– И спокойно ушел отсюда?
– Да мы по-настоящему и не жили вместе. Он проводил здесь какое-то время, а я часто бывала у него, но дом оставался у каждого свой. А вещи его хранятся здесь только потому, что это я не разрешила ему забрать их. Ну, просто не пустила его сюда после того, что произошло. Мне было очень больно, и я сердилась на него.
– Я тебя понимаю.
Она пожала плечами, и подол ее рубашки приподнялся на бедрах на один дюйм.
– Нет, с моей стороны это было глупо, – продолжала Фролих. – Ну, то есть, такое в жизни ведь случается, правда? Это были просто любовные отношения, которые сначала возникли, а потом закончились. И это не исключение в истории человечества, да и в моей жизни, в частности, тоже. Причем в половине случаев именно я прекращала такие отношения.
– Зачем ты мне все это рассказываешь?
– Ты сам знаешь, зачем.
Он кивнул и промолчал.
– Поэтому ты можешь все начать с чистого листа, – заметила она. – Мы можем остаться одни, только ты и я, и не вспоминать о Джо. Он уже сам сделал все для того, чтобы уйти из поля зрения. И это было его добровольное решение. Поэтому сейчас он не имеет к нам никакого отношения, даже если предположить, что он до сих пор был бы жив.
Джек снова кивнул.
– Но настолько чистым при этом окажется твой лист? – осведомился он.
– Он был великолепным человеком, – призналась Фролих. – И когда-то я действительно любила его. Но ты – это не он. Ты сам по себе – совершенно другой человек, и мне это хорошо известно. Я вовсе не пытаюсь снова вернуть Джо. Мне не нужны призраки.
Она шагнула в комнату.
– Это хорошо, – заметил Джек. – Потому что я совсем не такой, как он. Вообще не такой. И ты должна знать об этом с самого начала.
– Я это знаю. Но что ты имеешь в виду под словом «начало»? Начало чего?
Она сделала еще шаг вперед и снова остановилась.
– Начало чего бы то ни было. Однако конец окажется таким же. И насчет этого тебе тоже не следует питать никаких иллюзий. Я уйду от тебя так же, как это сделал он. Я всегда поступаю подобным образом.
Она подошла к нему еще ближе. Между ними оставалось расстояние в один ярд, не больше.
– И как скоро это произойдет? – поинтересовалась она.
– Может быть, очень скоро, а может, и нет, – неопределенно ответил Ричер.
– Что ж, я все воспользуюсь таким шансом. Кроме того, ничто не длится целую вечность.
– По-моему, это как-то неправильно.
Она взглянула ему в глаза:
– Что именно?
– То, что я сейчас стою перед тобой в одежде твоего бывшего любовника.
– Не так уж и много на тебе его одежды, – заметила Фролих. – Мне кажется, что эту ситуацию можно легко исправить.
Он помолчал несколько секунд, после чего неуверенно спросил:
– Правда? И ты готова показать мне, как?
Он сделал шаг вперед, и она положила руки ему на талию, потом ее пальцы проникли под резинку трусов, и она, как и обещала, очень быстро исправила ситуацию. Затем подняла руки над головой и так же непринужденно выскользнула из ночной рубашки, которая тут же оказалась на полу. После этого они едва сумели добраться до кровати.
Они спали три часа и проснулись от звуков будильника, раздававшихся из комнаты Фролих. Его звон поначалу показался тихим, едва пробивающимся через толстую стену гостевой комнаты. Джек лежал на спине, а Фролих уютно устроилась у него под рукой, закинув одну ногу на его бедро и прислонившись головой к плечу Ричера так, что прядь ее волос падала ему на лицо. Ему было уютно лежать в такой позе. И тепло. Уютно и тепло. А еще он чувствовал усталость. Одним словом, ему было так уютно и тепло, что очень хотелось проигнорировать будильник и еще немного поваляться в постели. Однако Фролих тут же выбралась из-под его руки и села на кровати, все еще сонная, словно не успела по-настоящему проснуться.
– Доброе утро, – улыбнулся Джек.
Из-за окна уже пробивался серый утренний свет. Фролих улыбнулась Джеку в ответ, зевнула и потянулась, откинув локти назад. Часы в соседней комнате продолжали издавать безобразные звуки. Затем одна трель будильника сменилась другой, причем более громкой. Джек положил ладонь на плоский живот женщины и постепенно передвинул руку к груди. Фролих снова улыбнулась, зевнула, затем извернулась и, склонив голову, уткнулась носом ему в шею.
– И тебя тоже с добрым утром, – ответила она.
А будильник продолжал верещать за стеной. По всей видимости, он был специально запрограммирован так, чтобы его звуки становились все более громкими и назойливыми в том случае, если ты их игнорируешь. Джек привлек Фролих к себе, пригладил ее непослушные волосы и поцеловал. Далекий будильник перешел на завывание, очень схожее с полицейской сиреной. Ричер был счастлив оттого, что не находился в одной комнате с надоедливым средством для пробуждения.
– Надо вставать, – уныло произнесла Фролих.
– Мы так и поступим, – кивнул Ричер. – И очень скоро.
Он удержал ее, и она перестала сопротивляться. Они занимались любовью самозабвенно, едва переводя дыхание, словно сигналы будильника подгоняли их. Со стороны можно было подумать, что эти двое находятся в бункере после ядерного взрыва, а далекие сирены отсчитывают последние секунды их жизни. Когда все закончилось, Фролих с трудом заставила себя выбраться из кровати, после чего бегом бросилась в свою комнату и отключила будильник. Тишина показалась им обоим оглушающей. Джек лежал на спине и смотрел в потолок. Неясный свет из окна выделял трещинки на штукатурке. Фролих не спеша вернулась в гостевую комнату, по-прежнему обнаженная.
– Залезай в кровать, – предложил Ричер.
– Не могу, – покачала головой женщина. – Мне пора на работу.
– Он будет в безопасности еще долгое время. А если нет, ему всегда найдут замену. Ну, помнишь, двадцатая поправка, если не ошибаюсь. Я думаю, желающих на его место будет столько, что они выстроятся в очередь на целый квартал.
– А я встану в очередь из безработных. Может быть, мне даже удастся устроиться, например, переворачивать гамбургеры в какой-нибудь второсортной забегаловке.
– А такое уже случалось?
– Что? Жарила ли я когда-нибудь гамбургеры?
– Нет, оставалась ли ты когда-нибудь без работы?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет.
Он улыбнулся.
– А я вот уже пять лет практически бездельничаю.
Он улыбнулась ему в ответ.
– Я знаю, я это тоже успела проверить на компьютере. Но сегодня тебе придется поработать, а поэтому шевелись и вытряхивай из постели задницу.
Она повернулась и, продемонстрировав ему свою, направилась к себе, в ванную комнату. Он еще несколько секунд полежал на кровати. В голову почему-то лезли слова из старой песни в исполнении Дон Пенн: «Ты не любишь меня, и теперь я это знаю». Он встряхнул головой, словно желая выкинуть этот припев, решительно откинул простыни в сторону, поднялся и сладко потянулся. Теперь одну руку вверх над головой, потом другую. Выгнуть спину. Напрячь пальцы ног и с силой вытянуть ноги. Вот и вся утренняя
