– Ведь тот, кто посылал эти письма, мог бы оказаться одним из нас, – пояснила Нигли.
Фролих улыбнулась:
– Думаю, что это не так. Ну, что вы теперь о нем думаете?
– Он мне понравился, – признался Ричер. – Даже очень.
– И мне тоже, – поддержала Джека Нигли. – Он мне пришелся по душе еще в четверг. И что же теперь? Какое у него расписание?
– Весь день он будет оставаться в Капитолии. У него назначена масса встреч. Домой мы его увезем примерно в семь вечера. Его супруга уже там, поэтому мы решили взять им напрокат каких-нибудь видеофильмов или что-то в этом роде. В общем, нужно сделать все так, чтобы они весь вечер провели дома.
– А нам нужна информация, – сказал Ричер. – Мы до сих пор не знаем, какого рода демонстрацию нам следует ожидать. Или где она должна произойти. Это ведь может быть все что угодно, начиная от лозунгов на заборах и так далее. И мне не хочется, чтобы для нас она осталась незамеченной. Если, конечно, она вообще будет иметь место.
Фролих кивнула:
– В полночь мы все еще раз проверим. Если, конечно, доживем до полуночи целыми и невредимыми.
– И еще: мне хочется, чтобы Нигли снова допросила бригаду уборщиков. Если мы сумеем разговорить их и выяснить хоть что-то, то сможем немного передохнуть.
– Это было бы неплохо, – кивнула Фролих.
Они высадили Нигли у федеральной тюрьмы, а затем вернулись в офис к Фролих. Ей уже успели доставить два отчета из лаборатории ФБР насчет последних посланий, которые во всех отношениях оказались идентичны первым двум. Однако на этот раз присутствовало еще и дополнительное заключение от эксперта-химика. Он обнаружил кое-что необычное в отношении отпечатка большого пальца.
– Сквален, – пояснила Фролих. – Вы когда-нибудь слышали о таком веществе?
Ричер отрицательно покачал головой.
– Это ацикличный углеводород. Что-то вроде масла или жира. Его следы присутствуют в отпечатке, причем на третьем и четвертом чуть больше, чем на первых двух.
– Но в отпечатках всегда присутствует жир. Собственно, именно из-за его наличия и получается сам след от пальца.
– Да, но, как правило, это обычный жир, который свойственен человеку, а в нашем случае все по- другому. Его формула: C30N50. Это рыбий жир, а именно тот самый, который присутствует в печени акул.
Она передала бумагу Ричеру. На листке пестрели формулы, характерные для органической химии. Выяснилось, что сквален, как природный жир, в старину использовали для работы с точными механизмами, например с часовыми. В конце документа имелось приложение, где говорилось, что в случае гидрогенизации сквален превращается в сквалан.
– Что такое «гидрогенизация»? – поинтересовался Ричер.
– Наверное, это добавление воды, – высказала свое предположение Фролих. – Ну, по аналогии с гидроэлектростанциями.
Джек неопределенно пожал плечами, и тогда она достала с полки энциклопедический словарь.
– Нет, – найдя нужную статью, покачала головой Фролих. – Это означает, что нужно добавить к молекуле атом водорода.
– Ну, теперь все стало ясно. Мы завязли в болоте, ребята. Между прочим, у меня по химии и в школе были проблемы.
– Это означает, что наш неизвестный может быть охотником на акул.
– Или он просто потрошит их, чем и зарабатывает себе на жизнь, – добавил Ричер. – Или же работает в рыбном магазине. Либо он у нас часовщик из позапрошлого века, а пальцы у него перепачканы смазкой.
Фролих открыла ящик стола и, порывшись в нем, извлекла файл, в котором находился один- единственный лист бумаги, и передала его Джеку. На бумаге был зафиксирован отпечаток большого пальца, сделанный при помощи флюороскопа.
– Это и есть наш парень? – поинтересовался Джек.
Фролих кивнула.
Отпечаток был очень отчетливым, наверное, даже самым ярким, какие приходилось когда-либо видеть Джеку. Все петельки и дуги ясно просматривались, как будто специально прочерченные. Этот отпечаток как будто нахально бросал вызов всем тем, кто вздумал рассматривать его. И еще он был очень большим. Очень. Подушечка большого пальца имела в диаметре примерно полтора дюйма. Ричер для сравнения прижал свой палец рядом с отпечатком, и его отпечаток оказался гораздо меньше, а Джек имел далеко не самые маленькие руки.
– Нет, у часовщика таких лап быть не может, – с сомнением в голосе заявила Фролих.
Ричер медленно кивнул. У этого парня пальцы скорее должны были напоминать грозди бананов, да еще с очень грубой кожей, судя по тому, как хорошо отпечатались все мельчайшие линии.
– Этот тип, наверное, всю жизнь занимался ручным трудом, – высказал свое предположение Джек.
– Ловец акул, – кивнула Фролих. – Ну и где у нас ловят акул в больших количествах?
– Кажется, во Флориде.
– Между прочим, Орландо тоже находится во Флориде.
В этот момент зазвонил телефон Фролих. Как только она начала говорить, лицо ее помрачнело. Она с тоской посмотрела в потолок, зажав трубку между плечом и подбородком.
– Армстронгу необходимо посетить Министерство труда, – объявила она. – И он хочет пройтись туда пешком.
Глава 7
От Министерства финансов до офисов Сената было ровно две мили пути, и все это время Фролих вела машину, держась за руль одной рукой, а другой ухватив телефон, по которому вела переговоры. Погода оставалась пасмурной, транспортный поток увеличился, и путешествие получилось сравнительно долгим. Она припарковала машину у самого входа в холщовый тент-переход на Первой улице, выключила мотор и одновременно захлопнула крышку своего мобильного телефона.
– Неужели ребята из Министерства труда сами не могут прийти к нему? – удивился Ричер.
Фролих печально покачала головой:
– Нет, тут затронута политика. Там, в Министерстве, они собираются произвести какие-то изменения, и будет более этично, если Армстронг сам пожалует к ним.
– Но почему ему хочется прогуляться пешком?
– А он вообще предпочитает свежий воздух любым закрытым пространствам. И кроме того, он очень упрямый человек.
– Куда он должен идти? Покажи мне точно.
Она кивнула головой в сторону запада.
– Меньше полумили вон в том направлении. Шестьсот или семьсот ярдов через площадь Капитолия.
– Он сам позвонил им, или это они его потревожили?
– Он сам. И он заинтересован в том, чтобы переговорить с ними сегодня же по поводу их планов на будущее.
– А ты смогла бы отговорить его от пешей прогулки?
– Только теоретически. Но мне не хочется делать этого. Это не те споры, в которые я готова
