вы ушли, оставив церковь незапертой на попечение своей приятельницы? Так что войти сюда мог кто угодно, падре Леопольд!
Падре растерянно заморгал длинными ресницами, словно только сейчас вспомнил нечто важное.
– Иришка?.. Так вы ее знакомая? А где же она сама?
«Он не причастен к убийству своей подружки, это факт», – подумала я, а вслух произнесла:
– Будьте мужественны, святой отец. В ваше отсутствие здесь случилось большое несчастье.
– Что?! Нет...
Он в ужасе шарил глазами по моей окровавленной одежде, по-видимому, не в силах связать эти пятна с тем, что еще только входило в его сознание. Он смотрел на меня умоляющим взглядом, ожидая опровержения. Но так как опровержения не было, Леопольд бросился к двери, однако силы его оставили, и он прислонился к косяку. Могу поклясться: он шептал слова молитвы. На беднягу было жалко смотреть.
– Нет, этого не может быть... Скажите же, что это не так...
– Ирина убита, падре. Убита здесь, в вашей церкви.
Он замотал головой, резко повернулся лицом к дверному косяку и так шарахнул по нему кулаками, что маленькое распятие на стене вздрогнуло.
– Я так и знал... Я знал! Почему ты это допустил, почему?!
Про себя отметив это «я знал», я деликатно промолчала: он обращался не ко мне. Похоже, у святого отца возникли разногласия с его отцом небесным. Что ж, бывает... Когда падре Леопольд снова обернулся, глаза у него были красные, но сухие.
– Простите... Я не знаю вашего имени.
– Татьяна.
– Да, Татьяна... – эхом повторил священник, думая совсем о другом. – Она... здесь?
– Да. Но вам лучше этого не видеть, поверьте моему слову.
Вместо ответа отец Леопольд развернулся и почти побежал по коридорчику в сторону исповедальни... Вернулся через несколько минут. Я ожидала всего – истерики, обморока, но он казался почти спокойным. Только был весь белый, как стенка его кельи. А когда заговорил, голос с трудом повиновался ему.
– Кто это сделал? Вы знаете?
– Нет. Но не я – это абсолютно точно.
Он взглянул на меня с удивлением: по-видимому, такой вариант не приходил ему в голову.
– Вы вызвали милицию, Татьяна?
– Нет, святой отец. Мне очень жаль, но это придется сделать вам.
– Мне? Но почему мне? Ведь вы же нашли... нашли ее?
Было очевидно, что самообладание дается бедняге ценой нечеловеческих усилий. Теперь я больше не сомневалась: он любил эту женщину. И вряд ли только как друг.
– Да, я нашла ее. Но об этом никто не должен знать, падре Леопольд. Никто! И в первую очередь милиция. Понимаете?
Зря я это: конечно же, он ничего не понимал.
– Сядьте, святой отец. Сядьте, постарайтесь успокоиться и выслушайте меня. Только сначала скажите мне, пожалуйста: вы не ждете никого? Кто – нибудь может сейчас прийти сюда – ну, ваши прихожане, кто- то из знакомых?
– Прийти сюда, сейчас?.. Н-нет, я не думаю. Сегодня понедельник, службы нет... Говоря мирским языком, у меня выходной.
«Какое совпадение, – подумалось, – прямо как у меня на рынке!»
Отец Леопольд машинально опустился на стул, который я ему указала, но тут же снова подскочил:
– Да что все это значит, объясните наконец! Я прихожу сюда, нахожу здесь незнакомую женщину, которая пытается нацепить мою сутану. Господи, прости душу грешную! Иришка убита, а вы заявляете, что никто про вас не должен знать, и задаете странные вопросы. Я волей-неволей начинаю подозревать, что...
– Что я замешана в убийстве, вы это хотите сказать? Нет, святой отец. Я знаю об этом преступлении не больше, чем вы, а может, еще меньше. Пока... И чтобы вас в этом убедить, я, пожалуй, отвечу на остальные вопросы, которые вы задали в самом начале. Надеюсь, это кое-что объяснит.
