выбывают из игры, потихоньку умирая, а последний оставшийся в живых определяет победителя. Существует и «короткий» вариант этой игры – краткосрочные прогнозы: на год-два.
Но победителей практически не бывает, не угадывает никто. И хотя большинство прогнозов, как правило, являются довольно-таки корректными экстраполяциями, исходящими из «безукоризненного» принципа, «лишь зная прошлое, можно предвидеть будущее». Будущее почему-то не хочет «угадываться». Мало того, прогнозы выглядят анекдотично при сравнении с тем, что реально происходит или изобретается в заносчиво непроницаемом Будущем, которое подобно фантастической проститутке, постоянно восстанавливающей свою девственность (таковы, кстати, гурии в мусульманском раю) после очередной, и казалось бы бесспорно удачной, атаки футурологов и изобретателей.
Не менее анекдотично и то, что угадавшие-таки будущее более-менее правильно почти всегда признаются современниками сумасшедшими или фантазёрами. Наполеон Бонапарт (сам математик и инженер-артиллерист) выгнал взашей Роберта Фултона, пришедшего к нему с чертежами подводной лодки-торпедоносца и парохода. Впоследствии Фултон покончил с собой, к слову сказать, в год битвы при Ватерлоо, а самого Наполеона англичане везли в его последнюю ссылку, на остров Святой Елены именно на пароходе.
Военспецы времён Первой мировой войны были уверены, что прогресс военной техники непременно приведёт к появлению специальных мощных машин для быстрого рытья окопов и огромных траншей. Это – экстраполяция во времени, практиковавшейся тогда позиционной военной тактики.
Мало того, не оказывают никакого влияния на дальнейшие исследования и конкретные, но преждевременные находки. Например, эолопил – древняя реактивная паровая турбина (полый металлический шар на оси, с соплами по диаметру, в нём кипела вода и вырывающийся пар вызывал вращение) использовалась лишь в качестве занимательной игрушки для праздного, изнывающего от скуки сиракузского тирана Гиерона. Имя вздорного тирана известно, а гениального изобретателя эолопила никто не знает – такова «объективность» исторической памяти человечества.
Но преждевременно изобретённый эолопил никак, к сожалению, не поспособствовал (действительно тогда он был «ни к селу, ни к городу») реальному созданию реактивных двигателей и ракет. Всё подобное «преждевременное творчество» замечается гораздо позднее, уже через века – после создания предсказанных или некогда сделанных, оказавшихся несвоевременными, вещей. Как будто кто-то (?) действительно «отслеживает» процесс познания и не допускает подобных «фальстартов».
Это потом – когда имя генерального конструктора Сергея Королёва ещё будет засекречено, но полетят уже советские космические ракеты, и слово «спутник» войдёт во многие языки – в древнеиндийских свитках вдруг найдут подобие чертежа ракеты, рядом с изображением царя обезьян Ханумана. Это потом – когда уже загубят тухлыми морями при гидроэлектростанциях сотни равнинных рек с их великолепными плодоносными бассейнами – случайно откопают где-то под бывшим Вавилоном допотопную, точнее, времён вавилонского столпотворения, электрическую батарею, помещавшуюся в глиняном горшке, и ещё четыре тысячи лет тому назад дававшую ток неизвестно для чего.
Так же и английский физик и химик Генри Кавендиш (1731-1810) не оказал прямого влияния на физику своего времени. Он сделал множество открытий (получил чистый водород и углекислый газ, определил состав воздуха, воды, плодотворно исследовал электричество), но ничего не публиковал, как считается, из- за стеснительности. Все полученные Кавендишем результаты были переоткрыты другими учёными. Лишь газ аргон был открыт благодаря именно Кавендишу, помогла педантичная аккуратность его записей о производимых измерениях в опытах.
