Сразу по приходу в Артур четырех уцелевших в бою транспортов, не успели еще выгрузить с них первые ящики, крейсера Руднева уже ремонтировались и догружались углем. Через пять дней, кое как залатав самые опасные пробоины 'Богатыря' и 'Варяга', еще до того как вернулся посланный к Чемульпо на минную поставку 'Амур', к ним на корму загрузили кучу каких то непонятных ящичков. С этими коробочками неделю до боя возились все морские минеры Артура. После прохождения тайфуна сразу, как только отоспались измотанные во время боя и ремонта команды, четыре крейсера 'шеститысячника' вышли в море. Куда именно они идут в Артуре знали только Макаров, Небогатов, и Йэссен хотя по выражению Руднева - 'и это было слишком много'. Кроме своей команды и штаба Руднева 'Варяг' принял на борт еще двух человек - капитана второго ранга Балка, и Великого князя Михаила Романова.
Сейчас на борту головного 'Варяга', на 15 узлах летящего сквозь ночь в сторону Японии, в адмиральском салоне сидели двое. Вернее сначала их было четверо. Но когда Балк выяснил, что Кирилл до сих пор ничего не знает об истинном происхождении его и Руднева, он просто послал контр адмирала 'объясняться с его князем, так как со своим я уже все прояснил'. Столь вольным стилем общения он весьма шокировал обоих великих князей, и Кирилл послушно и молча проследовал за Рудневым в соседнюю каюту, для объяснения. А Василий с Михаилом продолжали свой нескончаемый спор о судьбах России, об армии, о прошлом и будущем. В общем о жизни. Они уже давно перешли на ты, если рядом не было посторонних, и сегодня 'добивали' тему о психологии на войне. Вернее сегодня был бенефис Балка, постепенно, по мере увеличения количества выпитого, переходящий в монолог… Монолог даже не начальника охраны крупного олигарха Колядина, а лейтенанта Кола, которого в Чечне уважали и свои, и чужие. Последние впрочем в оттенком нелегкой боязни. Михаил уже понял, что в определенных моментах у его наставника прорывается 'первая' личность, и сейчас жадно, стараясь не перебивать и не спугнуть, слушал голос из будущего. Он далеко не всегда и не со всем был согласен, но считал что обязан сначала выслушать все до конца, и только потом делать выводы. Которые Балку иногда можно было и не озвучивать
- Не скажи Михаил, с 'врожденным русским бесстрашием' ты не совсем прав, - Балк задумчиво затянулся сигаретой, ему просты было хорошо в чистой каюте уютно подрагивавшего на полном ходу крейсера, и он расслабился наверное в первый раз после выхода бронепоезда из Владивостока, - абсолютно бесстрашный человек - это кандидат в психушку. Во-первых, страх есть у всех. Это примитивная биология, поэтому бесстрашных не бывает.
- Ну это тривиально, - не удержался при высказывании такой банальности Михаил, он ожидал от пришельца из будущего чего то более оригинального.
- Тривиально, но необходимо для последовательности. Во-вторых, для его преодоления существует, - усмехнулся Балк, загибая пальцы, - а) аппарат - это вся иерархия начальства сверху до низу, которая осуществляет пункт б) систему подавления страха. Тут и примеры истории, и страх наказания, помнишь у Фридриха 'солдат должен бояться палки фельдфебеля больше чем пули врага', и раздача железок в виде орденов и медалей, и конечно экономическое стимулирование.
- Какое экономическое стимулирование может быть на войне? - немного не понял полет мысли собеседника Михаил.
- Ну тут куча вариантов, от старого доброго 'три дня на разграбление города', до современных мне 'боевых', 'командировочных' и прочих добавок. Хотя русский солдат, по сравнению с зарубежными коллегами, этим весьма не избалован. Немаловажную роль играет степень обученности индивида, ну и прочие факторы - вера в командира, вера в свое оружие, в товарищей…
В паузах в монологе Балк успевал подливать себе красное вино, до которого в окопах на перешейке руки не доходили уже с месяц.
- В-третьих, организм сам борется со страхом - ибо полное подчинение ему, как правило, приводит к печальным последствием, и наша тушка это прекрасно понимает. Адреналин выделяется в лошадиных дозах, и вот тут, с моей точки зрения, самое интересное. А те индивиды у которых этой реакции на страх не было, вымерли еще когда наши предки бегали по деревьям. Итак - страх, как люди его пережевывают и во что это выливается. Попробую, для наглядности, объяснить графически.
