– Ничего не понимаю! – искренне призналась я. Ведь я застукала их в Кировском – значит, они должны быть в ветровской картотеке!
Чиновник истолковал мое недоумение по-своему.
– Секунду, я гляну еще один файл...
Он понял, что проболтался, но было поздно.
– Какой это «еще один», Юрий Вениаминович? У вас там что – двойная бухгалтерия?
– Я... Что вы... Ну... Это те, которые сейчас проходят перерегистрацию! – нашелся он.
Я еле удержалась, чтоб не расхохотаться.
Однако и в реестре теневиков, обложенных данью районных чиновников, «Халдеева» не оказалось.
– Ну что ж, – легко согласилась я, – возможно, они всплывут где-нибудь в другом районе. Поищем еще. Спасибо вам за помощь, Юрий Вениаминович, – закруглила я разговор, а про себя подумала: «Натравить бы на тебя настоящую налоговую, сукин ты сын!»
На радостях, что так дешево отделался, начальник сделал широкий жест.
– Вы оставьте все же телефончик на всякий случай. Если «Халдеев» у нас объявится, я сам вам позвоню.
– Премного благодарна. Лучше уж мы к вам! – Я положила трубку.
И мы еще хотим, чтобы экономика у нас работала эффективно, чтобы горячая вода в квартирах текла из кранов, а не из батарей отопления и чтобы в подвалы домов не закладывали бомбы вместо сахара! При таких-то управленцах-профессионалах?
Примерно в том же ключе проходило общение со специалистами по малому бизнесу из администраций всех прочих районов города. В своем родном я чуть-чуть не прокололась: какая-то тетка подозрительно заявила мне, что она, видите ли, не знает в областной налоговой такого инспектора – Иванову. Пришлось ее осадить ее же собственным оружием: мол, я тоже не знаю специалиста Тютюнину из Фрунзенской администрации, однако это не дает мне оснований сомневаться в ее подлинности. В общем, «Халдеева» не нашлось и здесь.
Его не было нигде! Ни в одном из шести районов нашего города это проклятое ЧП не было зарегистрировано. Или тупоголовые чиновники что-то напутали в своих компьютерах, или кто-то из них сознательно ввел в заблуждение «налогового инспектора», или карточка с названием на лотке с сигаретами была чистейшей воды «липой», моментальным прикрытием для явки – и только.
Последний вариант – самый простой и самый дерзкий – я с самого начала упорно гнала от себя. Но именно он теперь казался больше других похожим на правду, хотя и означал, что чутье меня не обмануло. Однако в моем теперешнем положении это было плохим утешением. Много ли толку в том, что слепой вышел на верную дорогу, если путеводная нить оборвалась у него в руках? После двух часов нудных телефонных переговоров, после блуждания наобум между проблесками надежды и отчаянием – снова тупик. И полный мрак...
Я перелистывала телефонную книгу, точно она могла подсказать, что делать дальше. И вдруг увидела жирную строчку: «Администрация Тарасовского района». Стоп, а почему не попытать счастья здесь? Чем черт не шутит... Район хоть и сельский, вернее – пригородный, а иному городскому фору даст! Где расположены все наши образцово-показательные хозяйства, «маяки капитализма», на свет которых, как бабочки, слетаются губернаторы, премьеры и даже президенты? Где самые дорогие земли? Где самые роскошные дачи и самые крутые усадьбы размером со стадион «Лужники», обнесенные заборчиками наподобие Кремлевской стены? Здесь, именно здесь. Кстати, район сей особенно богат недвижимостью моего хорошего знакомого Альберта Кравчука, а этот фраер абы куда вкладывать денежки не стал бы. В общем, территория «на уровне». И администрация размещается не где-нибудь там в Старой Пырловке, а в самом Тарасове.
– Есть у нас ЧП «Халдеев», вот оно! – радостно возвестила девушка на другом конце провода. И тут же упавшим голосом добавила: – Ах нет, это «Халдеев-М». Наверное, другое, да?
Я не собиралась без боя отдавать удачу, которая только что свалилась в руки.
– Почему сразу «другое», Оля? Такие разночтения бывают, например, при перерегистрации. «Халдеев- М», вы говорите? А адрес? Директор?
