— Приятно познакомиться, Клаус! А этого симпатичного джентльмена за стойкой зовут Денни.
— Привет, — кивнул я ему головой.
— Почему вы хмуритесь? — поинтересовалась Нина.
— Не знал, что я хмурюсь.
— Проблемы с девушкой?
— Нет. — Я отпил тёплого виски.
— Лучше расскажи, она всё равно не отстанет, — улыбнулся из-за стойки Денни.
— Ну, это длинная история, — сказал я, качая головой.
Нина наклонилась вперёд и посмотрела на меня одним из тех, «у нас впереди целая ночь», взглядов. Занервничав, я сделал большой глоток из стакана.
— Денни, принеси Клаусу ещё стакан виски, — попросила Нина.
— Вообще-то, мне пора домой! — произнёс я вслух, в то время как другая часть меня сказала: «Да, ещё один, пожалуйста!» Одна из фраз явно исходила от нетрезвого человека.
Денни не обратил внимания на то, что я сказал, и стал наливать мне следующий стакан.
— Ну же, Клаус, сними груз с сердца, расскажи нам всё как есть, — потребовала Нина, почти вплотную придвигая своё лицо к моему и явно заставляя меня встретиться с ней глазами.
Часть меня сказала: «Подними глаза, ты, трус».
— Клаус!.. — громко произнесла Нина.
Я почувствовал удар кулака по руке, который прервал мои мысли.
— Что? — я был немного раздражён тем, что незнакомка ударила меня.
— Давай, выкладывай, что там у тебя! — скомандовала она.
Посмотрев в её глаза, я задумался, сколько же шпаг были выхвачены из ножен, чтобы драться за эти глаза? Мои губы начали говорить, опережая мысли. Как я этого не люблю!
— Я пытаюсь написать книгу о недавних событиях, но не имею ни малейшего представления о том, как писать, ни даже о том, с чего начать. Увяз в этом с головой, — сказал я, зарекаясь заглядывать в эти глаза.
— И о чём книга? — спросила Нина. Денни в этот момент поставил передо мной следующий стакан.
— Она об ангелах, то есть больше о любви. Пожалуй, о жизни, смысле жизни. Всё-таки, больше о любви… — я жалел, что не зашёл в какое-нибудь другое заведение.
— О, это интересно! И что же это за недавние события? — Нина была явно очень настойчива. Я покачал головой.
— Знаешь, это длинная и очень странная история.
Денни засмеялся.
— Странно будет, если ты выберешься отсюда, не рассказав Нине своей истории.
Я снова отрицательно покачал головой.
— Даже не знаю, с чего начать.
Я задумался на минуту. В общем-то, мне не терпелось рассказать кому-нибудь свою историю. И сейчас — прекрасная возможность сделать это, принимая во внимание, что с этими людьми мы встретились в первый и последний раз. Но с чего же начать?
— Начни с самого начала, — прервала мои размышления Нина. Денни опёрся о стойку и приготовился слушать. Он явно наслаждался происходящим.
— Предупреждаю, это очень странная история, — сделал я последнюю попытку.
— Мы всё внимание, — Нина сияла от своей победы.
«Вижу», — подумал я про себя, а вслух произнёс:
— Ладно, дайте мне минутку, чтобы собраться с мыслями.
Что такое воображение, действительность, истина?
Действительность — это воображаемое нами?
Или то, что мы воображаем, становится действительностью?
Тогда что такое истина?
Глава 2
— Бывает ли у истории начало или конец? Где она начинается и где заканчивается? Начинается ли она в начале путешествия или в конце?..
Я остановился посмотреть, следят ли за моей мыслью слушатели.
— Или история начинается в момент принятия решения, приведшего к её началу? А может, тогда, когда отправляемся в путешествие, или же когда берёмся паковать вещи, или когда строим планы? А когда она заканчивается? Если история изменила нас, оканчивается ли она, когда мы перестаём о ней вспоминать? Что в ней значимо? Принятые решения? Пройденные пути? История — это точка пересечения четырёх дорог. Посмотрим правде в глаза — не существует ни начала, ни конца…
Если вам понадобится отвязаться от какого-нибудь человека, выдайте ему такую тираду, и его как ветром сдует. Я смотрел на них обоих и сдерживал улыбку от предвкушения сцены сдувания их ветром.
— Я полностью согласен, — сказал Денни. Нина кивнула головой в знак согласия и добавила:
— Да, это как истина. Ведь что такое истина? Порой она может быть очень загадочной, — ветер явно не сдул её.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я, удивляясь, что у нас может получиться разговор.
— Например, — начала она, — десять человек стали свидетелями аварии. Существует десять версий происшедшего, но наверняка мы знаем лишь то, что разбилось несколько машин. Возникает вопрос, когда же произошла авария? Началась ли она, когда одна из машин потеряла управление, или ещё тогда, когда водители сели в машины? Говорят, что мысли создают реальность, и если так, то где тогда истинное начало этой аварии?
Мы с Денни согласно кивнули головами.
— А эти обои? — заговорил Денни. — Мы видим их, но есть ли это истина? Мы видим разноцветные полосы на бумаге, но нам не видно изготовивших их людей. Чего они боялись и о чём мечтали. Не видим деревьев, которые пошли на эту бумагу, людей, строивших эти стены, чтобы прокормить семьи, не видим работодателя, который надеялся заработать достаточно денег, чтобы заплатить за всё это. Мы видим только цветные полосы на бумаге. Но это не вся истина.
В последовавшей тишине я сделал глоток виски. Почему-то мне вспомнился сон, который не снился со времени, когда я был маленьким мальчиком. Я как раз думал об этом, когда меня прервала Нина:
— Опять нахмурился, — она подтолкнула меня локтём.
Должно быть, я чувствовал себя в безопасности, так как снова заговорил, раньше, чем сообразил, что делаю:
— Я вспоминал сон из своего детства. В нём мир был одним большим садом, города утопают в садах, все счастливы, играют, сажают деревья, цветы и кусты и собирают фрукты. Олени, зайцы, лисы бегают вокруг, и люди играют с ними. Никто никого не боится, и люди не бьют друг друга, а проявляют заботу. — Я развёл руками. — Всего лишь глупый сон, можно подумать, что подобное может когда-либо случиться. Мы слишком увлечены разрушением да тем, чтобы заработать больше соседа…
— Как знать! — произнёс Денни, доставая из-под стойки бара необычную зелёную бутылку без этикетки, но с пробкой в горлышке.
— Берёг для особого случая, — его глаза странно блеснули.
Я кинул взгляд на бутылку.
— Откуда она у тебя, уж не с пиратского ли корабля?
Денни поставил три стакана в ряд и улыбнулся.
— Почти.
