могли укрыться за его стенами в случае опасности; в обмен на это они должны были поддерживать укрепления в порядке и при необходимости присылать нужное количество людей для обороны стен. Наследник Альфреда Эдвард установил норму в четыре человека на пять метров стены или земляного вала, и с каждой гайды земли должен был быть выделен один человек. И наконец Альфред построил корабли – большие суда, служившие для обороны, которые «не были похожи ни на фризские, ни на датские, а были такими, какими задумал их сам король, когда решал, как лучше». Эти корабли на шестьдесят скамей не часто принимали участие в сражениях, но сама возможность настичь врага и дать ему отпор в его родной стихии поднимала дух войска. От сообщений Англосаксонской хроники и Хроники Этельверда о военных кампаниях 892–896 гг. остается общее ощущение, что даны, как обычно, пользовались полной свободой передвижений и инициатива оставалась в их руках, но англосаксы сопротивлялись более планомерно, реагировали быстрее и их действия в совокупности оказывались столь успешными, что даны уже не чувствовали себя победителями. Альфред и его главные военачальники – Эдвард и Этельред – вели оборонительную войну, но, говоря современным языком, использовали тактику ответных ударов: они принимали бой, когда его им навязывали, и причиняли изрядный ущерб противнику, прежде чем тот успевал скрыться. Нападавшие, если не были разбиты, с нетерпением ждали сигнала к отступлению.
Два датских войска действовали иногда вместе, иногда по отдельности, а в промежутках совершали грабительские набеги в окрестностях своих укрепленных лагерей. Как обычно, они опустошали все, что могли, и собирали большую добычу, но дважды награбленное у них отняли. Один раз англосаксы захватили датский лагерь у Бенфлита – со всеми кораблями, женщинами и детьми, которые оставались там под охраной, – Альфред проявил тогда редкостные человечность и милосердие. В нескольких случаях наступление данов удавалось остановить на довольно длительное время. Англосаксонский король вдумчиво постигал военную науку: в 893 г. он изгнал честерских данов из Мидленда, уничтожив все посевы и забрав весь скот, которые были в их досягаемости, после чего тем волей-неволей пришлось отправиться в Уэльс. В 895 г. он отрезал врагов от их лагеря на Ли, в 30 километрах от Лондона, перекрыв реку и выстроив укрепления на обоих ее берегах, так что викинги не могли вывести свои корабли. В 896 г., когда война практически закончилась и большая часть викингского войска вернулась в Данело или уплыла за море, Альфред выслал девять своих новых кораблей вдогонку за шестью кораблями из Нортумбрии и Восточной Англии, грабившими Девон и остров Уайт. Этот эпизод на первый взгляд кажется незначительным, но Хроника не зря уделяет ему внимание. В первом столкновении пали все люди с двух датских кораблей, а на третьем уцелело всего пять человек. Во второй схватке команды трех других кораблей понесли такие потери, что два из них не могли идти на веслах и их выбросило на берег в Суссексе. Когда пленников доставили в Винчестер к королю, он немедля приказал их повесить, словно это были не воины, а обычные разбойники. Несколько израненных людей на последнем корабле принесли в Восточную Англию весть об этом горестном поражении.
Альфред умер три года спустя – один из немногих в мировой истории властителей, по праву носящий титул «великий». Если говорить о нем в рамках нашей темы, то именно он помешал данам в 870-х гг. завоевать Англию целиком – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Со смерти Карла Великого (810 г.) викинги нигде в Европе не встречали столь умелого и решительного противника. Дело Альфреда продолжил его сын и наследник Эдвард, получивший прозвание Старший. К концу его правления (924 г.) все области Данело южнее Хамбера приняли власть англосаксонской династии. Время, когда Эдвард стал королем, очень подходило для великих деяний. Натиск норманнов ослабел – и ослабел повсюду: в Ирландии, в Англии и на территории бывшей империи, где нападения викингов привели к весьма неожиданным и важным последствиям. Речь идет о передаче в 911 г. Нормандии in alodo et in fundo Ролло и его людям – последней по времени, но не по значимости попытке франков использовать одного из викингских предводителей в качестве орудия против остальных (а в данном конкретном случае и против бретонцев также). Мы не знаем, был ли Ролло норвежцем или даном. Исландские источники, в том числе «Круг Земной» Снорри Стурлусона, отождествляют его с Хрольвом Пешеходом (прозванным так за то, что он, подобно Хьюглауку, правителю гаутов, был столь могуч, что ни один конь не мог его нести) сыном Рёгнвальда из Мера. Говорят, что Хрольв, несмотря на запрет Харальда Прекрасноволосого, творил разбой в Вике, был объявлен в Норвегии вне закона, жил какое-то время в Шотландии, а оттуда перебрался во Францию, где основал герцогство Нормандия. Эта красочная история, возможно, правдива в одном и главном: в том, что Ролло – выходец из Норвегии.
