— Найди тихое место, где тебя никто не побеспокоит. Затем ляг или же сядь в удобное кресло. Я предпочитаю лежать, чтобы не волноваться о том, что может упасть голова. Единственный недостаток лежачего положения — это необходимость дополнительных усилий для сохранения состояния бодрствования. Устроившись поудобнее, позволь себе полностью расслабиться и дай телу уснуть. Но не уму. Нужно позволить телу уснуть до состояния, когда ты его не чувствуешь и ничего не слышишь. Не настаиваю на том, чтобы ничего слышать, но это будет важно в конце.
— Нужно что-то представлять, чтобы ум оставался бодрствующим? — спросил Денни.
— Нет! Если начнёшь что-либо представлять, то попадёшь в состояние дремоты, после чего уснёшь. К тому же, если начнёшь что-то визуализировать, то всё увиденное может быть лишь плодом воображения.
— Что же мне делать с умом, чтобы не уснуть?
— В этом весь фокус — надо сфокусироваться на душе. Душой я зову большую часть себя, или «всё, что я есть», чем бы это для тебя ни было. Загвоздка в том, что ты не можешь её визуализировать. Лучшим, к чему я пришёл, является представлять себе, что я слушаю свою душу. Я пытаюсь услышать нечто очень тихое — душу. Отвлекись на момент и попробуй услышать, что происходит за стенами этого бара. Денни закрыл глаза и замер, затаив дыхание.
— Нет, дыхание задерживать нельзя. Продолжай делать умом то, что делаешь, но дыши.
Денни открыл глаза.
— По-моему, получилось. Ум был сфокусирован, но ничего не делал. Он был абсолютно пуст!
— Всё правильно. Нужно удерживать этот фокус и не думать ни о чём другом. Это легко делать в течение нескольких секунд, но потом ум начинает вносить различные мысли и образы. Ни в коем случае не вовлекайся в них, а поймав себя на этом — возвращай ум к концентрации на душе. Если прозеваешь момент вовлечения, то попадёшь в дремотное состояние, за которым следует сон. При сосредоточении важно оставаться расслабленным. Нельзя делать усилий, потому что они разрушат состояние расслабления, и медитация закончится головной болью. Получается, что нужно быть ментально, физически и эмоционально расслабленным, но в то же время — сфокусированным. Звучит сложно, но на самом деле это очень естественно.
— Почему нельзя просто визуализировать результаты в мозгу? — поинтересовалась Нина.
— Я как раз собирался об этом спросить! — присоединился Денни.
— Точно не знаю почему. Знаю только, что если начать визуализацию на столь ранней стадии, то увиденное будет не правильным ответом, а частью сна. У меня ещё нет ответов на все вопросы, но я обнаружил, что нужно пройти за состояние сна, чтобы получить доступ к высшему уму. Это развилка, на которой можно свернуть влево или вправо. Налево — состояние сна, направо — состояние высшего ума. Вначале будет трудно удержаться от поворота влево, ведь это путь, по которому мы привыкли ходить. Большинство людей не часто пользуются дорогой направо, ведущей к высшему уму или душе. Туда, влево, ведёт наезженная колея.
— Логично. Похоже, понимаю. Но почему ты полагаешь, что душа будет мне помогать? — с сомнением спросил Денни.
— Интересный вопрос, который не приходил мне в голову. Я себе представляю, что дотягиваюсь и становлюсь этой большей частью самого себя, получая этим самым все доступные ей ресурсы. Зачем пользоваться старым арифмометром, когда есть большой быстрый компьютер? Если нужно принять важное решение, к чему пользоваться маленьким сознательным умом, если доступны все невероятные ресурсы?
