Хлопнули дверцы. Я как можно старательнее изображала заправскую наркоманку. Слушая шаги нескольких человек, которые шли от джипа к нашей компании, я умело перетянула наркоману руку выше локтевого сгиба жгутом, взяла наполненный шприц, хрипло бросив:
— Давай, чувачело, кулачком поработай, вены ни хрена не видать.
— Быстрее, мать твою, — прохрипел в ответ наркоман, задыхаясь от боли. — Меня колбасит, сдохну сейчас.
Люди из джипа уже стояли в шаге от меня. Один из них пробасил:
— Ребята, базар есть. Тут такая тема: черножопая одна на черном «Лендровере» обнесла хорошего человека. Ее тут засекли. Видели кого?
— Черножопая, типа, из чурок или цыганка? — с интересом уточнил докапывавшийся до моего чемодана. В компании парень, наверное, считался предводителем. Остальные наркоманы лишь отмалчивались.
— Черножопая в смысле негра, — недовольно буркнул бандит в ответ. — Ну ты видел эту чувиху по телику, что поет и жопой вертит, и там еще мужик такой, тоже негр, что-то лопочет, а она так по дороге, потом у вентилятора с другими телками, и жопой туда-сюда.
— Бийенси? — предположила какая-то из девиц.
— Да, блин, точно! И вот эта, которую мы ищем, как она, — радостно поддакнул бандит.
Другой ответил невидимому собеседнику по рации, что они нашли тут кое-какой народ и сейчас базарят. Обещал доложить, как только перетрут, что надо.
Я внимательно слушала разговор, вводя содержимое шприца наркоману. На меня вообще никто не обращал внимания.
— Негритянок я здесь еще ни разу не видел, — фыркнул предводитель наркоманской шайки. — Она бы в нашем районе не выжила ни хрена.
— Короче, пацаны, такая тема, кто скажет, где негра, поднимет нехилые бабки, — произнес бандит многообещающе.
Я отдала наркоману пустой шприц, встала и, пока все были увлечены обсуждением вознаграждения, проскользнула у бандитов за спиной, сняла с тележки чемодан, разглядывая джип приехавших. Шофера внутри не было. Все бандиты стояли спиной к машине. Двигатель работал на холостых оборотах. Даже дверца со стороны водителя осталась незакрытой. Грех не воспользоваться случаем. Секунда — и я за рулем. Бандиты обернулись, только когда машина сорвалась с места. Они ничего не поняли в то мгновение. Выстрелов не последовало. Промчавшись по двору, я свернула в арку и вылетела на пустынную проезжую часть улицы. В салоне бормотала навороченная радиостанция, настроенная на милицейскую волну. Я переключила каналы, переходя на частоту то АВО, то ГИБДД. Об угоне машины, на которой я ехала, естественно, не передавали. Переключая каналы дальше, я нашла волну переговоров бандитов.
Злой как черт Маштак распекал своих подопечных:
— Лохи пробитые! Какие-то наркоши угнали у вас джип. Я вас через задницу наизнанку выверну! Как хочешь, Толкач, найди эту тварь, что Интеллигента кинула. Только не кончай ее, тащи ко мне на хату. Она мне должна рассказать одну вещь. Понял, дегенерат гребаный?! Я вас всех положу, если ее не найдете. Анатолича из-за нее менты только что повязали. Мы с немым еле ушли. Посадить на перо ее теперь вопрос моего авторитета. Она должна сдохнуть! Я ее лично буду мочить! Отрежу башку и буду в футбол играть…
Дальше он описывал в подробностях, что еще сотворит с моим мертвым телом, но я уже не слушала, сосредоточившись на дороге. В памяти стояла карта района со всеми дорогами. Я быстро просчитала самый безопасный путь и направила туда джип. Через час мне наконец удалось благополучно вырваться из бандитского района. Еще двадцать минут ушло на дорогу до особняка Павлова.
