– Лучик, бедненький, как же ты туда забрался? – Анна встала на стул, но поняла, что его высоты не хватает, и взгромоздила на него еще и скамеечку для ног. Потом, балансируя, словно циркач, она поднялась на это опасное сооружение и потянулась за пищавшим в дальнем углу у стенки котенком. Анна успела уже дотронуться до него и ухватить за загривок, как пирамида под ней закачалась и рассыпалась. Варвара с Модестовичем онемели и замерли, но в этот момент в кухне, как по волшебству, из ниоткуда возник Репнин и успел подхватить Анну, растерянно прижимавшую к груди враз осипшего от переживаний Лучика.
– Как я вовремя! – усмехнулся Репнин, ставя Анну на пол.
– Вы кажется, только что меня спасли. И не меня одну, – Анна попыталась высвободиться из объятий князя. – Отпустите меня.
– Я, конечно, могу выполнить вашу просьбу, но вдруг с вами еще что-нибудь случится, а я не окажусь тогда же рядом.
– Умоляю вас, князь, мы здесь не одни.
– Да не стесняйся ты, Аннушка, – подал голос управляющий. – Что же мы тебя по-свойски не поймем? Дело-то молодое, ясное.
– Аннушка? По-свойски? – оторопел Репнин. – Когда это Карл Модестович умом просветлел? Или наоборот, тронулся?
– А вы Карлушу-то не обижайте, – заступилась за управляющего Варвара. – Мы на него сейчас не нарадуемся. Такой он добрый, такой внимательный стал.
– Опоили вы его, что ли чем? – недоверчиво покачал головой Репнин.
– Нет, – улыбнулась Анна. – Его Варвара сковородкой огладила. Вот и все лечение.
– В самый раз вышло, – кивнула Варвара, вытаскивая из пальца управляющего еще одну занозу. Он было скуксился, но она строго зыркнула на него глазом, и Модестович притих и опять стал терпеть.
– А что будет, если вы его еще раз – по голове? – поинтересовался Репнин.
– Что вы, барин, как бы хуже не вышло. Одно дело, если совсем мозги вышибет. А неровен час – все вспять пойдет? Нет, нам такой управляющий больше нравится. Мы его всем двором бережем, чтобы чего не случилось – не упал, не поскользнулся бы.
– Ох, и чудная ты, Варя, – рассмеялся Репнин.
– Михаил, – тихо напомнила ему Анна. – Вы ведь так еще и не отпустили меня.
– А я бы вас вовек не отпускал! – прошептал ей на ухо Репнин, но руки все же разжал.
– Давайте уйдем отсюда, – предложила Анна. – Я бы хотела поговорить с вами с глазу на глаз.
– Котенка-то оставь, – окликнула ее Варя. – А то, чего доброго, еще примнете малого.
– И как тебе не стыдно! – воскликнула Анна и, посадив Лучика на пол, быстро вышла из кухни в коридор. Репнин тут же последовал за ней.
– Анна!..
– Подождите, князь! – Анна остановила его порыв. – Я должна была написать вам, но раз уж вы сами здесь, то хочу тотчас же и объясниться. Я не люблю вас…
– Что это значит? – опешил Репнин.
– Я не люблю вас и прошу более не приезжать к нам, по крайней мере, не для того, чтобы видеться со мной.
– Я вас не понимаю…
– А и понимать здесь нечего – между нами все кончено. Между нами и так ничего быть не могло. А теперь и подавно.
– И кто внушил вам эти мысли? Кто подсказал слова? Вы прочитали их в какой-то пьесе или их написал вам Владимир?
– Владимир? – вздрогнула Анна. – Нет-нет! Это мое решение, и я прошу вас считаться с ним. Если для вас мое мнение хотя бы что-то да значит.
– Ваше мнение для меня свято, Анна. Но только тогда, когда оно понятно и объяснимо, – воскликнул Репнин. – Но то, что вы сказали сейчас – нелепо и подозрительно. Я не верю в искренность этих слов.
– В вас говорит самоуверенность. Вы не привыкли быть отвергнутым. Тем более какой-то крепостной.
– Да сколько же раз повторять вам, Анна! Мне безразлично – крепостная вы или вольная, богаты вы или бедны! Я люблю вас и желаю, чтобы мы были вместе.
– Но я не желаю этого!..
– Вы разыгрываете меня, – покачал головой Репнин. – Это шутка, да? Ах, кажется, я понял – это испытание верности? Да неужели же вы сомневались, что я пройду его?
– Князь, поверьте, нет никакого умысла. Это, скорее, для меня испытание – убеждать вас, что все кончено. Повторяю еще раз: я не люблю вас. И прошу оставить меня в покое. Не ходите за мной, прошу…
– Но, как же.., как же так… – пробормотал Репнин, глядя, как стремительно удаляется от него Анна – как будто бежит.
«Бежит? Вот именно – бежит! – понял Репнин. Ах, Корф, ах, мерзавец, это он заставил ее. Конечно, заставил – ведь он же хозяин. Барин, черт его подери!»
– А у меня, барон, для вас хорошая новость, – с порога без дипломатических экивоков крикнул Репнин, врываясь в кабинет Корфа. – Анна больше не желает меня видеть!