Но нормандские источники не упоминают ни о каком норвежце Хрольве, а единодушно указывают, что Ролло был родом из Дании; единственным косвенным свидетельством в пользу «исландской» версии можно счесть то, что его дочь, согласно тем же источникам, носила норвежское имя Герлок (Герлауг)[103]. Строго говоря, все имеющиеся у нас сведения насчет национальности Ролло одинаково недостоверны, ибо у истоков «датской» традиции стоит печально известный Дудо Сен-Квентинский. Однако на более важный вопрос – выходцы из какой земли составляли войско будущего герцога Нормандии – мы можем ответить вполне определенно: это были даны[104]. Наши сведения о деяниях Ролло до 910 г. столь же смутны, как и данные о его происхождении, но он, очевидно, воевал во Франции в течение нескольких лет и успел стать заметной фигурой. В 911 г. он со своим войском безуспешно осаждал Шартр, после чего вернулся в низовья Сены. К тому времени даны стали практически полновластными хозяевами этих разоренных земель. Но главное сокровище здешних мест – плодородные почвы – осталось нетронутым, и в тот момент датское войско больше всего желало именно такого богатства. Вероятно, король Западно-Франкского королевства попытался сговориться с Ролло и у того хватило ума принять его предложения. Согласно договору, Ролло получил во владение обширную и важную в стратегическом отношении область, включающую в себя современные департаменты Эр, Кальвадос, Манш, Орн и Сена Приморская [105].
Предварительно Ролло принес вассальную клятву королю Карлу Простоватому и пообещал защищать даруемые ему земли. В 912 г. он принял крещение, и хотя его приближенные по-разному отнеслись к этому шагу, с точки зрения политики решение, несомненно, было разумным. Ролло также разделял в полной мере характерное для норманнов уважение к праву и умел заставить других соблюдать порядок: вскоре он ввел в подвластных ему землях четкие законы, гарантировавшие почтение к человеческой жизни и собственности. Он отстроил заново городские укрепления и дал мир сельским жителям. В общем, все говорит о том, что Ролло заботился о процветании своих владений. Он раздал земли самым именитым из своих соратников, а те разделили их между воинами, но в Нормандии общественная иерархия изначально строилась как аристократическая и феодальная, чего нельзя сказать ни о Дании, ни о Данело. О тингах или сотнях здесь даже речи не было. Нормандские правители немало заботились о том, чтобы оставаться единовластными хозяевами в своих землях.
Норманны быстро заселили доставшиеся им обширные территории, и свидетельством этого служат не только хроники и легенды, повествующие о событиях тех времен, но и сотни названий (например, с суффиксом – bec
Не только язык, но и социальные институты и менталитет нормандцев на протяжении X в. сильно изменились. После смерти Вильгельма Длиннобородого была предпринята попытка вернуться к прошлому, но нормандцы к тому времени перестали чувствовать даже внутреннюю связь с Данией, и эти начинания провалились. Таким образом, блистательные военные экспедиции XI в., завершившиеся завоеваниями Сицилии и Англии, хотя они и черпали свою мощь в той же гремучей смеси политики, честолюбия, жадности, национального характера и бытовых проблем, вызванных перенаселением, уже не могут считаться продолжением викингской экспансии[107] и должны рассматриваться в контексте истории Западной и Южной, а не Северной Европы.
