холла в гостином зале было видно, кто спускается с лестницы, - 'иначе как еще знали, кто спускается по лестнице'.
- Почему бы и нет, тем более альтернативы вашему предложению я все равно не вижу, - ответил он.
Он зашел в гостиный зал немалых размеров, обставленный по меркам восьмидесятых просто шикарной мебелью и аппаратурой. В зале, где был даже мраморный камин, он встретил Ирину Ефименко и одного из комитетчиков, под конвоем которых их сюда доставили. Куда именно их доставили, он не знал, поскольку все напились до потери сознания значительно раньше. 'Хотя нет, не все, она же не пьющая', - припомнил Жигуненко.
- Привет, - кивнула ему Ирина, отрываясь от чтения десятка рукописных листов.
'Уже допросить успели, быстро они', - отметил Жигуненко.
- Давайте знакомится, - вставая, протянул ему руку комитетчик, - Петров Виктор Олегович, Комитет государственной безопасности. Мне поручено обеспечить ваше размещение и охрану на этом объекте, а так же проведение первичного опроса. Общеорганизационные вопросы относительно вашего будущего и нашего сотрудничества мы обсудим несколько позже. Как только появится возможность собрать вместе всю вашу компанию. Если я не ошибаюсь, это станет возможным около двадцати ноль-ноль. Сейчас же, я уверен, вам хотелось бы позавтракать и, возможно, поправить здоровье.
- А что, есть чем? Мне так помнится, мы вчера всё приговорили.
- Если честно, бар на подобных объектах всегда имеется, но по совету Ирины Николаевны мы его несколько разнообразили, - сказал комитетчик, открывая дверцу бара, - так что желаете?
- Стопочку и, если возможно, советской водочки.
- Пожалуйста, присаживайтесь, - кивнул комитетчик в сторону обеденного стола, - пара минут и все будет готово. С обслуживающим персоналом вопрос будет решен несколько позднее, уж больно вы необычный контингент для обслуживания, и это требует дополнительной проработки вопроса.
Вскоре на столе появился весьма приличный завтрак из всевозможных овощей, колбас, свежего хлеба, масла, лососины и икры, а также запотевшей бутылочки 'Столичной'. Первую рюмочку Жигуненко закусил лососинкой и зажмурился от удовольствия, наслаждаясь давно забытым вкусом из ранней молодости. Когда 'Столичная' еще была ВОДКОЙ, а не тем дешевым казенным пойлом из опилок, которое начали производить уже при Горбачеве, и откровенным ядом после него. 'Жизнь снова становится привлекательной', - думал Виталий, - 'ситуация, конечно, хуже чем хотелось, но лучше чем могла быть. В любом случае - не в клетку посадили'.
Тем временем Ирина, закончив чтение, уточнила у комитетчика:
- Подписывать?
- Да, и дату не забудьте.
- Я почему уточняю, - сказала она, ставя первую подпись, - это ведь не процессуальный документ, и юридической силы не имеет.
- Все равно лишним не будет. 'Похоже, ее рассказ о подготовительных курсах юрфака находит подтверждение', - отметил Федосеев.
- Если я больше не нужна, то пойду посплю часиков до двенадцати: ведь сначала дорога, а потом и двух часов не прошло, как пришлось показания до утра давать.
- Да, конечно, отдохните. Вы уж извините, что пришлось у вас ночь забрать, но это было необходимо.
- Я понимаю, - ответила Ирина, с трудом сдерживая зевок, - если Коля или Инна проснуться раньше меня, то попросите их меня разбудить, - попросила она, покидая комнату.
Некоторое время и еще две рюмочки спустя Жигуненко сообщил, что полностью готов к услугам комитетчика. На вопрос о желании покурить он ответил отрицательно, пояснив, что является некурящим. Но проявил желание немного пройтись подышать свежим воздухом. Получив 'добро', Виталий в сопровождении куратора - как он для себя обозначил комитетчика - отправился на прогулку. На улице было не больше минус пяти, а воздух был необычайно чистым, что объяснялось нахождением здание где-то глубоко в сосновом лесу. Само здание представляло собой новый двухэтажный дом серого цвета в стиле неомодернизма, расположенного на участке, густо засаженном соснами и окруженном пятиметровым забором. Охраны, за исключение поста на въезде, Виталий не увидел, но по опыту работы в охране он прекрасно знал, что если охрану не видно, это не значит, что ее нет, как раз наоборот - это свидетельство ее профессионализма.
