— Дедушка, — сказал Драгош, поклонившись, — пришел спросить тебя: как мне жить дальше?
Долго глядел мош Костаке своими добрыми, выцветшими от старости глазами на Драгоша, видно, вспоминая себя, когда был таким же.
— Что сказать тебе, внучек? — наконец проговорил старик. — Расскажу тебе лучше давнюю быль. Много лет назад случилось это. Жил на свете парень. Сиротой остался. Совсем такой, как ты, был. Работящий, смелый, сильный. И любил он самую красивую девушку в селе. И она любила его. Но попалась как-то девушка на глаза богачу из соседнего села, и решил он на ней жениться. Где тягаться бедному парню с богачом! Решили родители выдать ее за богатого. Трудно осудить их — хотели, чтобы дочка была счастлива. А с бедным какое счастье! И когда узнали об этом Дойна — так звали девушку — и парень ее, решили они бежать куда глаза глядят. Дойна и слышать не хотела о богаче, а у юноши в глазах темнело, когда он думал об этом.
Собрала Дойна небольшой узелок и, лишь все в доме уснули, тихонько вышла. И вот уже под дубом за околицей села видно — белеет рубаха. Только подбежала к дубу Дойна, как раздался пронзительный свист и со всех сторон метнулись черные тени. Заломили Дойне руки за спину, навалились скопом на юношу, связали. Силен он был, но очень уж много врагов насело.
— Что, бежать захотели? — послышался в темноте ненавистный голос жениха. — От меня не убежишь!
— А ты, — ткнул он сапогом в лицо связанного парня, — с кем тягаться вздумал, нищий?
Сглотнул парень с разбитых губ кровь, подкатилась она к сердцу, зажигая его ненавистью.
— Подымите его! — распорядился богач. — Смотри!
На дальней окраине села разгорался слабый огонек и вдруг, вспыхнув, метнулся в небо.
— Нет у тебя хаты! — злорадно сказал богач. — Ну, в дорогу.
И увезли Дойну в одну сторону, а его в другую. Долго пробирался парень обратно. А когда пришел домой, узнал от односельчан, что умерла его Дойна. Твердым как камень, стало сердце его, добыл он себе добрую саблю, набрал дружину таких же, как сам, и ушел в лес. Немало богатеев, обиравших народ, нашло смерть от руки гайдука. И имя его наполняло страхом черные сердца, а народ складывал песни о нем... Вот такое дело случилось в старину, — закончил дед Костаке.
Молчал старик, молчал Драгош, не решаясь нарушить тишину. Потом мош Костаке поднялся с лавки и сказал:
— Пойдем.
Из больших камней сложена была хатенка деда Костаке, — видно, сильный человек строил. Остановился мош и, указав на стену, сказал:
— Ломай!
Поднатужился Драгош, вывернул один камень, потом второй. И вдруг в проломе что-то сверкнуло. Мош Костаке протянул руку и бережно вытащил длинную блестящую саблю.
И тогда Драгоша озарила догадка:
— Дедушка, так ты и есть тот самый гайдук Костаке, про которого до сих пор поют песни? Усмехнулся мош Костаке.
Наклонился Драгош и поцеловал руку старого гайдука.
— Ты помнишь, отчего умерли твои мать и отец? — сурово спросил мош Костаке.
— Помню!
— Ты знаешь, кто разорил и обрек на голодную смерть сотни людей — таких же, как твои отец и мать?
— Знаю!
— Ты помнишь, кто вырастил тебя, чей ты сын?
— Помню! — отвечал Драгош.
— Моя рука не может больше держать эту саблю. Мне сто десять лет. Я скоро умру. Но я умру с чистой совестью — я сделал все, чтобы зла в мире стало хоть чуточку меньше. И я умру спокойно, если буду знать, что мое дело не умрет со мной. Понимаешь?
— Понимаю!
— Тогда возьми эту саблю, гайдук Драгош. Но помни, не простая это сабля — и волоска на голове доброго человека не перерубит, а негодяй не спасется и за каменной стеной.
Так Драгош стал гайдуком. Горели боярские усадьбы, отбирал гайдук добро у богачей и делил меж крестьянами; надеждой народа стал он. Гонялись за ним стражники, но разве поймаешь того, кого прячет народ?
И вот увидел однажды Драгош красавицу Иляну, и полюбили они друг друга.
И этой осенью, после уборки винограда, должны были Драгош и Иляна сыграть свадьбу. Считала дни Иляна, поджидая Драгоша. Но пришла нежданно страшная беда. Откуда ни возьмись, налетели на село всадники с кривыми саблями. Всех встречных порубили, подожгли хаты, связали девушек и увели в плен. А на привале привели Иляну к предводителю. Он сидел на попоне, скрестив ноги. На чалме его сверкал большой драгоценный камень. Внимательно оглядел он пленницу, потом что-то сказал слуге. Иляне развязали руки, посадили на коня и умчали.
— Так я оказалась здесь, — закончила свой рассказ Иляна. — Ах, если б Драгош знал, где я, он обязательно спас бы меня! Но он не знает и никогда не узнает. А впереди у меня смерть, потому что я умру, а не поддамся проклятому хану...
— Послушай, Иляна, а ведь я могу тебе помочь, — подумав, сказал я.
— Как? — удивилась она.
— Пиши письмо!
Иляна оторвала длинную полоску от рубашки, расцарапала палец и щепочкой написала Драгошу, где она и как ее найти.
— А теперь отрежь кусочек от меня.
— Ой, а тебе не будет больно? — забеспокоилась девушка.
— Ничего, потерплю. Когда забивают гвозди, больнее. Иляна отрезала квадратный клочок и сделала, как я сказал, — хлебом прилепила его на письмо.
— Лети! — приказал я клочку, и узкая белая полоска выпорхнула в окно. Иляна следила за ней, пока та не исчезла. И только когда письмо совсем пропало из виду, она отвернулась от окна, подошла и, погладив меня ладошкой, тихо сказала:
— Спасибо...
Два дня у нас в запасе — на третий за Иляной должны были прийти.
Медленно тянулись часы. Прошел день, и наступила ночь. Все меньше надежды оставалось у нас. И вот на рассвете, когда луна в окошке побледнела, где-то далеко послышался конский топот. Все ближе и ближе. Вот он уже у самого замка. Послышались крики, вопли. И вдруг стена в комнате раскололась, и в проломе сверкнула сабля.
— Драгош! — закричала Иляна и бросилась навстречу. Драгош подхватил ее на руки и шагнул в пролом.
— Постой, — вскрикнула девушка, — возьмем с собой его, — и показала на меня.
— Зачем? — удивился гайдук.
— Он мой спаситель! Нельзя его бросить!
Драгош не понял, но быстро выдернул гвозди и, завернув в меня Иляну, бросился к своему коню. Во дворе там и сям валялись враги. У самого выхода скорчился грузный человек. Чалма с большим драгоценным камнем валялась рядом. Развалины замка дымились. Еще одному гадючьему гнезду пришел конец... — Ковер умолк.
— Устал? — спросил Старый Гном.
— Да, — тихо ответил ковер.
— Ну, что ж, ребятки, — повернулся к Зучку и Мурашке Старый Гном, — давайте-ка отнесем ковер в дом.