Откуда в руке бывшего спецназовца появился карандаш Михаил опять не заметил. Эта особенность моторики слегка пьяного Балка делать простые вещи мгновенно и незаметно всегда напоминала Михаилу о том с кем он имеет дело. Вот и сейчас рука непроизвольно потянулась почесать шрам на правом бедре. Балк тем временем уже увлеченно что - то черкал на подвернувшейся салфетка.
- Возьмем горизонтальную ось, определяющую поведение человека в бою. Левая оконечность пусть будет полный страх и ужас, до полного паралича. Лучше всего в литературе это состояние описано у одного американца, я его еще пацаном читал*, когда молодой парнишка усрался под первым минометным обстрелом. Это его, впрочем, не спасло от осколка в череп. Правая оконечность - полное бесстрашие, в реале такого не бывает, или это психическая патология, но допустим. Лучше всего иллюстрируется другим американским полковником в неком фильме, тот, опять же под минометным обстрелом, устроил серфинг**, это катание на досках по волнам, потом будет время покажу. Строго посредине будет точка 'идеального солдата' - страх полностью уравновешен системой воздействия на него и собственным адреналином. Все остальные состояния - производные по оси в обе стороны. Еще раз повторюсь - это мое собственное доморощенное суждение. А теперь мои же личные наблюдения. По этой моей версии и по многочисленным наблюдением до, во время, и после боя, среди русских солдат доля усравшихся крайне мала - не более 1 - 2%. И это не сильно, как я заметил, зависит какой это солдат и из какого времени - срочник это, контрабас или офицер на моей войны в Чечне, ну или поручик, казак и рядовой запаса сибирского полка нынешнего времени. Скажем так, относящихся к левой четверти оси, от полных штанов говна - к просто трусливому - таких обычно не более 10%. Основная часть русских солдат во все времена находится в диапазоне 'осторожный - отчаянно храбрый'. После того, как я это увидел и прочувствовал сам, и там и тут - у меня появилось твердое убеждение в непобедимости России. Это не патриотический треп, поверь мне, это твердая уверенность. Нас можно отбуцкать, и сильно. Победить - нет. Или очень ненадолго, если быстро успеть. Ну, это, по-моему, еще Суворов говорил или Фридрих?
- Василий, а монголов ты за скобки своей философии выносишь? Они вообще то с Руси дань триста лет собирали, - ехидно заметил Михаил.
- Тогда Русь еще не совсем Россией была. Но даже в том, клиническом случае, чем все кончилось? Сначала эти монголы не только Русь, всю Европу и Азию как нож сквозь масло прошли, да раком поставили и что? Следующие триста лет Русь медленно но верно откусывала от бывшего татаро - монгольского мира по кусочку. Только и осталось от них что сама Монголия в составе кстати Китая пока что, и татары в Крыму да Казани, под властью Белого царя… Россия вообще у меня в тройке стран куда с вооруженной силой лучше не лезть никогда ни при каких обстоятельствах.
- А какие еще две страны в эту тройку входят?
- Вьетнам и Афганистан, там кто только зубы не обламывал, и еще обломает… Но это сейчас не в тему, еще про себя, ты же про личные впечатления 'иновременянина' спрашивал? Когда я ехал в Чечню первый раз - конечно, боялся смерти, но контролировал себя. А вот был еще один страх, и боялся я гораздо сильнее, чем смерти, что окажусь полным говном. То есть я боялся себя, боялся, что окажусь тем, кого сам потом уважать не смогу. И когда я заметил и выяснил, что - хренушки, все я могу, и не усираюсь под обстрелом, и адекватно реагирую на обстановку, и могу и команды слышать, и исполнять, да еще и сам командовать, а еще и добиваться от солдат исполнения, да еще и правильно в сложившейся ситуации… Тут, Мишка, у меня такая эйфория была, - просто не описать. Кстати, ее тоже надо победить, причем быстро, потому как именно в этом состоянии, как я понимаю, и начинается серфинг под минометами. И за счет нее, эйфории этой, погибло гораздо больше, чем усравшихся на дне окопа от случайного попадания.
Михаил привычно пропустил мимо ушей фамильярность, он прекрасно понимал, что вспоминая о ТОМ времени Василий автоматически переходил и на тот стиль общения. Гораздо менее формальный.
- Кстати, понять, из чего у тебя яйца, как говорится в американской поговорке, можно только таким образом, а никак иначе, - только под обстрелом. Причем не любым, не учебным, а когда знаешь, что в тебя садят всерьез, и с глубоким желанием попасть. Ну нет такого критерия в мирной жизни, - вот нет, и все. А суррогаты вроде экстримов разнообразных - так ребята в них вызывают только сочувствие бессмысленностью риска, у тех кто прошел через настоящую войну. Поэтому ветераны войн - это такой типа