И я, стараясь не увязать в подробностях, растолковала потрясенному Леопольду суть дела. Падре оказался более понятливым, чем я ожидала. Едва он услышал про мою профессию, как тут же выскочил из комнаты со словами: «Секунду, я на всякий случай запру церковь». Вернувшись, священник первым делом бросился к распятию и молитвенно застыл перед ним, сложив руки. Я нетерпеливо поглядывала на часы, но не отважилась вмешаться в его беседу с Создателем. К счастью, пастор не стал ее затягивать и вскоре повернулся ко мне:
– Простите, Татьяна: это было совершенно необходимо. Скажите же: что мне теперь делать? От господа я пока не получил ответа.
– Хотите совет практика, святой отец? Не впутывайте господа в это земное дело, у него и без того хватает забот. А с убийством мы постараемся разобраться сами.
– Но как? Ведь следователи будут задавать мне вопросы... Что я им скажу?
– Правду, падре Леопольд, чистую правду! Вернее, почти чистую. Вы расскажете им все как было и как есть: как ваша прихожанка и давняя знакомая Ирина Кравчук попросила вас оставить ее одну в церкви для очень важной встречи, но не сказала – с кем именно. Как вы дали ей ключи от храма, а спустя час, как было условлено, вернулись и обнаружили ее мертвой в исповедальне...
– Но я не давал ей ключи!
– В самом деле?
– Иришка вошла через главный вход, как обычная прихожанка. Когда я в храме, там всегда открыто, даже в понедельник. Мы условились, что она придет в два сорок пять, я оставлю ее одну, а в половине четвертого вернусь. Потом мы планировали сыграть партию в теннис на «Динамо» и вместе пообедать. Господи, какой ужас!
Отец Леопольд сдавил голову руками и яростно покрутил ею, пытаясь прогнать жуткое видение.
– Так что же насчет ключей? – напомнила я.
– Каких ключей? Ах да... Нет, у Иришки не было ключей от церкви. Я их никому не даю. Я дождался ее и, уходя, запер за собой заднюю дверь. – Падре кивнул в сторону коридорчика. – Ирина попросила. Сказала, ей так будет спокойнее. – Он судорожно сглотнул. – В последние дни ее что-то тревожило, и очень сильно. Но, видит бог, я не знаю – что! Я просил ее довериться мне, но напрасно. Вчера вечером мы опять вернулись к этому разговору: Иришка нервничала как никогда, просто была сама не своя... Я должен был настоять. Должен был, но не настоял!
– Прошу вас, святой отец: мы еще вернемся к этому, но не теперь. Значит, задняя дверь была все это время заперта – до тех пор, пока вы сами не открыли ее своим ключом пятнадцать минут назад?
– Ну да, разумеется.
– Вы уверены, что, когда вы уходили, в церкви никого не было, кроме Ирины?
– На все сто: перед уходом я по ее просьбе проверил все закоулки. Я видел, как она волнуется, даже предложил остаться, но она отказалась наотрез, глупенькая. Господи, если б я знал...
– Неужели никто не мог здесь спрятаться? По-моему, это вполне возможно.
Отец Леопольд терпеливо поправил очки.
– Уверяю: вам это так кажется, Татьяна. Я лучше знаю свое хозяйство, поверьте. Иришка оставалась здесь одна. Я понимаю, что вас волнует вопрос, каким путем убийца проник в церковь. Так вот: он мог войти только через главный вход. И только после того, как я ушел. Другое абсолютно исключено!
– Сколько времени вы потратили на проверку помещения?
– Вы хотите узнать, не взглянул ли я на часы, когда выходил? Извольте: было почти три часа, без трех или двух минут. Мне эта затея с тайным свиданием не нравилась, поэтому я медлил.
Ну что ж, теперь я была почти уверена, что у убийцы были ключи от задней двери. Потому что без пяти три я была уже на проспекте и наблюдала за входом в подвальчик. Туда никто не входил.
– Ирина не сказала вам ничего такого... ну, к примеру, что она заметила нечто странное по пути в храм?
– Нет, «такого» – ничего. Она вообще ничего не сказала, кроме того, о чем вы уже знаете. Только очень
