не выполнив свой долг перед Америкой, нам ничего не остаётся, кроме как уйти в Новый мир, с надеждой на волю Господа! А китайцам оставим этот подарочек!
Генри с видимым удовольствием показал на атомный заряд. Бойцы, увидев его, заметно приободрились, но тут же по палатке хлестко прошлись очередью. Засвистели пули. Солдаты пригнулись и Генри заорал, указывая на невидимый проход в аномалию.
— Марш сюда! Марш, марш! Вперёд!
Солдаты не заставили себя долго ждать и быстро исчезли в тоннеле пространства. Генри ушёл последним, на его глаза мгновенно накинулась темнота, горло жестоко сковало и он потерял сознание.
ВГТРК ''Россия'', ''Вести'' экстренный выпуск.
Павел отвёл старика в комнату, положив того на диван. У Анатолия Борисовича, как звали его нежданного спасителя, прихватило сердце.
— На комоде… — Прошептал старик.
Там Павел нашёл таблетки и положил лекарство ему под язык. Надо было что-то делать. Но что?! В кухню продолжали залетать камни, свист и возгласы становились всё яростнее.
— Айда бить русаков! — кричали помешавшиеся от злобы представители титульной нации.
В дверь, тем временем, уже забарабанили. Внезапно шум толпы разорвал грохот автоматной очереди, послышались крики боли и ужаса. На улице загремела траками бронетехника, Павел осторожно выглянул в окно. Во дворике никого не было, кроме нескольких скрюченных тел его недавних обидчиков. Павел прошёл в маленькую комнату, чьи окна выходили на улицу и тут же задохнулся от счастья. По проспекту Батырбая (бывшая улица Кутузова) неспешно и величаво катили танки Т- 80У, по тротуарам проходили пехотинцы с Калашниковыми. Из окон домов им уже восторженно кричали приветствия, люди высыпали на улицы, обнимали солдат. Период власти узконационально окрашенной Юрты закончился. Российские войска также входили и в старый город Уральск, основанный яицкими казаками, где танк подминал под себя нелепый таблоид ''Welcome to Oral'', поставленный новыми местными ревнителями казахски созвучных названий русских городов. Актау снова стал Гурьевым, Семей — Семипалатинском, а Оскемен — Усть- Каменогорском.
Павел вызвал старику скорую и сдал Анатолия Борисовича врачам на руки, записав на всякий случай адрес больницы. Пожелав ему удачи, Павел побрёл по улице, направляясь к консульству России.
— Ну а что мне теперь-то делать? — недоумевал он. Набранный номер долго не отвечал.
— Странно, всегда же брали трубку после первого гудка, — вскоре, наконец, ответили.
— Да, Павел?
— Я хотел бы получить инструкции по моим дальнейшим действиям.
— Инструкций пока не предвидится, Павел, я даже не знаю, что вообще предвидится.
— Что вы имеете в виду?
— Все наши предварительные договорённости с Китаем пошли прахом. С час назад Северная Корея врезала всем своим ядерным потенциалом по Пекину и Шанхаю. Что будет дальше, я не представляю… Павел, действуйте по обстоятельствам. Я думаю, что Объект в данный момент ни нам, не кому бы то ни было, не светит. Тем более, он не фиксируется. Молчите? Я вас понимаю, Павел, сейчас сложно что-либо сказать или спрогнозировать. Отдохните в гостинице, например или напейтесь. Ладно, удачи.
ВГТРК ''Россия'', ''Вести'' экстренный выпуск.
Павел выключил телевизор и, словно во сне, ушёл в ванную. Умыв холодной водой лицо и глядя в зеркало, он наблюдал за падающими с подбородка каплями. Только что он осознал, что мир, который он знал, рухнул в небытие. А вместе с ним, рухнули и все ограничения и моральные нормы поведения государств, теперь ничто никого не сдерживает. Судьба целого мира висела на волоске. Какой дьявол впихнул в наш мир эту чёртову аномалию, зачем?! Или всё же, аномалия тут не при чём?
Павел решил последовать совету московского доброжелателя и до ночи надирался в баре гостиницы ''Иртыш'', празднуя вместе с остальными постояльцами смену власти. После полуночи Павла отнесли в его номер, где он и забылся мертвецким сном. Проснулся Павел, естественно поздно, в начале третьего и тут же решил позвонить своему куратору в Москву, он решил ещё вчера что попытается отказаться от дальнейшей работ по проекту аномалии ''Объект''. Внезапно до него донёсся далёкий протяжный гул и здание немного потрясло. Абонент не отвечал, даже гудков в трубке не слышалось.
— Странно, — Павел решил попробовать дозвониться до своих московских друзей, но тоже ничего не вышло. Телефоны коллег тоже молчали, тогда он решил позвонить в свой питерский институт. Пока он набирал цифры, его сознание обожгло молнией липкого страха.
— Нет! Нет, этого не может быть. Просто не может быть.
Но питерский институт тоже не отвечал, трубка была мертва и только индикаторы на панели телефона показывали, что он в рабочем состоянии. Находясь в состоянии прострации Павел вышел из номера, на автопилоте выйдя на улицу, он даже и не подумал ловить такси до консульства. Тем более что ловить было нечего. Павел шёл по пустынной улице, солнце уже палило вовсю, было жарко и душно. Слабый ветер трепыхал развешанные на фасадах зданий российские триколоры, было чудовищно тихо, и хлопки флаговой материи раздавались грохотом по всей улице.
— Неужели у всех состояние нестояния после вчерашнего праздника?
Мимо Павла пролетела старенькая легковушка, неожиданно вывернув из-за угла дома. Павел с удивлением отметил бешено раскрытые глаза водителя, легковушка тем временем, не снижая скорости, скрылась на проспекте.
— Ничего не понимаю, — Павел зачесал мокрые волосы, достал платок — отереть лицо от пота, но так и замер, откинув голову назад.
— Боже мой! — мысленно закричал Павел.
Всё небо было расчерчено белыми дымными хвостами, но хвостами отнюдь не самолётов. Следы шли
