Джим Джармуш: Интервью

Потом он сам занялся предпринимательством. У него диплом юриста, но он никогда не работал по специальности. Он мелкий предприниматель.

В «Гудриче» он работал...

В отделе кадров.

А в Акроне жили в основном рабочие.

Ну да.

Может быть, то; что ваша семья была богаче, чем семьи ваших одноклассников, — это одна из причин вашего «аутсайдерства»?

Не думаю. Мне кажется, причина скорее в том, что в моем окружении было не модно интересоваться тем, что мне было тогда интересно, было не принято считать важным то, что было важно для меня. Я думаю, в этом все дело, а не в классовых различиях. Я довольно долго жил в Кайахога-Фолз, это пригород Акрона, и ходил в местную школу. В этом городке живут около пятисот тысяч человек, и население довольно однородное: средний класс, нижний слой среднего класса и рабочие. И во всем городе — ни одного негра или еврея. Это было довольно странное место. Там не было конфликтов, потому что люди не ощущали сильных классовых различий. Понимаете, каждый стремился иметь стандартный набор жизненных благ: две машины, собственный дом, цветной телевизор. Это был предел мечтаний.

Почему вы не пошли этим путем?

Это не мое. Конечно, мне тоже приходилось работать на фабрике, чтобы платить за учебу, но... понимаете, я даже представить себе не могу, что я работаю на других людей, что у меня есть начальник. Мне приходилось часто менять место работы, потому что мне не нравилась сама система. Я не выношу, когда кто-то распоряжается моим временем.

У Элио Петри есть фильм «Рабочий класс идет в рай» [1971]. Главный герой (Джан-Мария Волонте) работает на фабрике. Однажды он приходит домой в дикой ярости и начинает крушить все вокруг. И когда он разбивает очередную вещь, то говорит, сколько часов своей жизни он проработал, чтобы купить себе этот телевизор, этот магнитофон или вот эту вазу. «Двадцать два часа». И разбивает вазу вдребезги. Это великолепно. Я прекрасно его понимаю. Я буду лучше сидеть без денег, чем строить свою жизнь на том, чтобы их зарабатывать.

Именно поэтому мне и не хочется работать в Голливуде, хотя сейчас у меня есть такая возможность. Я знаю, что многие люди всю жизнь мечтают об этом, но так и не могут туда прорваться. Странное чувство возникает, когда люди предлагают мне кучу денег за то, чтобы я снимал фильмы типа римейков «Порки»[7] Все, о чем я сейчас мечтаю, — это продолжать работать, иметь возможность платить за квартиру и не думать о деньгах. К этому сводятся все мои амбиции. Я понимаю, что это звучит несколько противоречиво.

А как ваша семья к этому относится?

К чему? К тому, что я не разделяю их амбиции? Вообще-то, это их беспокоит. Особенно отца. Он хотел, чтобы я пошел учиться на юриста или открыл собственное дело — что-то в этом роде. Поэтому он не принял мой выбор, долгое время у нас были очень напряженные отношения. Но сейчас, с годами, отец стал терпимее к тому, что я делаю. Он гордится тем, что . мой фильм прошел с успехом. Так что сейчас он доволен мной. Хотя я уверен, что его куда больше устроило бы, если бы я стал юристом.

с/

Он приезжал к вам в Нью-Йорк?

Да. Он не заходил ко мне домой, но он был на кинофестивале, приезжал посмотреть мой фильм.

Как он его воспринял?

Честно говоря, я как-то не спрашивал родителей об этом. Когда отец посмотрел мой первый фильм, «Вечные каникулы», ему показалось, что это была не полная версия, что часть фильма не показали. Он сказал: «Тут что-то пропущено, правда?» Я сказал, что нет, это был весь фильм. «Похоже, в этой истории не хватает какого-то куска», — заметил он. Мне кажется, родителям больше понравился этот фильм [«Рай». — Прим. авт Они лучше поняли его, чем предыдущий. У него более ясный сюжет.

Нравится ли вашим родителям Нью-Йорк и то, как вы изобразили этот город в вашем фильме?

