попавшие на вакансии визирей при деспотах, но побоявшиеся пойти в грабители, подались в дервиши и факиры, создав устойчивую и необычайно колоритную традицию Востока.
Этим и объясняется такое количество причудливых, доходящих до маразма, занятий на Востоке, направленных на собственные тело и психику. Сутками не двигаются, месяцами ползут вдоль Ганга, годами безвылазно сидят в гималайских пещерах. Глотают мечи, ходят по огню, едят стекло и вытворяют прочие художества. Здесь отчётливо прослеживается корреляция с садомазохизмом – несомненным «сексуально- социальным достижением и завоеванием» хищных гоминид. В Африке неким, но более страшным аналогом этому являются многочисленные колдовские и людоедские культы. Такие, как Вуду или же чудовищные тайные сообщества «людейтигров» и «людей-львов», которые на своих оргиях разрывают страшными крючьями живых людей на куски и поедают их.
В общем случае, занятие духовным усовершенствованием с помощью психофизических упражнений (считай «на халяву») достаточно определённый и верный признак хищности, в основном суггесторности.
Суперанималы довольствуются врождённым имманентным арсеналом психического подавления людей (у них часто имеются и гипнотические способности), обычно усиленным огнестрельным или холодным оружием. Существует и часть диффузников, занимающихся аутотренингом в том или ином оформлении. Но они обычно достаточно быстро бросают эти дела, не находя в себе никаких признаков каких-либо улучшений интеллектуально-психологического порядка, кроме повышенной раздражительности и бессонницы.
Часть таких занятий была в своё время подхвачена неприкаянными суггесторами Запада. В СССР это экзотическое увлечение (как и всякая другая иностранная новация) прошло несколько санкционированных сверху шараханий туда-сюда. То это дикость какая-то, то полезное донельзя дело, то вредное хуже некуда, даже стрихнин благодатнее. В конце концов оно угасло из-за того, что суггесторов здесь очень мало, и последние гуру с немытыми ногами ушли даже не попрощавшись, – как-то неуместно «поанглийски».
Сейчас лишь слоняющиеся по Москве группы бездельников – в яркожёлтых одеяниях бритоголовые кришнаиты свидетельствуют о наличии «духовного» Востока. Эти недоумки даже наверное не знают, что перспективы обрести нирвану у них нулевые. Как и многие иные религиозные культы, индуизм – предельно националистичен, его основной догмат гласит, что последним земным воплощением может быть исключительно индус! Так что и здесь русские оказываются на третьестепенных и опальных позициях. Нет нам счастья в жизни!
Такой же процесс мощного влияния на Запад Востока (и вообще «не-Запада») просматривается и в новом увлечении. Татуировки, различные уродования тела – накалывание («пирсинг»), шрамирование, ношение всяческих металлических украшений и булавок в самых неожиданных местах (пупок, нос, гениталии, соски груди…) и прочая дикарская дурь. Серьга в ноздре смотрится как нестёртая, засохшая сопля-'коза'. Вот только до губных пластин пока не дошли.
Но если эти придурки начнут уродовать с раннего возраста и своих детей, что вполне реально, то не замедлят появиться и «готтентотские передники» (растянутые до колен срамные губы), и сплющенные струбцинами головы, как некогда у знатных инка, и изуродованные, как у японских женщин, крошечные ноги, и длинные, как у тропических африканок, шеи с неснимающимися обручами, и мочки ушей, растянутые тяжёлыми серьгами до плеч и другие «красоты». Идиоты…
Спираль Гегеля
Рассматривая проблемы искусства, невозможно обойти широко известный феномен «невыразимости истин», якобы несомых искусствами. Здесь подразумеваются честные попытки воздействия на людей с помощью средств искусства, – с гуманными, так сказать, намерениями. Этот феномен напрямую связан с другим явлением – с образным мышлением, которое, как уже указывалось, часто присуще многим деятелям искусства.
Такие состояния сознания действительно существуют. Это когда при полном понимании предмета осмысливания, все попытки его словесного изложения и объяснения не только неточны, но даже существенно искажают смысл. Фридрих Ницше отмечал, что при изложении мысли (на бумаге) она умирает, как приколотая к картону гербария бабочка. «Мысль у них не идёт в слова», – писал Герцен о русских крестьянах. Прямо как в шутке об умной собаке: всё, мол, понимает, но сказать вот только не может.
Понятно, что лишь бессловесное мышление и может быть присуще высшим животным, способным к рудиментарной рассудочной деятельности, что называется, сообразительным. В сферах религии и искусства образное мышление полагается более высоким уровнем функционирования интеллекта, в сравнении с мышлением абстрактным. Рассмотрение этого «невербального» вопроса позволяет пролить свет на подсознательные механизмы творчества, в том числе и в «сотворении и вытворении» произведений искусства.
Наиболее подходящим объектом для рассмотрения и изучения невербального мышления явились бы высшие животные. Но, к сожалению, не существует коммуникативных каналов достаточного для подобных исследований информативного уровня. Даже появление разговаривающих на языке жестов шимпанзе («революция Уошо») не меняет ситуации, ибо к человеческому языку, ко второй сигнальной системе эта жестикуляция отношения не имеет. Человеческая речь противоположна первой сигнальной системе, в первую очередь она тормозит и подавляет её импульсы, а уже затем навязывает сознанию словесный приказ. Словесное обращение – это суггестивное вербальное приказание (прескрипция) принять к сведению информацию, вопрос – повеление ответить.
Достаточно известны существующие в религиозном сознании экстазийные состояния, со своими кульминационными аналогами художественных образов – видениями. Но они тоже недоступны изучению, уже хотя бы в силу неэтичности исследования сознания верующих, да и вряд ли те согласились бы на подобные – не иначе бесовские – исследования.
В то же время искусство настоятельно, а чаще даже назойливо предлагает не только огромное количество манифестов и публичных демонстраций возможностей образного мышления, но и к тому же располагает готовыми результатами своего творчества в самых различных оформлениях. Всё это делает искусство наиболее пригодным для изучения перспектив описания Мира «языком эстетики».
Возникновение новой идеи, мысли, в общих чертах, является результатом процесса столкновения сознания с чем-то для него новым, с каким-то фактом, событием, явлением, противоречащим предыдущему опыту. Например, в результате исследовании обнаруживается дополнительный факт или феномен, опровергающий господствующее мнение или же. наоборот, разъясняющий что-либо доселе неясное. Можно добиться разъяснения, понимания чего-либо или опровержения некой догмы путём напряжённой сознательной работы мозга: расчёт, построение модели, «измышление» гипотез… Иногда подобное случается в виде подсознательного «выброса» ответа: интуитивная догадка, решение задачи во сне, «ага- эффект»…
После своего появления готовая идея может быть выражена в той или иной вербальной форме. Обычно – в виде умозаключения, если только данный язык имеет все необходимые для этого понятия (лексический
