переломаю.
Но жизнь, как известно, вносит в наши планы свои не всегда удачные коррективы. И кто же знал, что у Сашки окажется такая реакция?
В общем, вышло следующее. Я успешно долетела до подоконника – все-таки прыжок получился замечательный – но полет мой прервался самым неожиданным образом: Сашка вцепился в мои ноги. В итоге я плюхнулась на подоконник животом и бедрами, сильно ударившись, и повисла, верхняя часть туловища свисала снаружи дома, ноги оставались внутри, в мертвой Сашкиной хватке. Бабки, к моему несчастью, ушли с солнцепека, и в тихом мирном дворике не было ни души.
Александр за моей спиной отчаянно матерился, Гаранина что-то щебетала, а я со свистом выдыхала воздух сквозь зубы, стараясь справиться с пронзительной болью в бедрах. Спустя пару секунд, собравшись с силами, я оттолкнулась ногами и рванула вперед, перекатилась через подоконник, больно ударилась о землю – травку на газоне давно никто не поливал, и почва была почти как асфальт. Но расслабляться себе не позволила, вскочила и, прихрамывая, побежала к машине.
Когда Сашка и Гаранина выскочили из дома, я уже отъезжала, трясясь от пережитого напряжения и сквозь зубы ругаясь от боли в ногах и животе. Ладони саднило, я содрала их о землю, запястья я умудрилась потянуть в неудачном падении. Одно радовало – я осталась жива и вроде бы не покалечена. Зато с Гараниной, если я буду за ней следить, теперь придется быть предельно осторожной.
А судя по тому, как они вдвоем в меня вцепились, у этой парочки рыльца в пуху.
Первые несколько кварталов я гнала машину на предельно разрешенной скорости, подскакивая на рытвинах и ухабах наших замечательных дорог. Ближе к дому несколько успокоилась, с облегчением вздохнула и поехала чуть медленнее.
Ну, конечно, Ритка же меня предупреждала, говорила быть осторожнее. Я же, клушка, уши развесила, расслабилась – ах, как удачно все складывается, да как же мне везет! Впрочем, этому можно найти объяснение – до встречи с Маргаритой я была человеком вполне самостоятельным и отвечала за свои поступки. Теперь же стараюсь прислушиваться к рекомендациям подруги, но это не всегда получается.
Впрочем, что толку себя корить? От этого совершенно никому пользы не будет.
Покончив с грустными размышлениями, я как раз подъехала к дому и, выскочив из машины, стремительно поднялась на третий этаж.
– Привет, я вернулась! – провозгласила я чуточку устало, открыв дверь своим ключом. Ритка вышла из комнаты и сочувственно покачала головой, взглянув на мой потрепанный вид.
– Иди в душ, Лилечка, я пока обед разогрею, – посоветовала Маргарита, сочувственно приобнимая меня. Она-то выглядела свежей и отдохнувшей, я же, взглянув на себя в зеркало, ужаснулась. На икрах отпечатки Сашиных пальцев, выше локтя тоже синяк, все ладони ободраны, а на брюки лучше и не смотреть.
Выйдя из душа, посвежевшая и даже несколько повеселевшая, я устроилась на кухне напротив Ритки и приступила к невеселому рассказу. Маргарита слушала и кивала, потом взяла мой блокнот и заметила:
– Я, конечно, рассчитаю карту этого Александра, но не думаю, что это к чему-то приведет. У нас с тобой и так слишком много подозреваемых, только непонятно, что с ними со всеми делать. Если бы побеседовать с Заворожным… Впрочем, он, думаю, у нас появится в ближайшем будущем.
– Полагаешь, обратится за помощью? Или обвинит в очередном нападении на его персону? – поддела я, расправившись с чаем и смазывая ладони антисептиком.
– Думаю, обратится за помощью, – улыбнулась Маргарита. – Потому что сейчас, Лилечка, ему больше некуда пойти – кроме нас с тобой, никто Геннадию Владимировичу не поверит.
– Ну, тогда я с него гонорар стрясу, – не слишком уверенная в Риткином пророчестве, все же заметила я. – Просто так не отделается. Все нервы нам истрепал.
– Лиля, его можно понять, – усмехнулась Маргарита. – Люди не сразу верят в такие, по их мнению, псевдонауки, как астрология. Вспомни себя, когда мы только познакомились.