Отец просто ненавидит Нью-Йорк. Не хочет даже приезжать сюда. Здесь его все выводит из себя. Отец родился и вырос в Кливленде. Когда он узнал, что мы будем снимать там часть фильма, он страшно обрадовался. Сначала, из-за нехватки времени и денег, мы собирались снимать в Лонг-Айленде, который легко мог сойти за Кливленд. Но потом я решил, что актеры и вся съемочная группа должны проникнуться духом тех мест, да и отец был очень рад, узнав, что мы едем в Кливленд. Родители даже разрешили нам жить в их доме. Вся съемочная группа ночевала в спальных мешках на полу, кто в прихожей, кто в гостиной. Но всем очень понравилось снимать там. Отец и мать очень помогли нам. Они гордились тем, что могут участвовать в съемочном процессе, хотя совершенно не представляли, что за фильм мы снимаем и что с ним будет. Им просто нравилось принимать участие в съемках.

Когда я смотрел ваш фильм, мне внезапно пришло в головуу что он очень похож на «Молодоженов». Уилли и Эдди напомнили мне Эда Нортона и Ральфа Крэмдена. Это случайное совпадение?

Да, конечно. Конечно, это чистая случайность. Мои герои живут в похожих условиях, но я как-то не задумывался о сходстве с «Молодоженами». Когда я отснял весь материал и Сара [Драйвер, подруга Джармуша. — Прим. авт.] начала монтировать фильм, она стала постоянно отпускать шуточки насчет сходства с «Молодоженами» — тогда я тоже обратил на это внимание. И постепенно сам стал находить все больше общего: например, то, что «Молодоженов» постоянно снимали с одного и того же ракурса. Правда, они использовали две камеры, чередуя кадры при монтаже, но ракурс все равно один и тот же. Мрачная, темная квартира, холодильника нет, иногда с водой бывают перебои. И все в таком роде.

Может быть, этот образ Америки более правдив, чем картина всеобщего богатства и изобилия?

Я думаю, да. Правда, в фильме этот образ дан недостаточно полно: мы показали лишь какую-то его часть. Картина Америки в моем фильме более правдива, потому что это та Америка, которая существует в реальности, большинству людей она ближе, чем те прилизанные картинки, которые постоянно показывают по телевизору. Но что бы ты ни делал в кино, ты всегда выбираешь, что показывать, и в этом смысле все равно манипулируешь зрительским восприятием реальности, как бы диктуя ему, что реально, а что — нет. В этом смысл кинематографа, в кино всегда присутствуют обе эти стороны.

В этом фильме настолько мало действия, что поначалу это вводит в заблуждение: вроде бы в нем есть традиционные элементы сюжета, это своего рода трилогия, но части не... не выполняют привычных функций: представление героев в первой части, потом конфликт во второй и, наконец, развязка. Здесь же действие сведено к минимуму. Если остановить фильм в любом месте и спросить зрителей, что, по их мнению, произойдет дальше, они вряд ли смогут ответить. Потому что в этом фильме зрители не столько следят за сюжетом, сколько наблюдают за героями и смотрят, что с ними происходит.

Тогда можно задать вам вопрос: что Уилли собирается делать в Будапеште?

Не знаю. Наверное, собирается убраться оттуда при первой же возможности. Он ведь даже пальто с собой не взял.

Так что в итоге он оказывается на месте Евы_} только у него нет таких «выгодных» родственников.

Это точно. Он потратил десять лет на то, чтобы порвать с прошлым. А в итоге Ева просто подшутила над ним — он ведь в свое время неохотно принял ее у себя в Нью-Йорке. Но в фильме есть моменты, когда становится понятно, насколько она ему близка. Что ж, это карма: то, что он сделал, возвращается к нему именно в этой форме, Ева отсылает его обратно.

Пресса обделила вниманием Ричарда Эдсона (чего нельзя сказать о Джоне Лури). Но, по- моему, он блестяще сыграл Эдди.

На самом деле Уилли — более сложный персонаж, чем Эдди, но мне лично Эдди очень нравится, потому что он очень душевный. Это дебют Ричарда как актера, и я горжусь тем, что нам с ним удалось создать