На участке площадью около четырех гектар кроме самого дома, вызвавшего у Виталия ассоциации с дачами крупных партийных чиновников, располагался гараж на пять машин и весьма немаленький банный комплекс. Также в наличии имелся летний бассейн, сейчас, естественно, находящийся на консервации, с расположенной неподалеку от него площадки с мангалом и стоящим под навесом столом из мореного дуба человек на пятнадцать. Участок был пронизан аккуратными асфальтными дорожками, по бокам которых рос хвойный кустарник с множеством разнообразных беседок. Весь этот комплекс даже по меркам конца девяностых был очень приличным, а по меркам начала восьмидесятых…
Большинство советских граждан из-за чьего-то властного идиотизма даже не представляли себе, что-то подобного. Старье с заплесневевшими мозгами, не способными мыслить в ногу со временем почему-то считало, что практически все граждане СССР (за небольшим исключением) имеют право на садовый участок исключительно в шесть соток и халупы на ней, именуемой дачей. Строительство, оной имело строгие ограничения - запрещалось строить двухэтажные домики, сооружать подвалы - вдруг какой негодяй полноценный цоколь построит! Главный кукурузник страны Хрущев вообще запретил садоводам любые постройки, даже сарайчик для пары лопат и граблей.
При Брежневе ситуация с дачами, как и остальная жизнь в стране, начала прогрессировать. Было разрешено строить домик площадью до 25 квадратов для проживания в тёплое время года. Но все улучшения были оперативно прерваны 'лекарствами' подсунутыми Брежневу, нежными ручонками одной медсестры, приставленной к Генсеку Андроповым.
Даже те, кто покупал полуразвалившуюся мазанку в селе, ради прилегающего к ней участка в некоторое количество десятков соток, могли построить не так уж много. Правовая лазейка была также закрыта благодаря своевременно принятому соответствующему решению.
- Шикарно, - подвел итог Жигуненко, закончив прогулку.
- Еще бы, - улыбнулся куратор.
- Для меня это в каком-то смысле трагикомедия.
- Что вы имеете в виду?
- В восьмидесятых народ точно не знал, как живет советское руководство. 'Знали' о роскошных государственных дачах. О служебных черных 'Волгах'. О квартирах с импортной мебелью и сантехникой. О спецмагазинах, в которых можно было купить какую хочешь шикарную импортную одежду, аппаратуру и любую жрачку. Так вот, никто ничего толком не знал, но все жутко завидовали. А диссиденты и просто по каким-то причинам недоброжелатели власти эти слухи распространяли.
Народ почему-то был уверен, что люди, руководившие страной, должны так же, как и все, стоять в очередях за дефицитом, получать двести рублей, отдыхать в общих санаториях и, самое главное, не иметь никаких благ и привилегий перед основной массой.
Какими же тогда идиотами мы все были: Считали, что люди, распоряжающиеся многомиллиардными бюджетными средствами и судьбой страны, должны жить не лучше других. Жаба просто задавливала во время кухонных разговоров о черных 'Волгах' 'когда нам приходится ездить на автобусе'. В голову не приходило подумать, что все эти 'Волги' и дачи принадлежали государству.
Помню, году в восемьдесят седьмом 'независимая' пресса, а вслед за ней все население обсасывали страшную роскошь какого-то замминистра, какой-то промышленности, уровня даже не республики, а Союза, который построил дачу с бассейном! И не просто с бассейном, а площадью целых шестнадцать квадратных метров! Казалось, вся страна месяц обсуждала. Только и разговоров было о зажравшихся 'за наши деньги' номенклатурщиков.
И таки добились: сбылись мечты идиотов!
Ныне даже в нашей полностью нищей Украине районные губернаторы ездят, точнее, будут ездить на собственных бронированных шестисотых 'меринах' со свитой в несколько джипов, бимеров и в
