на встречу. Ключ у меня был свой, поэтому в квартиру я попала беспрепятственно. На кухне горел свет, я подумала, что Паша уже давно пришел и дожидается меня, но когда я прошла внутрь, то посреди пищеблока увидела распростертое тело незнакомого мне парня. Дальнейшее помню как в тумане, вроде кто-то сильно стукнул меня по голове чем-то тяжелым. Я потеряла сознание, а очнулась уже в совершенно незнакомой мне комнате с грязными заляпанными обоями и какой-то потрепанной мебелью. Рядом тут же оказался мужчина (Илья Рутковский – как я узнала позднее). Он сказал, что у меня сотрясение мозга и некоторое время мне придется пожить у него, а потом вдруг начал причитать и уговаривать меня, что все будет хорошо, заставил пить какие-то лекарства. Я отказывалась от всего, требовала, чтобы меня отвезли домой, даже пыталась убежать, когда мой соглядатай уходил в аптеку мне за лекарствами. Но он поймал меня прямо на лестничной клетке, вернул в квартиру и наконец-то все рассказал. Так я узнала о том, что Аркадий нанял для меня любовника, а потом и фотографа, который снимал мои встречи с Павлом… А в тот роковой вечер Илья, как всегда, приготовился к очередной фотосессии с нашим участием, но совершенно случайно оказался свидетелем иного действа. Он рассказал о том, что сначала на квартиру явилась незнакомая ему девушка, а потом приехала еще одна парочка – молодая особа и парень. Дальше – больше: обе красавицы тут же накинулись на парня, оглушили его, связали, а потом что-то вкололи. Очевидно, они собирались дождаться поздней ночи и вынести тело из квартиры, потому как, расправившись со своей жертвой, девицы отправились в соседнюю комнату и стали преспокойненько болтать. В планы преступниц никак не входило то, что в квартире появится кто-либо еще. Но злая судьба привела туда меня… Уж не знаю отчего, но девицы ограничились лишь тем, что сильно ударили меня по голове, потом немного посовещались и, прихватив тело парня, покинули квартиру. Вот тогда-то Илья и решил, что оставаться дальше безучастным наблюдателем он не может: сорвался с места и примчался в квартиру. Взломать замок не составило особого труда… Он принес меня на свою съемную квартиру, из окон которой и вел наблюдение последние несколько месяцев. Илья еще рассказывал, что девушки вернулись за мной – из окон он наблюдал за тем, как они мечутся по квартире, пытаясь сообразить, что же произошло…
– И потом ты осталась жить у Ильи?
– У меня не было выбора. Как только он все это мне рассказал, я первым делом хотела помчаться к Аркадию… Но Илья убедил меня этого не делать. Вот только отговорить от встречи с Павлом было не в его силах. Не знаю отчего, но никакой злобы к нему у меня не было, я вспоминала наши с ним встречи и понимала, что даже если я очень захочу, никогда не смогу его возненавидеть. Разыскать Пашу сама я никак не могла – до меня наконец-то дошло, что, кроме его телефона и адреса той квартиры, где мы виделись, я ничего о нем не знаю. Илья и тут обещал мне помочь. Правда, когда я узнала, в чем именно состояла его помощь… Собственно говоря, тебе об этом тоже хорошо известно, ведь диск с теми фото попал в твои руки. Вот тогда между нами и состоялся откровенный разговор – Илья признался, что влюбился в меня, еще когда только начал работать над заданием Аркадия, а потом – пошло-поехало… Он начал выяснять, кто я такая и как ко мне подобраться, и вот так – совершенно случайно – нарыл кучу любопытной информации, как, например, то, что Аркадий нанял для меня Павла, а для последнего такого рода дела – вещь обычная, как- никак, а он работает в «Мигреле» мальчиком по вызову уже не первый год… Вот Илья и решил припугнуть наглого альфонса, подсунув ему компрометирующие фотки. Это был полный нокаут… Так что, когда в сводке новостей нечаянно промелькнула информация об убийстве Павла Брутского – сына некогда известной актрисы, – меня это уже мало заботило. И виной тому были не столько остывшие чувства, сколько новые беды. В один из дней Илья вернулся с работы раньше обычного и сообщил, что его ищет некая дама, по описанию очень похожая на одну из тех, которые ловко управлялись на съемной квартире приятеля Павла. Эта особа уже несколько дней являлась в фотоателье, где он работал, и пыталась узнать его адрес или хотя бы телефон. Ни того, ни другого она так и не получила, но это еще не значило, что можно жить спокойно, скорее наоборот… Так оно и оказалось: уже на следующий день Илья заметил эту девушку около подъезда. Недолго думая, мы решили съехать на другую квартиру. С утра я предварительно позвонила по нескольким объявлениям и пошла выбирать новое жилье, а Илья в этот день как раз приболел и остался дома. О том, что он никуда не уйдет, я прекрасно знала, поэтому, придя домой и не обнаружив его, я как-то сразу поняла, что произошло. А тот кавардак, который был устроен в комнате, – оторванные шторы, уроненный ночник, – только подтверждал мои самые страшные догадки. Нас нашли. Кто именно эта девушка? Зачем мы ей были нужны? Очевидно, она просто хотела избавиться от свидетелей.
