Сейчас все, что угодно, можно купить на черном рынке. Были бы деньги, — он еще раз осмотрел комнату и взял в руки черную маску.
— Сколько их у него? — удивилась я.
— Заготовил… — мрачно пошутил Гарик, а потом участливо спросил, не сводя глаз с моего распухшего носа: — Тебя отвезти домой?
— Нет, спасибо, я сама. Я на машине. Да и вот Саша тоже… — я посмотрела на Кудряшова. Он был еще бледен, но уже мог самостоятельно говорить и передвигаться.
— Нет, спасибо, мы сами, — словно попугай, повторил за мной Кудряшов.
Когда мы выходили из коридора, в темноте я снова обо что-то споткнулась. Наклонившись и увидев, что под ноги опять попался тот самый черный ботинок Приходько, я со всей силы пнула его, и он, ударившись о противоположную стену, улетел в угол.
Мы спустились вниз и сели в машину Кудряшова. Он поминутно вздыхал и закатывал глаза, сказав, что не в состоянии вести автомобиль, что он слишком взволнован и взбудоражен. Попросил меня сесть за руль. Я, зажав платком нос, пересела на водительское место и горько усмехнулась: битый небитого везет. Хотя нет, Саша тоже сегодня ведь схлопотал, я вспомнила его фингал под глазом.
А Кудряшов, достав пудреницу и посмотрев на свое отражение в зеркале, заинтересованно спросил у меня:
— А как зовут того симпатичного милиционера в майорских погонах? Такого черного и курчавого?
— Его зовут Гарик, — ответила я и засмеялась.
Эпилог
Когда расследование дела было завершено, я встретилась с Гариком за дружеским ужином, как и обещала. Он рассказал мне подробно всю историю расследования, хотя мне и так все было ясно. Я внимательно выслушала. И задала один-единственный вопрос:
— Гарик, что больше всего меня интересует, так это то, кто же был тем доброжелателем, который развел меня на десять штук?
Гарик усмехнулся.
— Это был… ну, приятель Кудряшова. Мы узнали про него случайно.
— Как же так получилось? — удивилась я.
— Кудряшов встречался с ним последнее время… — Гарик многозначительно подмигнул. — И делился всем. И про тебя говорил. А потом, когда тот понял, что Кудряшов сам начал подозревать Приходько- старшего, решил срубить по-легкому деньжат. Вышел на тебя, позвонил и настучал на дружка… — Гарик неприлично расхохотался. — Так ты ему на самом деле деньги отдала?
— Отдала, — улыбнулась я. — Сумма-то не бог весть какая, и я решила, что лишняя информация мне не помешает. А он и сам не знал, кто убил Женю. Просто знал, что Саша знает…
— Да, так.
— А винтовку нашли?
— Нашли. Как мы и думали — в гараже. Приходько признался, что купил ее с рук у каких-то залетных торговцев.
— Гарик, когда-нибудь я опубликую мемуары, где подробно изложу все свои истории.
— Ну что ж… Давай лучше выпьем, Шерлок, — Гарик поднял бокал с шампанским. — А я буду твоим Ватсоном.
