Перед избранным, но еще не вступившим в должность вице-президентом Бруком Армстронгом стояло шесть основных задач, которые он должен был выполнить в течение десяти недель между выборами и инаугурацией. Шестой и наименее важной задачей оставалось выполнение обязанностей младшего сенатора от штата Южная Дакота, пока срок его сенаторства официально не истек. В штате проживает почти шестьсот пятьдесят тысяч человек, и любой из них в любое время может потребовать к себе внимания. Однако Армстронг полагал, что избиратели понимают то подвешенное состояние, в котором он остается до тех пор, пока не передаст дела своему преемнику. Да кроме того Конгресс не собирался ничего предпринимать до самого января. Поэтому обязанности сенатора почти не отнимали у него времени.
Пятая задача состояла в том, чтобы облегчить преемнику занять его место. Он уже договорился о проведении двух митингов в штате, заручившись поддержкой зависимых от него СМИ. Это должно было получиться очень зрелищно: плечом к плечу, крепкие рукопожатия и ослепительные улыбки перед камерами. Армстронг символически отступает на шаг назад, а новичок столь же символически делает шаг вперед. Первое мероприятие планировалось провести двадцатого ноября, второе – через четыре дня. Оба были утомительными и скучными действами, но того требовали интересы партии.
Четвертая задача сводилась к тому, что ему предстояло стать членом Совета национальной безопасности и приобрести кое-какие навыки. Поэтому к нему приставили в качестве консультантов и наставников сотрудника ЦРУ, кое-коего из Пентагона и Дипломатической службы, чтобы натаскать в вопросах, прежде недосягаемых для младшего сенатора Северной Дакоты. Все это вбивалось ему в мозги с максимальной быстротой, но оставалось еще много работы.
И разрешение любой проблемы казалось срочным. Третья задача считалась одной из главнейших. Существовали десятки тысяч людей по всей стране, материально помогавших предвыборной кампании. О крупных инвесторах могли позаботиться особо, а вот с простыми людьми, теми, кто жертвовал по тысяче долларов и более, Армстронг должен был каким-то образом поделиться своим успехом. Поэтому партия назначила целую серию приемов в Вашингтоне, где все они встретятся и почувствуют свою важность. Местные комитеты разошлют им приглашения, они приоденутся и хорошо проведут время, варясь в своем котле. И при этом им скажут, что еще не известно, кто с ними встретится: президент или вице-президент. На самом же деле три четверти ответственности за эту тусовку уже было взвалено на Армстронга.
Самое важное начиналось с задачи номер два. Необходимо было погладить по шерстке и успокоить Уолл-Стрит. Там всегда очень тонко реагировали на смену администрации. В общем-то не было никаких причин для беспокойства, просто всегда в этот период нервозность достигала своего апогея, а нестабильность рынка могла отравить новое президентство на весьма значительный период. Поэтому требовались большие усилия, чтобы внести спокойствие в ряды финансовых воротил. Основную партию с ведущими игроками исполнял сам президент, посвящая им свое личное время в Вашингтоне, а Армстронгу предстояло заниматься с основной массой инвесторов второй категории в Нью-Йорке. На это и планировались те самые пять встреч, на которые отпускались все те же десять недель до инаугурации.
Но первой и самой главной задачей Армстронга являлась необходимость руководить командой переходного периода. Новой администрации требовался список из восьми тысяч приверженцев, из которых восемьсот будут утверждены Сенатом, а те, в свою очередь, определят восемьдесят человек, которых всеми правдами и неправдами, подмазывая и облегчая путь, Армстронг, используя свои сенатские связи, будет продвигать вперед в процессе формирования правительства. Весь этот механизм управлялся с Джи-стрит, хотя Армстронг считал, что вполне мог бы с этим справиться, не покидая своего старого сенатского офиса. Все это, вместе взятое, было отнюдь не развлечением, а тяжелейшей и напряженной работой, но в этом-то и состоит разница между первым лицом и вторым.
Итак, третья неделя после выборов проходила следующим образом: вторник, среду и четверг Армстронг проводит в Вашингтоне, работая с командой переходного периода. Его жена наслаждается заслуженным отдыхом в Северной Дакоте, поэтому временно он проживает в своем доме с террасой в Джорджтауне один. Фролих выделила для его охраны своих лучших агентов, и все держали ухо востро.