– Да, Арина очень вас искала, – кивнула я, – она сама мне в этом призналась…
– Но ведь тогда я ничего этого не знала. Понимала только, что если меня найдут, то это все… Потому тут же помчалась на ту квартиру, куда мы должны были переехать с Ильей только через два дня, и уговорила хозяйку приютить меня. Там я и жила до некоторых пор, пока были деньги, чтобы оплачивать жилье, а вот когда не осталось и их… Тогда я поняла, что прятаться и дальше я не смогу. У меня было два варианта – либо идти на улицу и жить там, либо вернуться к мужу. И я выбрала последний вариант…
– Ты вернулась к Аркадию? – не сразу поверила я.
– Вернулась, – хмыкнула Маша, – видела бы ты его лицо в тот момент, когда он открыл дверь и увидел меня. Правда, он быстро справился с первым шоком, стал говорить, что все это время искал меня. Но я сразу дала ему понять, что все прекрасно знаю. Просто сил не было смотреть на его цирк.
– И как же он? Вы стали жить вместе?
– Да. Правда, недолго. Это тянулось от силы пару недель… Мы жили в одной квартире: по утрам я готовила завтрак и провожала его на работу, потом занималась своими делами, а вечером исправно готовила ужин – и все, мы даже не разговаривали. А в одно утро я, как всегда, приготовила завтрак, заварила кофе, но Аркадий не торопился выходить из своей комнаты. Честно говоря, мне было настолько плевать, что я оставила все на столе и решила еще немного поспать. Забеспокоилась я, когда в два часа вышла на кухню и обнаружила, что завтрак так и остался на столе. Только тогда я вошла в комнату Аркадия и обнаружила его уже мертвым. Приехавшие врачи установили, что скончался он еще ночью от сердечного приступа… Вот с тех пор я и возглавляю туристическую фирму, за владение которой Аркадий был готов на все, даже нанять для меня любовника…
– И чего только не бывает, – пробормотала я.
Только оказавшись на улице, я вспомнила о том, зачем на самом деле приходила в турфирму. «Ну и черт с ним, с этим отдыхом!» – решила я, поплотнее закуталась в шарф и бодро зашагала вниз по тротуару…
Он глядел на меня.
Глядел с легким укором. Во всяком случае, таким было первое впечатление. Несколько секунд я не могла оторваться от страшного немигающего взгляда мертвых глаз. Потом мысли приняли привычный ход, совершенно необходимый в данной ситуации. Два пальца к сонной артерии сидевшего в кресле человека я приложила чисто автоматически, по привычке, хотя никакой нужды в том не было – и так было ясно, что это совершенно лишняя мера.
Человек, с которым мне так нужно поговорить, мертв. И мертв уже несколько часов – тело успело остыть и закоченеть.
Первым делом я вернулась в прихожую и прикрыла входную дверь. Не на замок, а так – чтобы не вызывать нездорового любопытства у соседей.
Итак, дверь в квартиру не была заперта.
Это означало, что Кушинский кого-то ждал к себе и, встретив гостя, не запер за ним дверь. Сделать это Владимир Львович мог по двум причинам: первая, сама собой напрашивающаяся: гость ушел, а хозяину стало плохо. Вторая: он ждал еще кого-то и дверь не закрыл специально.
Про второй возможный случай я знала потому, что в предыдущую нашу встречу хозяин сам все объяснил. Тогда он сказал мне: «Глуховат я, а звонок слабенький. И потому, когда жду кого-то, чтоб гость не доставлял беспокойства соседям, я заранее открываю дверь и оставляю ее прикрытой. Мои друзья это знают».
Что ж, с этим ясно. Далее я вернулась в комнату и, стараясь не топтать, принялась осматриваться. Беглого взгляда вполне хватило, чтобы понять: речь о насильственной смерти пока не идет. Ни крови, ни следов удушения. Владимир Львович сидел в своем любимом кресле, перед ним стоял его бокал и…
Я закрыла глаза и попыталась мысленно воспроизвести картину этого же стола в этой же комнате, виденную мной вчера. Потом внимательно осмотрела стол.
Рюмка!
Рюмка, из которой пенсионер Кушинский принимал свое лекарство: ее не было! Бокал, пузырек с