Кстати, совсем не очевидно то, что если бы Генри Кавендиш опубликовал свои труды, общество приняло бы их «на ура». Бесполезных попыток «пробить» или хотя бы «застолбить» открытие – неимоверное количество! Это касается даже откровенно нужных и полезных людям вещей, первооткрывателей и изобретателей которых мало кто знает. Вот лишь некоторые имена.
Вильгельм Бауэр – изобретатель подводной лодки, испытанной в 1853 году, официальной же датой её рождения считается 1888 год, а изобретателем субмарины признан Александр Густав Цеде. К.Драйс изобрёл велосипед, И.Рассель – пароходный винт, испытанный в Триесте, Ф.Рейс – телефон, И.Мадершлергер – швейную машинку, П.Миттергофер – пишущую машинку (сделанную, правда, из дерева). Зигфрид Маркус на сконструированном им автомобиле с электромагнитным зажиганием и четырёхтактным двигателем проехал по улицам Вены 15 км. Но автомобиль Маркуса был запрещён венской полицией, так как «производил много шума». В Австрии «высококомпетентный» гофкригерат отклонил изобретение ружья, заряжаемого не через дуло, а посредством затвора, потому что вооружённые таким ружьём солдаты «быстро бы расстреливали патроны».
Весьма приметен здесь и «русский след». Изобрёл и самостоятельно сконструировал самолёт, получив в 1881 году привилегию на него, наш Александр Фёдорович Можайский. Самолёт поднял в воздух 20 июля 1882 года (на 21 год раньше полёта братьев Райт) механик Русско-Балтийского завода Иван Никифорович Голубев. В 1754 году М.В.Ломоносов построил модель «аэродинамической машины» – первую в мире модель вертолёта. Парашют впервые был создан в 1911 году поручиком русской армии Г.Е.Котельниковым. Подводную лодку изобрёл русский самоучка Ефим Новиков. В 1720 году на Лагерном поле в Петербурге модель «потаённого в воде огненного судна» испытали. Велосипед изобрёл в 1800 году крепостной Верхнетурского уезда на Урале Ефим Михеевич Артамонов. Подобных примеров русских «первооткрытий» и изобретений можно привести ещё десятки и десятки, а то всё издевательское: «родина слонов»!
Если такова судьба прямых научно-технических предвидений и открытий, то что же можно сказать о художественно оформленных пророчествах, о «шифрах великих метафор»? В невнятной разноголосице всякого рода предсказателей от литературы, поэзии, провидцев от искусства, пророков от философии можно при желании отыскать кого-то, чьё предсказание, согласно теории вероятностей, будет действительно когда-то близким к верному. Но воспользоваться такой подсказкой специалисту по определённому профилю, в контексте деятельности которого предсказание имеет смысл, невозможно, даже если специально задаться такой целью. Будет совершенно непонятно, чему именно нужно следовать, кому верить в этой сумятице ясновидения и нострадамусщины. Даже дельфийский оракул и Сивилла были бы более определёнными и конкретными советчиками.
Бесконечный тупик литературы
Ситуация в современной литературе тоже имеет удручающий характер, она оказалась в неком «бесконечном тупике». Дело в том. что так называемая серьёзная (психологическая) художественная литература давно уже (лет этак 40) стала архаическим занятием. Её потеснил поток литературы психологической, футурологической и, частично, философской, всё это – с претензией на научность или объективность изложения своего предмета. Написаны горы книг, а человек за всю жизнь способен прочесть лишь несколько тысяч. На Западе только за год издаётся более миллиона новых названий. С этим фактом ничего не поделать.
Как уже говорилось, многие поэты и писатели – именно суггесторы. Они уже с детства настроены на то, чтобы обязательно стать кем-то важным и знаменитым – артистом, политиком, богачом, возможно, в том числе и писателем. Но их не привлекает, как большинство детишек, само дело или хотя бы внешняя форма занятия, но значима для них лишь его престижность, денежность. Суггесторы сначала учатся ловко писать,