Четверо агентов постоянно находились в доме Армстронга, а четверо столичных полицейских на машинах дежурили попарно в переулках перед домом и за ним. Лимузин Секретной службы забирал вице- президента каждое утро и отвозил в сенатский офис. Следом шел второй лимузин, набитый охраной. За машинами следили с обеих сторон улицы с тротуара. Трое агентов оставались с Армстронгом в течение всего дня. Это была его личная охрана: трое высоких мужчин в темных костюмах, белых рубашках, неброских галстуках и темных очках даже в ноябре. Они постоянно держали его в плотном треугольнике безопасности, неулыбчивые, с ищущими цепкими взглядами, и к такому окружению, конечно же, надо было привыкнуть. Иногда до вице-президента доносились слабые звуки команд из их радионаушников. На запястьях охранники носили микрофоны, а под пиджаками – автоматическое оружие. Армстронг считал это весьма впечатляющим, но был уверен, что внутри своего офиса он находится в безопасности. Снаружи дежурили местные детективы, внутри – собственная охрана Капитолия, все двери, выходящие на улицу, были снабжены металлодетекторами, а все те, с кем он общался, были либо выбранными членами Сената, либо их сотрудниками, проверенными и перепроверенными сотню раз.
Но Фролих не разделяла оптимизма Армстронга. Со дня на день она ожидала появления Ричера на Холме или возле него, но тщетно. Его тут не было. Да и никого другого, о ком можно было бы беспокоиться. Казалось, это должно было ее расслабить, но нет.
Первая встреча для тех, кто пожертвовал свои деньги на предвыборную кампанию, была назначена на вечер четверга в танцевальном зале одной из лучших гостиниц. Здание проверили с собаками сверху донизу еще днем, а расставленные на ключевых позициях городские полицейские должны были дежурить там еще несколько часов после окончания мероприятия. Фролих расположила двух своих агентов у входа, шестерых в вестибюле гостиницы, и еще восемь человек отправились в танцевальный зал. Еще четверо перекрывали пандус, по которому должен был войти в здание сам Армстронг. Надежные видеокамеры перекрывали вестибюль и зал, каждая вела запись на свой магнитофон, и все они подчинялись единому генератору, ведущему отсчет реального времени.
Список гостей включал в себя тысячу человек. Холодная ноябрьская погода не предусматривала скопления людей на тротуарах возле входа, а само мероприятие подразумевало ненавязчивую опеку со стороны охраны, поэтому, следуя правилам зимнего протокола, гости сразу же проходили в вестибюль через временный металлодетектор, встроенный в раму дверей, и постепенно передвигались в сторону танцевального зала. У входа в зал проверялись их приглашения и фотографии на удостоверениях личности сравнивались с оригиналом. После этой процедуры приглашения укладывались лицевой стороной вниз на стеклянный столик, где видеокамера фиксировала все данные и записывала на магнитофон, а затем приглашения отдавались обратно на память. Таким образом, имена и лица связывались воедино для визуального контроля. Наконец, пройдя второй металлодетектор, гости оказывались в зале. В команду Фролих входили серьезные, но доброжелательно настроенные люди, а потому создавалось впечатление, что они поставлены охранять гостей от вероятной опасности, а не Армстронга от них самих.
Фролих проводила время за мониторами видеокамер, следя за тем, чтобы между личностью и предъявляемым ею документом не возникло несоответствия. Таковых не обнаружилось, но она все равно волновалась. Ричер до сих пор не появлялся, и теперь она не знала, следует ли ей радоваться по этому поводу или огорчаться. Так он делает что-нибудь или нет? Она даже подумала о том, чтобы обмануть его и раздать своим агентам подробное описание его внешности, но потом решила все же соблюдать правила соглашения. «Проиграю я или выиграю, – рассуждала она, – мне нужно знать правду».
Кортеж Армстронга, состоящий из двух автомобилей, прибыл к гостинице спустя полтора часа. К этому времени гости уже успели выпить по парочке бокалов недорогого белого шипучего вина и съесть столько обязательных в таких случаях канапе, сколько им хотелось. Личная охрана проводила вице- президента через задний коридор до зала и в течение всей встречи находилась не далее десяти футов от него. Армстронг должен был провести здесь два часа, так что выходило около семи секунд времени на каждого гостя. Если бы все приглашенные стояли в одну шеренгу, то семь секунд показались бы вечностью, особенно, если учитывать рукопожатия. Но здесь ситуация была иной. Входящий в большую политику быстро учится этой церемонии, хватая протянутую руку за тыльную часть, а не за ладонь: с одной стороны этакий дружественный жест «я здесь, я с вами», а с другой – сам решает, отпустить или задержать руку избирателя. Правда, на мероприятии данного уровня Армстронг не мог следовать этой тактике. Ему приходилось жать гостю руку как полагается, но при этом делать все очень быстро и не выходить за рамки