Глава 11
Проснулась я лишь в полдень — это с учетом того, что легла спать в начале восьмого утра. Прошлый день вспоминался как сплошной кошмар. Все тело болело. Приехав в особняк под утро, я сразу кинулась к компьютеру проверять электронную почту от Юзера. Присланные им файлы содержали информацию по людям, которых я проверяла. Отгоняя сон, я просмотрела все от и до, но ничего интересного не нашла. Были отдельные моменты, удивившие меня, как, например, то, что за обучение молодой домработницы в университете деньги шли со счетов моего клиента, а породистый пудель Ухлина выиграл золотую медаль на какой-то собачьей выставке. В остальном жизнь людей, окружавших Павлова, в прошлом была самой обычной. Но в тихом омуте, как говорится… Вот Рамазанов честно служил в спецназе, имел множество поощрений и наград, уволился после ранения, потом работал во вневедомственной охране и был на хорошем счету, а теперь взял да и предал своего работодателя, связался с уголовниками.
Просмотрев файлы Юзера, я написала ему послание, в котором просила собирать информацию дальше. Также сообщила счет в банке, на который Карпушкин перевел деньги для Рамазанова в уплату за его предательство. В послании я попросила снять деньги с этого счета и употребить на какое-нибудь благое дело. Юзер не любил связываться с банками, поэтому я приписала, что денег не хватятся и в милицию заявлять не станут.
Письмо ушло адресату, а я задумалась о Рамазанове. В душе у меня почему-то сидела уверенность, что он жив. Действительно — что стоит разыграть свою смерть. Я сама не раз так делала. С этими мыслями я позвонила Земляному. Когда он понял, кто ему звонит, в трубке раздался стон.
— Я всю ночь не спал по вашей милости, Евгения. У нас все управление на ушах стоит. Взяли этого самого Карпушкина, а у него там, в доме, настоящая пещера Сезам. Куча тайников и сейфов. Одних бриллиантов изъяли семьсот штук. Остальные драгоценности просто ведрами выносили. Золото в слитках. Золотые цепи килограммами. Триста с чем-то штук ювелирных украшений. Валерка там со своими все описывают.
— Карпушкин, значит, жив и в тюрьме, — пробормотала я задумчиво.
— В больнице, — поправил следователь, — это вы его?
— Нет, его кореш по кличке Маштак. Почему, как кого-то подстрелят, то сразу я виновата? — отмела я от себя все обвинения.
— Я звонил вам, но телефон все время не отвечал, — сообщил Земляной возбужденно. — Ну, думаю, все, девка доигралась.
— Я просто телефон в некотором роде потеряла, со мной все нормально, жива-здорова. — Я сделала паузу и продолжала: — Вячеслав Юрьевич, что с убийствами в поезде? Вы что-нибудь выяснили?
Последовала целая буря возмущения со стороны моего собеседника. Земляной прочитал целую лекцию о том, как он не имеет права поступать, разъяснил свои должностные обязанности и ответственность, потом сердито спросил:
— Вы, Евгения, не думаете, что наш разговор может прослушиваться безопасниками? Меня мало того, что уволят, посадить могут.
— Да ладно вам, Вячеслав Юрьевич, вы ж меня не первый день знаете, — ответила я весело, — переданная мне информация не попадет в чужие руки. Я унесу тайну с собой в могилу, даже если меня будут жестоко пытать. А про телефон не волнуйтесь. Я проверила линию, а мой человек на станции сотовой связи потом сотрет этот разговор.
Следователь поверил, поворчал немного, а потом сознался, что труп, который вначале приняли за труп Рамазанова, принадлежит мужчине из соседнего купе. Пассажиры сказали, что в соседнем купе шумели и этот мужчина пошел разбираться и не вернулся. Отсюда вытекало, что Рамазанов сам все срежиссировал, убрал ненужных свидетелей, инсценировал собственную смерть, чтоб его не искали, и скрылся, чтобы денежки со счета спокойно тратить за границей. Картина места преступления наглядно показывала попытки скрыть любые следы.
Я справилась о здоровье Ухлина. Земляной ответил, что ему звонили из больницы и сообщили — пострадавший пришел в себя и скоро с ним можно будет поговорить.
— Вячеслав Юрьевич, а можно, я с ним тоже поговорю, — смиренно попросила я, ожидая новую
