Алексу повнимательнее, не слишком ли много вокруг него смертей. Допустим, Вера Сусулич, законченная алкоголичка и неврастеничка, покончила жизнь самоубийством. Но моя-то подружка Ангелина таковой не была. И если две жены одного мужчины умирают почти одинаково, наверняка что-то не так не с ними, а с самим мужчиной.
Я знаю уже, что Алекс делал десять лет назад, и знаю, где он был год назад. А вот что он делал в промежутке? Да, пора выяснить, кто он на самом деле.
Насчет того, как узнать о том, чем занимался Алекс, у меня появилась одна мыслишка — надо просмотреть архивы загсов. Дело это, конечно, муторное, но, при имеющихся свободных деньгах, упорстве и покровителе в милицейских структурах, вполне решаемое.
Первого и второго у меня и сейчас было в избытке, а вот покровитель мой находился довольно далеко, в городе Тарасове. Я набрала номер Кири в надежде на то, что он все еще на работе. Трубку снял сам подполковник Кирьянов, секретарша наверняка уже отпросилась домой.
— Привет, отгадай с трех раз, кто тебе звонит? — проворковала я в трубку.
— Привет. Мне уже можно догадываться или стоит немножко подумать? — отозвался он.
— Можно, — милостиво согласилась я.
— Ты откуда? — осведомился он.
— Привет тебе, дорогой товарищ, из пасмурного Питера, города на Неве. Знаешь такой?
— Ага, слыхал. Его, кажется, народ в Путинград переименовал. Как тебя занесло туда?
— Самолетом Аэрофлота. У меня к тебе дело, — решила я от шуток перейти к сути. — У тебя в Питере знакомых в органах нет? Ну там, однокашники или…
— Спасибо, что ты хоть не из Гонконга звонишь. Там у меня точно никого нет.
— Киря, ну пожалуйста! Ты же настоящее сокровище, тебя все ценят, уважают и любят… Быть не может, чтоб у тебя здесь друзей не нашлось, — принялась я обрабатывать приятеля.
— А тебе зачем? Опять вляпалась в неприятности? — поинтересовался Кирьянов.
— Да нет, честное пионерское, слово скаута! Мне всего-навсего нужно в архивы загсовские попасть. Так меня, сам понимаешь, никто не пустит, а вот если в интересах следствия или еще как…
— Ясно. Диктую, записывай координаты. Я ему позвоню, поможет. Кстати, холостой товарищ, перспективный, мастер спорта, рекомендую. К тому же коренной питерец — или петербуржец, как правильно?
— Без разницы, главное, чтоб мужчина симпатичный, — пошутила я, записывая данные.
Встретиться с симпатичным коренным мастером спорта мне так и не довелось, общение с ним ограничилось телефонным разговором. После звонка Кирьянова он внимательно выслушал мою просьбу, позвонил куда надо, и через два часа я получила доступ в святая святых — место, где хранились копии документов всех женившихся и разводившихся, рождавшихся и умиравших.
С некоторым страхом я представляла себе предстоящую работу — имея только пару фамилий, найти человека сложно. Но мне повезло: оказывается, архив был уже полностью компьютеризирован, сообщался с другими, районными архивами. Обещание приличного денежного вознаграждения с моей стороны тоже сделало свое дело — мне выделили юную помощницу-практикантку. И вот она ввела в базу данных год рождения, имя-отчество Алексея и сразу несколько фамилий: Сусулич, Подкидышев, Котов и Шаров. Последнюю фамилию я решила задействовать, вспомнив отчет детективного агентства и упомянутую в нем третью женщину — Наталию Шарову.
Вскоре — ну надо же! — я узнала, что Алексей Алексеевич Сусулич стал Алексеем Алексеевичем Шаровым. И произошло это, судя по дате бракосочетания, через шесть месяцев после гибели второй жены, «подарившей» ему фамилию Сусулич. А в документах о браке с ней он значился под фамилией своей первой жены — Антонины Котовой. Вот так подкидыш Подкидышев! Скажите, пожалуйста, какая любовь у этого человека к перемене фамилий и какая тяга к женитьбам! Ну просто не может он находиться вне брака!
— Девушка, скажите, а про Шарову какую-нибудь информацию можно узнать?
— Вряд ли, — отозвалась практикантка. — Можно, конечно, посмотреть, как свадьбу оплачивали, были ли почетные гости. У нас ведь, сами знаете, головной дворец, такие записи ведутся…
— Девушка, милая, помогите! Размеры моей благодарности будут эквивалентны затраченным усилиям, — выдала я сложную фразу, которая произвела неизгладимый эффект. Девушка принялась проворно щелкать пальчиками по клавиатуре, одновременно пытаясь, наверное, в уме прикинуть, сколько сможет заработать за этот вечер.
