– Хорошо, – кивнула Фролих.
Затем Нигли указала на вторую папку:
– А это наши расходы. Все подтверждено чеками и так далее. Деньги должны быть выписаны на имя Ричера, так как мы потратили его сбережения.
– Хорошо, – повторила Фролих. Она взяла обе папки и прижала их к груди, словно они обеспечивали ей какую-то непостижимую защиту.
– И еще остается Элизабет Райт из Нью-Джерси, – добавил Ричер. – Не забудь про нее. О ней тоже нужно позаботиться. Я сказал ей, что, скорее всего, раз уж она пропустила этот прием, ее пригласят на торжества в честь инаугурации.
– Хорошо, – уже в третий раз произнесла Фролих. – Торжества или что-нибудь еще, я придумаю.
Она снова замолчала, стоя на месте и не двигаясь.
– Это полный разгром, – повторила она свой вывод.
– Но у тебя невозможная работа, – заметил Ричер. – И не казни себя так.
Она кивнула.
– Именно эти слова мне говорил Джо. А еще он считал, что, учитывая все обстоятельства, девяносто пять процентов успеха уже можно считать победой.
– Девяносто четыре, – поправил Ричер. – Когда охраной и безопасностью начала заниматься Секретная служба, вы, ребята, все же потеряли одного президента из восемнадцати. Итак, шесть процентов кладем на провал. Но это не так уж и плохо.
– Неважно, девяносто пять или девяносто четыре, – заметила Фролих. – Как бы там ни было, он оказался прав.
– Джо был прав относительно многих вещей, насколько я помню.
– Но мы ни разу не теряли вице-президента, – напомнила Фролих. – Пока что.
Она взяла папки под мышку, затем аккуратно сложила фотографии в одну стопку и поместила их в сумочку. После этого по очереди взглянула на четыре стороны комнаты, словно хотела запомнить все подробности обстановки номера. Но это был ничего не значащий жест. Она кивнула, ничего конкретного при этом не имея в виду, и направилась к двери.
– Мне пора.
Она вышла из комнаты, и дверь за ней тихо закрылась. В номере воцарилась тишина. Затем Нигли поднялась с кровати и, ухватив пальцами манжеты свитера, потянулась, высоко подняв руки над головой. Затем она склонила голову набок и зевнула. Волосы ее рассыпались по плечам. Нижний край рубашки задрался, и Ричер увидел плоский мускулистый живот над джинсами. Он был плотным, как панцирь черепахи.
– А ты до сих пор хорошо выглядишь, – заметил Джек.
– Ты тоже. Тебе очень идет черный цвет.
– Я в нем чувствую себя, как в форме, которую не носил пять лет.
Нигли пригладила волосы рукой и заправила рубашку в джинсы.
– Здесь у нас все закончено? – поинтересовалась она.
– Ты устала?
– Вымоталась. Оказывается, мы рвали задницы только для того, чтобы испортить настроение этой несчастной женщине.
– Что ты можешь о ней сказать?
– Мне она понравилась. И, как я уже сказала, мне кажется, что ей досталась невыполнимая работа. Впрочем, как бы там ни было, она с ней неплохо справляется. Вряд ли у кого-нибудь другого получилось бы так здорово, как у нее. Она, похоже, сама это понимает, но никак не может смириться с тем, что девяносто пять процентов никогда не превратятся в сто.
– Я полностью с тобой согласен.
– А кто этот Джо, которого она вспоминала?
– Ее старый бойфренд.
– Ты с ним знаком?
– Это мой брат. Они встречались.
– Когда?
– Расстались шесть лет назад.
– Какой он из себя?
Ричер уставился в пол, но не стал поправлять ее и добавлять слово «был».
– Более воспитанный вариант меня самого.
– Тогда, наверное, она захочет встречаться и с тобой тоже. Воспитание теперь не является достоинством. А собрать полную коллекцию из братьев для любой девушки – занятие привлекательное.
Ричер ничего ей не ответил, и в комнате снова стало тихо.
– Мне, наверное, тоже пора отправляться домой, – наконец заговорила Нигли. – Назад в Чикаго, в реальный мир. Но, хочу заметить, мне было приятно снова поработать вместе с тобой.
– Обманщица.
– Нет, правда.
– Тогда побудь здесь еще немного. Ставлю доллар против десяти, что она вернется сюда в течение часа.
Нигли улыбнулась:
– Зачем? Чтобы назначить тебе свидание?
Но Ричер отрицательно покачал головой:
– Нет, для того чтобы рассказать нам, в чем заключается ее настоящая проблема.
Глава 4
Фролих в задумчивости дошла до своего автомобиля и бросила папки на пассажирское сиденье. Она включила зажигание, но пока что держала ногу на тормозе. Затем достала из сумочки мобильный телефон и открыла крышку. Она медленно, цифру за цифрой, начала набирать домашний номер Стивесанта и положила палец на кнопку посыла сигнала, но не нажала ее. Телефон послушно ждал команды, высветив номер на маленьком зеленом экране. Фролих смотрела куда-то вперед, борясь сама с собой. Затем взглянула на телефон и снова принялась смотреть на улицу. Через несколько секунд она закрыла крышку и бросила телефон поверх папок. Включила нужную скорость, и машина рванула с места, взвизгнув всеми четырьмя шинами. Поворот налево, затем направо и вперед, в свой офис.
Молодой человек из обслуживания номеров зашел за подносом и посудой, после чего быстро удалился. Ричер снял куртку и повесил ее в шкаф. Затем выпустил рубашку из джинсов.
– А ты голосовал на выборах? – поинтересовалась Нигли.
Он отрицательно помотал головой:
– Я же нигде официально не живу. А ты?
– Конечно. Я всегда голосую.
– За Армстронга тоже голосовала?
– За вице-президента голосует, наверное, только его семья.
– Но ты же голосовала за кого-то?
Она кивнула:
– Разумеется. А ты бы поступил по-другому?
– Наверное, так же. А ты раньше что-нибудь вообще об Армстронге слышала?
– Кажется, нет, – ответила Нигли. – То есть я, конечно, интересуюсь политикой, но не принадлежу к числу тех фанатиков, которые могут наизусть перечислить всю сотню сенаторов.
– А сама бы стала баллотироваться?