– Постойте, здесь какая-то пометка... Я постараюсь разобраться. Вы извините, пожалуйста, я тут на практике, из Поволжского кадрового центра, а специалистов сейчас никого нет, – смущенно объясняла моя собеседница. – Может, вам лучше перезвонить, когда подойдет начальник?
Нет уж, хватит с меня начальников! Я заверила девочку, что ей, как будущему управленческому кадру, надо учиться самостоятельно анализировать информацию и самостоятельно же принимать решения.
– Знаете, тут получается что-то странное. Ой! Я, кажется, взломала какой-то код, попадет мне теперь... Выходит, что это частное предприятие десять дней назад получило лицензию действительно как «Халдеев». Просто «Халдеев», без буквы. А вчера перерегистрировано уже как «Халдеев-М»! Боюсь только, я что-то путаю, потому что все это выглядит как-то...
Практиканточка замялась и добавила совсем тихо:
– Как-то незаконно.
– Ну, не преувеличивайте, Оленька. Перерегистрация предприятия под другим именем – что же в том незаконного? Согласна: перерегистрировать фирму всего через десять дней после получения лицензии – это выглядит немного странно, однако...
– Но дело не только в этом! Первоначально лицензия была выдана на право торговли оптом и в розницу, а также на разнобытовые услуги. По закону, предприятие может перерегистрироваться по упрощенной схеме лишь с тем же самым профилем, да?
Я машинально согласилась, горячо молясь, чтобы начальник Олиного отдела не подошел никогда. Во всяком случае, до конца нашего разговора. Тут, пожалуй, уже не ниточкой пахнет – целой веревкой, если не канатом!
– Ну вот, – продолжала Оленька, – а здесь помечено, что новое ЧП «Халдеев-М» осуществляет транзитные перевозки за пределы области. Но номер лицензии стоит прежний, понимаете? Им же надо было не просто перерегистрироваться, а оформлять новую лицензию! И это дело не одного дня. Я уже не говорю о том, что администрация районного уровня вообще не имеет права оформлять лицензии на транзитные перевозки за пределы области, это прерогатива...
– Адрес! – выкрикнула я, позабыв о роли налоговой инспекторши.
– Улица Крайняя, семнадцать, офис два. Директор – Халдеев М. А.
– Крайняя? Но ведь это, насколько я знаю, Волжский район, а не Тарасовский.
– Только четная сторона улицы. А противоположная – спорная территория. Вернее, ничейная: все от нее отказываются. Волжский валит на Тарасовский, и наоборот. Мне рассказывали, там такие ужасные старые дома... У меня подружка на практике в отделе обращений граждан, так она говорит, они там завалены письмами с улицы Крайней. Наверное, в Волжскую администрацию тоже пишут. Вы знаете, я все думаю... Я вам, Татьяна Александровна, наверное, что-нибудь не то наговорила, на самом деле все не так. Должна же быть какая-то тонкость, которая все объясняет, только я пока многого не знаю...
Я могла бы рассказать неопытной девушке, что эта «тонкость, которая все объясняет» – зеленого цвета, украшена портретами американских президентов и имеет несколько степеней защиты от подделки. Но у меня не было лишнего времени, а главное – подобный «ликбез» не входит в функции налоговой инспекции. Очень скоро, когда закончит вуз и вернется в чиновничий кабинет уже не практиканткой, она сама всему научится. А может быть, и нет...
– Оля, слушай меня внимательно. То, что ты вычитала в компьютере насчет фирмы Халдеева, на самом деле очень странно. И очень важно, мне кажется. Ты понимаешь, я не могу теперь сделать вид, что ничего не слышала. Налоговая инспекция разберется с этим Халдеевым и со странными приемами лицензирования его предприятия, не сомневайся. Но я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Поэтому постарайся, чтоб никто там у вас не заметил твоего копания в компьютере начальника, хорошо? И никому ни слова о нашем разговоре. Даже подружке из отдела обращений! Ты все поняла?
В трубке прошелестело еле слышное «да»...
Бедная девочка! Она помогла мне, а я испортила ей настроение и до смерти напугала. Что поделать, издержки профессии.