— Вот, — сказала она спустя полчаса, — нашла. Свадьба была по высшему разряду, с камерным оркестром, видеосъемкой — тогда это дорогое удовольствие было — и с национальными обрядами: тройка, икра, блины, ряженые. Мы ведь артистов популярных на свои мероприятия приглашаем. Значит, или жених богатенький был, или невеста. Все, больше никакой информации я вам не найду, — проговорила она, разводя руками.
Я вручила девушке свою благодарность в денежном эквиваленте, взяла распечатку и отправилась к себе в гостиницу, раздумывая над тем, что делать дальше. Сам собой напрашивался первый шаг — через бюро справок узнать о Наталии Шаровой. Раз она выходила замуж в этом городе, значит, где-то жила. Нашли же ее в сыскном агентстве — и я найду.
Исходя из того, что Алекс выбирает для себя исключительно состоятельных жен, искать Шарову нужно среди богатых и имеющих связи в обществе. Стало быть, если она была известна, о ее свадьбе могли упомянуть в газете. И если с ее смертью было что-то не в порядке, о ней тоже наверняка написали в газетах. Но, в принципе, поиск сведений о третьей жене Алекса не был для меня самоцелью. Даже если Алекс причастен к ее смерти. Мне важнее доказать, что мою Гелю с балкона столкнул именно он. Причем сделал это преднамеренно, внушая окружающим мысль о ее психической неустойчивости.
А вот тут проблемка. Зачем Алексею избавляться от молодой, богатой, красивой и умной жены, любящей его безмерно? Допустим, до того он женился ради квартиры и ради денег. Допустим даже, что убивал своих жен или доводил до самоубийства. Но сейчас-то, в случае с Ангелиной, какая была в этом необходимость? Любой следователь поднимет меня на смех — у Алексея достаточно своих денег. Впрочем, денег всегда недостаточно. В общем, мотива убийства у меня не было.
В последнее время мне не давала покоя мысль, что в своих рассуждениях я прохожу мимо чего-то очень важного, очевидного. Но как-то квалифицировать это «важное и очевидное» мне все не удавалось.
Пытаясь сосредоточиться, я начала мерить свой номер шагами. Проходя очередной раз мимо стола, я задела свою сумочку, лежавшую на его краю. Сумочка упала, и из нее выскользнула пачка фотографий, снимки рассыпалась по пыльному гостиничному ковру. Я принялась собирать карточки, машинально бросая на них взгляд. В руки мне попался снимок со свадьбы Гели и Алекса. Мой взгляд снова остановился на девушке, которую я для себя определила как гостью с чужой свадьбы. Стоп. А ведь я определенно видела ее лицо. Я напрягла память. Ага, вот. Секретарша Алекса, та туповатая блондинка, заботящаяся о своих ногтях. Она еще тогда подслушивала наш с ним разговор из приемной. Не может быть! Нет, это всего лишь случайное сходство. Девушка на фотографии — коротко стриженная брюнетка с довольно сообразительным личиком. Хотя… сегодня брюнетка, завтра блондинка, послезавтра — каштанка. В век всеобщей химизации сменить масть для женщины совсем не проблема.
Интуиция подсказывала мне, что эту девушку узнала бы Геля, если бы была жива. А что, секретарша вполне годится на роль девочки без комплексов Жу-Жу и вполне могла быть мотивом. Наличие любовницы всегда рождает желание избавиться от жены, примеров тому сколько угодно в мировой классической литературе.
Хорошая идея! Ну и какими должны быть мои дальнейшие действия, если мысль верна? Да не такие уж и сложные. Проследить за этой парочкой и выяснить, на самом ли деле они любовники, погулять с фотографией секретарши по побережью в курортном городке. Наверняка она выбиралась из дома Алекса, где пряталась, в магазин за тряпками, к косметичке или еще куда-нибудь. Вполне возможно, что Алекс вывозил ее поужинать, когда Геля была занята. В общем, передо мной открывается широкое поле деятельности. Пора уже выводить красавчика-мужа на чистую воду.
Я заказала билет на самолет и улетела в Тарасов. О прошлом Алекса я уже кое-что знала, хотелось поподробнее узнать о настоящем. И еще я чувствовала необходимость с кем-нибудь поговорить о том, что
