– Нет, ничего подходящего.
– Если вы ничего не купили, вряд ли продавцы вас запомнили. Через них каждый день проходят сотни людей. Боюсь, вам теперь трудно будет подтвердить свое алиби. Все говорит против вас.
– Хорошо. В тот день я была у знакомого.
– Вы имеете в виду друга или любовника?
– Именно знакомого.
– Он случайно не имеет доверенности на вождение вашей машины?
– Откуда вы знаете?
– Приходилось встречаться.
Терновская настороженно посмотрела на меня.
– Не волнуйтесь, по делам службы, – добавила я. – Кроме того, мы с ним лично не знакомы. Может, познакомите нас?
– Нет уж, в этом деле я вам не помощник.
– Между прочим, это в ваших интересах, чтобы с вас сняли подозрение в убийстве вашего мужа.
Маргарита Витальевна нехотя согласилась:
– Хорошо. Я позвоню ему и сообщу о вашем визите.
– Самое главное, предупредите его, чтобы не упорствовал в своих ответах на мои вопросы.
– Простите, как вас зовут?
Этого вопроса я не ожидала услышать, поскольку считала, что уже достаточно намозолила глаза Терновской своими посещениями.
– Иванова Татьяна Александровна. А вашего знакомого?
– Вот его визитка.
– Когда его можно застать дома? Советую вам сказать правду. Иначе я могу прийти в гости и ночью.
– В будни – с утра, где-то до двенадцати.
– А в выходные?
– Его трудно застать.
– Договоримся так. Я приду в понедельник, в десять часов. Предупредите вашего знакомого. До свидания.
Конечно, я могла бы прийти к Гнатюку Артуру Викторовичу – так звали знакомого Терновской – и без звонка Маргариты Витальевны. Но в этом случае я мало что смогла бы узнать о его взаимоотношениях с «веселой» вдовой. Я полагала, что выдвинутые серьезные обвинения против Терновской заставят ее, а следовательно, и его, говорить правду.
Вернувшись домой от Терновской, я сразу же услыхала телефонный звонок. Это был Серов.
– Ты еще жива после бани? – после традиционного приветствия спросил он.
– Как никогда.
– На следующей неделе пойдем?
– Я думаю, следует разнообразить рацион. Допустим, сауной.
– Надо подумать.
– Пока ты думаешь, я хотела бы узнать, найдена ли машина Терновского.
– Еще нет.
– Чем занимается милиция? Вообще, как продвигается следствие? Что-нибудь нашли?
– Честно говоря, я не знаю. Мне теперь закрыт доступ к информации.
– У тебя же знакомый работает в УВД.
– Да, но в связи с особой важностью дела всех предупредили, что никакой утечки информации не должно быть. И строго за этим следят.
– Как же тебе удалось достать информацию в самом начале расследования? Тогда следователи не подозревали о существовании тайны следствия?
– В самом начале была версия об убийстве с целью ограбления. Ее и придерживались. Поэтому жесткие меры по сохранению информации отсутствовали. Другое дело – заказное убийство. Даже следственная бригада после принятия этой версии была перегруппирована.
– Значит, милиция чужими руками жар загребает?
– Даже если и так, тебе не стоит волноваться. Ты за частное расследование в любом случае получишь деньги. Или тебе не дает покоя безвестная слава по раскрытию громкого дела?
– Ты не понял. За державу обидно. Я, девчонка, выполняю работу здоровых мужиков целой следственной бригады. Хорошо, если у кого-то есть деньги, чтобы нанять частного детектива. Но большинство такой возможности не имеет. Значит, их дела так и останутся нераскрытыми?
– Наших доблестных сотрудников милиции тоже надо понять – они имеют маленькую зарплату, и ту не получают.
– А кто сегодня в России получает? Кому легко? Да и что касается зарплаты, то по сравнению с другими бюджетниками она не такая уж и маленькая. Кстати, почему милиция не обратила внимания на показания Русанова?
– Показания Сергея коренным образом все меняют – дело Терновского из банального ограбления превращается в заказное убийство. А это верный «висяк». Зачем милиции лишние хлопоты на свою голову?
– Все-таки постарайся узнать, что обнаружат в машине Терновского, когда ее найдут.
– Ладно. Приложу все усилия. Допрос окончен?
– Вроде бы все.
– Теперь давай поговорим о нас.
– О чем именно?
– Как проведем с тобой приближающийся уик-энд?
– Если уик-энд, то это должен быть пикник. Такое у меня представление об отдыхе в выходные дни. Но, к сожалению, сейчас не сезон для пикников.
– Почему же? Может, махнем ко мне на дачу и проведем два незабываемых дня и три ночи?
– А я там не замерзну?
– Дорогая, я не дам этому случиться. Кроме того, дача кирпичная с водяным отоплением и камином. Камин настоящий – можно сделать мясо на вертеле.
– Да это же самый настоящий средневековый замок.
– Значит, решено? Едем?
– Нет, знаешь, сегодня я никак не смогу.
– Ты имеешь в виду работу? Я предоставлю тебе два выходных дня.
– Сегодня вечером у меня деловая встреча.
– Ее можно отложить.
– Это не лучший вариант. Давай перенесем ужин в «средневековом замке» до лучших времен, когда закончу расследование дела. Тогда мы вместе отпразднуем это событие.
– Жаль, конечно, но у меня есть альтернативное предложение. Надеюсь, ты его не отвергнешь.
– Смотря какое.
– Ты заставляешь меня ревновать.
– Это чтобы ты всегда был в форме. Так какое у тебя предложение?
– Пока это секрет. Завтра тебе расскажу.
– Ты меня заинтриговал. Если сегодня я не смогу уснуть, это будет на твоей совести.
В условленное время за мной заехал Русанов, и мы отправились к нему домой. По дороге он беспрерывно рассказывал какие-то интересные истории из своей жизни. Она оказалась у Русанова очень насыщенной. Даже в его афганской биографии были смешные эпизоды.
Я молчала, лишь изредка кивая головой и вставляя неопределенное «ага». Неожиданно я себя поймала на мысли, что Русанов пытается за мной приударить. Иначе зачем он стал бы рассказывать мне избранные моменты из своей жизни. Размышляя о деле Терновского, я поначалу не придала значения быстрым