Я прониклась ее словами и слегка покраснела. В самом деле, я тогда назвала астрологию гаданием, а слова «натальная карта» звучали для меня как шаманское заклинание. И с чего я обвиняю Заворожного? Бедняге и без того многое пришлось перенести.
Мы с Риткой перешли в комнату, где подруга занялась расчетом астрологической карты Сашки, а я уселась на диван и расслабилась. Не было желания даже телевизор смотреть или читать, хотелось просто полулежать так, вперив взор в потолок, вслушиваться в неритмичные Риткины удары по клавиатуре и ни о чем не думать.
Но долго блаженствовать не удалось, в дверь позвонили.
– Я открою, – неохотно поднимаясь и чувствуя, как ноют мышцы, заметила я. И неуклюже прошлепала к двери.
За дверью стоял Заворожный. Он уже не выглядел импозантным бизнесменом. Глаза смотрели на мир потерянно и грустно.
– Здравствуйте, – вежливо произнес Геннадий Владимирович. – Могу я с вами поговорить?
– Да, входите, – кивнула я, стараясь не показать на лице неприязни. И впустила его в квартиру.
– Рита, пришел Геннадий Владимирович, он хочет с нами поговорить, – крикнула я и проводила его в комнату.
– Здравствуйте, Геннадий Владимирович, – улыбнулась Маргарита, отворачиваясь от компьютера, – присаживайтесь, пожалуйста. Курите, если хотите. Итак, о чем вы хотели с нами побеседовать?
– Прежде всего прошу у вас прощения, – серьезно сказал Заворожный, проникновенно и не без восхищения поглядывая на Маргариту.
– Ничего страшного, – улыбнулась она. – Вас отпустили?
– Да, у них не хватило доказательств, к тому же мой адвокат оказался достаточно расторопным. Но опять посадят, я почти уверен – слишком многое в этом деле против меня. Я сделал глупость, сказав Максиму – это частный детектив, которого я нанял, – что подозреваю Антона во всех этих покушениях на меня. И теперь даже он, мой бывший телохранитель, подозревает меня в убийстве. В сущности, никто не верит в мою невиновность.
– Мы верим, – успокоила его Маргарита. – Важно решить, Геннадий Владимирович, что же делать дальше. Потому как оставлять все по-прежнему нельзя, вас обязательно посадят. Значит, необходимо найти истинного убийцу вашего администратора, а также человека, который подстраивал вам пакости. Надеюсь, теперь вы верите, что это делали не мы?
– Да, простите меня, – кивнул Заворожный, опустив грустные глаза. – Только я ума не приложу, кто же так меня достает. Вроде бы никому ничего особенного не сделал. Конечно, в бизнесе сложно обойтись без врагов, но все же не могу назвать ни одного человека, кто бы желал мне смерти или полного разорения – все недоброжелательство в рамках приличия.
Мы помолчали, каждый задумавшись о своем, потом Геннадий Владимирович встрепенулся:
– Вы мне поможете? Я заплачу любые деньги.
– Разумеется, – кивнула Маргарита. – Но с деньгами разберемся, если дело завершится удачно.
Ну вот, как всегда, она со своим альтруизмом вылезла. Неужели не могла промолчать? Полагаю, нам бы небольшой аванс не помешал, тем более что мы уже успели затратить на его дело кучу средств, я уже не говорю о моральном вреде.
– Геннадий Владимирович, ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов, – вклинилась я. Заворожный благосклонно кивнул, и я спросила: – Какие у вас отношения с вдовой вашего администратора?
– С Лизой? – Заворожный, даже если удивился, мастерски это скрыл.
– Только честно, – суховато предупредила я, пряча за холодностью тона смущение собственной бестактностью.
– Мы любовники, – пожал плечами Заворожный.
– Вы теперь на ней женитесь? – еще более «тактично» спросила я, бизнесмен слегка поморщился, Маргарита бросила в мою сторону убийственный взгляд, но я сидела с каменной физиономией и ожидала ответа.
– Полагаю, да, – наконец откликнулся Заворожный. – Мы и раньше подумывали об этом, только Антон не давал развода. Теперь же…
Так, один вопрос решен. Далее…
