появились сразу после прихода к власти Андропова (5). Думаю, что и другие, так сказать, 'реформы' были сгенерированы и прописаны вовсе не Горбачевым, а именно Андроповым. Да, предполагаю, и он не их автор.
Скажу даже более прямо: убежден, что их авторы сидели на Даунинг-стрит и Пенсильвании-авеню (6), хотя это фактически ни чем не подтвержденная моя уверенность.
Но это тема отдельного разговора. Я лучше про комбанки продолжу. Для регистрации банка было достаточно внести в уставной фонд десять тысяч рублей. Более того, были случаи, когда Госбанк выдавал кредит на открытие комбанка под залог товара. Точно знаю, были два случая, когда в одном залогом выступили два грузовика с луком, а в другом - сосиски (7)! Банки стали открываться повсеместно, что естественно: зачем брать в долю руководителей разных специализированных государственных банков типа 'Агропромбанка', 'Стройбанка', 'Внешторгбанка' и остальных, если за долю намного меньшую это сделает свой 'карманный' банк, да и случись что, проще концы спрятать.
Так, стоп, предлагаю сделать небольшой перерыв. Мне надо пройтись минут десять, свежим воздухом подышать и развеяться, да и кофеек закончился. Добро?
- Добро, я пока просмотрю записи, возможно, что-то будет необходимо уточнить.
Спустившись вниз, Николай, услышав работающий телевизор, зашел в зал, надеясь увидеть там Адашика. Но тот еще не пришел в себя, а в зале сидел Жигуненко, который что-то усердно писал под повествование Дроздова о каком-то очень красивом и очень ядовитом гаде, который по счастью и к сожалению Дроздова, не встречается на европейской территории СССР.
- Что пишем? - поинтересовался он.
- Оперу. Опер сказал про всех писать. Получил ряд заданий: описать состояние и работу милиции в 80-е и 90-е годы; развитие компьютерных технологий, интернета, программного обеспечения крупнейших производителей, глав компаний; отдельным пунктом развитие компьютеров в СССР; и, безусловно, преступность времен перестройки постсоветского времени.
- Да, похоже, всем нам придется на какое-то время стать писателями.
- Угу, вот только, что после будет…
- Не волнуйся, не может быть так плохо, чтобы не могло стать еще хуже.
- Спасибо, успокоил, умеешь ты вселить надежду.
- Что поделаешь, такой уж я циничный прагматик. Как-то прочитал у Агаты Кристи, которая через мисс Марпл озвучила свою жизненную позицию: всегда рассчитывай на худшее и никогда не ошибешься. И я не смог с нею не согласиться. Эта мудрость стала одним из моих жизненных правил.
Кстати, ты в курсе, что рынок дот-кома в наше время начал превращаться в финансовую пирамиду, точнее, во множество пирамид?
- Даже и не слышал, вроде бы должно быть наоборот - в ближайшие пару лет намечается прорыв в области компьютерных технологий. Обещают, что клавиатура и мышка больше не понадобятся и что мониторы будут плоские, толщиной сантиметров десять не больше, и будут беспроводным способом соединены.
- Вполне возможно, даже естественно, что технологии не будут стоять на месте. Пять лет назад, в смысле в 94-м году, сотый пентиум казался чем-то необыкновенным, а когда в 96-м двухсотый появился…
- Тогда, если он у кого-то дома появлялся, то ходили толпами на экскурсию смотреть как на инопланетное чудо.
- Вот, а если учитывать последние новинки, то и отказ от 'клавы' с мышкой реален, но факт остается фактом: рынок дот-кома - это пирамида на подобие тех, которые в нашем времени лет пятнадцать не устают деньги собирать с разных идиотов. Ладно, я тебе потом подробно расскажу.
- Итак, мы остановились на банках, - начал Ефименко, разливая по чашечкам свежезаваренный кофе. - Как я уже говорил, первые комбанки создавались для облегчения отмывания или, проще говоря, хищения государственных и общественных средств. Далее через комбанки началась легализация всех незаконно полученных средств фактически за весь период существования Союза. Схемы были простые - в основном легализация происходила путем оформления фиктивных кредитов под фиктивные сделки, которые якобы приносили сверхприбыль. Отмытые деньги вкладывались в созданные кооперативы, антиквариат, золото, бриллианты, валюту.