Посмотри на это так. Каждый раз, принимая решение, ты в какой-то мере предсказываешь будущее. Возьмём простой пример приготовления ужина. Во сколько все соберутся? Много времени займёт готовка? Сознательный ум производит медленные несложные вычисления, но та, большая часть ума, назовем её подсознанием, имеет в своём распоряжении больше информации и обладает памятью обо всём, что ты видел, слышал, нюхал, чувствовал или переживал. Потому она может производить вычисления значительно быстрее и точнее, чем сознательный ум. К примеру, подсознание хранит фотографическую память обо всём, что видели твои глаза. Многое, на что ты не обращал внимания, тем не менее, записалось в подсознании. И самое удивительное, что все подсознания неким образом соединены, подобно компьютерам в сети. Каждый из узлов сети может получать доступ к любой необходимой ему информации. Ученые продолжают спорить, но знание об этом существует на протяжении тысячелетий. Теперь о высшем уме — о том, что я называю душой, живущей вне временных и физических ограничений.
Я остановился на минуту, чтобы дать Денни возможность задать вопрос, потому что он крутился на месте, как ребёнок, которому не терпится в туалет. Он облегчённо вздохнул и спросил:
— А почему ты фокусируешься на душе, если говоришь, что подсознание имеет столько информации в своём распоряжении?
— Опять же, Денни, я не знаю ответов на все вопросы. За эти годы я прочёл множество книг — по строчкам и между строк. Ни в одной из книг нет информации о сосредоточении на душе. Предполагаю, что многие пытались использовать как визуализацию, так и фокусировку на подсознании, но у них ничего не получилось. Могу лишь строить предположения, почему эти два пути не работают. Но если бы я тратил своё время на то, чтобы разобраться в причинах этого, то ни к чему бы не пришёл. Я полагаю, что мы являемся чем-то большим, чем просто сознательный и бессознательный ум. Думаю, очень немногие пробовали использовать душу, если вообще такие найдутся.
— И почему, по-твоему? — спросила Нина.
— У меня больше теорий, чем ответов. Но, возможно, многое объясняется суевериями и страхом. Полагаю, что в большей степени страхом — даже мой друг, абсолютно не религиозный, боялся фокусироваться на душе, считая, что этим он может нарушать какой-то космический закон. Полагаю, что эти знания держались в глубокой тайне и передавались только немногим мастерам.
— Почему ты считаешь, что это держалось в тайне? — поинтересовалась Нина.
— Хороший вопрос, меня это тоже немного беспокоит, — добавил Денни.
— Наверное, причина в страхе.
— Чего же боялись эти мастера? — спросила Нина.
Денни кивал головой, показывая, что и он присоединяется к вопросу Нины.
— Наверное, тьмы. Обладание знанием не обязательно даёт свободу от страха, и оно не даёт сил достойно встретить всё, посылаемое жизнью.
— Не похоже, чтобы ты обладал огромными познаниями. Почему же ты не боишься играть с тем, что было спрятано на протяжении столетий?
Я рассмеялся над его вопросом.
— А что вселенная может мне сделать? Я уже несколько раз пытался уйти из жизни. Так что остаётся только бессмертие. Которое лишь даст больше времени для новых приключений. К тому же, теперь у меня есть кое-что, в тысячу раз более сильное, чем что угодно тёмное и негативное. Но почему твоей большей части быть недовольной, что ты устанавливаешь с нею контакт? Пряталось не это, а то, что мы можем сделать и чего достичь, когда устанавливаем контакт с большей частью себя. И я достиг кое-чего большего, чем спортивная лотерея.
— Что же это? — воскликнул Денни, откладывая ручку. Его губа снова дрожала.
Я улыбнулся про себя.
— Тебе было предложено сначала дослушать рассказ до конца. Но ты настоял на инструкциях, потому придётся подождать, пока я не закончу с ними. Но сначала налей мне, пожалуйста, ещё стакан апельсинового сока, и я схожу в туалет. Затем я закончу давать инструкции, которых ты так сильно хотел.
Я всё ещё улыбался про себя по дороге в туалет. Вспомнилась фраза, которую часто говорил мне мой друг Джон:
— Всегда придерживай туза в рукаве, даже если никогда его не вынешь. Это придаёт ощущение спокойствия в любой ситуации.
Страх сделать попытку, в конце концов,