Между прочим, бизнес моей семьи начался с подобного банка. Хотя, может, семейную историю рассказать в следующий раз?
- Нет, это интересно, как раз дополнит данный вопрос реальным примером.
- Хорошо. Как вы уже, наверное, выяснили, моя бабушка Людмила Толстюк является известным психиатром - лечит алкашей и наркоманов и довольно успешно. То, что к ней едут желающие лечиться из Владивостока, Астрахани, Ленинграда, Москвы, Узбекистана не самые последние люди, я думаю, является серьезным показателем. По крайней мере, ехали люди не бедные. Если могли себе позволить лечиться или лечить своих родственников в Павловке (8), в которую принимали и клали только киевлян, поскольку сумасшедших в Киеве и своих было с избытком. Все это позволяло ей обеспечить семье безбедное существование даже в то время, когда родители учились, а после окончания институтов они хотя и не бедствовали, как и все советские люди, но похвастаться особыми доходами не могли. На деньги бабушки была приобретена и шикарная по меркам конца семидесятых польская мебель, автомобиль 'Жигули' первой модели, гараж, дача, цветной телевизор и хрусталь. В общем, все, о чем могли мечтать советские люди.
Но шло время, мы с Иркой подрастали, и встала проблема квартиры - существующей двухкомнатной стало не хватать. Положенная по закону трехкомнатная, которую могла выбить бабушка, естественно, не устраивала, а с получением четырехкомнатной были какие-то проблемы.
Летом 1984 у бабули появилась пациентка, которую бабашка охарактеризовала 'молодое, глупое, ей предложили, она и попробовала'. Кто, как зовут, не знаю. Но, похоже, из Астрахани опять же - бабушка обмолвилась, что 'он там сидит на икре и рыбе', и действительно одно время холодильник в доме был забит икрой и рыбными деликатесами. Хотя, чтобы контролировать астраханскую икру вовсе не обязательно сидеть в Астрахани это можно делать и из Москвы.
Это так сказать, прелюдия. Одним вечером приехал какой-то мужик, который, как ни странно, мне особо не запомнился, но если описать, - на вид серая, ничем не примечательная внешность. Думаю, он был из вашей организации. Позже я много встречал таких невысоких и не привлекающих к себе внимания крепышей-боровичков, которые оказывались подполковниками, полковниками, а бывало и генералами Комитета. Но я отвлекся. Так вот, он очень благодарил за помощь, спрашивал, почему бабушка отказалась от небольшого знака благодарности, что он теперь весь распереживался и заснуть никогда не сможет, ведь он привык быть благодарным. И пытался всучить 'пока хотя бы' бутылочку настоящего 'Наполеона'. Бабушка в ответ сказала, что всю жизнь мечтала помочь такому уважаемому человеку и с нее достаточно одного счастья от реализации представившейся возможности. Разыгрывалась замечательная комедия двух актеров.
И тут на сцену вылез папочка, который никогда скромностью не страдал и после очередного вопроса гостя: 'Вы подумайте, может, я могу вам чем-то помочь?' достал из бара бокалы для коньяка и спросил: 'А возможности помочь с квартирным вопросом нет?'
Хотя мне тогда только семь лет было, но я почему-то навсегда запомнил бабушкин взгляд. Она смотрела на отца, как на какого-нибудь последнего придурка и идиота, которого очень хочется убить. Никогда больше я не видел у нее такого взгляда. Но как говорится, дело было сделано. И хотя все в будущем сложилось весьма благополучно, на тот момент будущее благополучие ничего не предвещало.
- Андрей? Скажите, у вашей бабушки есть какие-то основания или причины недолюбливать органы безопасности?
- Абсолютно никаких, просто она всегда старалась держаться подальше от комсомола, партии и близких к ним структур. Ей просто были не интересны все их мероприятия, собрания и остальная партийная обязаловка. Ей нравилось работать врачом, она действительно хотела помогать людям, поскольку по природе человек добрый и любящий людей. Она хотела зарабатывать для семьи и жить спокойной жизнью, а не сидеть на партсобраниях. Только однажды она профсоюзным лидером стала и только потому, чтобы в свое время получить на троих не одно, а двухкомнатную квартиру. В данном случае,
