— Позвольте, — вмешалась я, не выдержав. — А вот с этого момента давайте поговорим поподробнее. И какое же это, интересно, право вы имеете на имущество совершенно посторонней вам женщины? То, что у вас с ней есть общий ребенок, еще не означает, что вы можете распоряжаться ее имуществом. Если вы, конечно, не намереваетесь претендовать на наследство самой Ирены… — пожала я плечами. — Но для этого вам придется убить и ее…
— Ничего подобного, — дерзко и хладнокровно ответил Холмогоров. — Мария была моей женой, и я имею полное право на ее деньги. По крайней мере не меньшее, чем Ирена.
— Что?! — в один голос воскликнули мы с Сергеем Викторовичем.
— Что слышали, — небрежно бросил Холмогоров. — Мы поженились несколько лет назад. Просто Маша всегда скрывала наш брак. Это я уговорил ее, — с некоей долей гордости в голосе, от которой меня едва не передернуло, добавил он. — Если не верите, можете посмотреть мой паспорт. Он там, — кивнул Василий на тумбочку, — в нижнем ящике.
— Ничего у тебя не выйдет! — выкрикнул Пахомов и в два прыжка достиг Холмогорова, набросившись на него. Он свалил Василия с ног и сам упал на него. Сергей Викторович принялся молотить кулаками Холмогорова по лицу, по телу. Он наносил удары беспорядочно, куда придется. Холмогоров даже не сопротивлялся.
Я бросилась к Пахомову и с большим трудом все же оттащила его от Василия Николаевича.
— Прекратите! — прикрикнула я на Сергея Викторовича. — Что вы делаете? Пусть с ним разбираются соответствующие органы. А устраивать здесь самосуд я вам не позволю.
— Кретин! — зло сплюнул на пол Холмогоров и отошел в угол комнаты.
Василия Николаевича трясло от всего происшедшего. Он разнервничался, присел на край стула и достал из ящика стола сигареты. Дрожащими руками достав одну, он принялся ощупывать свои карманы в поисках спичек или зажигалки.
— Вы свидетель, — обратился он ко мне. — Нападение в собственном доме. Сначала он на меня с ружьем бросался, а потом и вовсе голыми руками убить захотел. Вы видели, я даже не мог сопротивляться…
Наконец в одном из карманов Василий Николаевич отыскал зажигалку и поднес ее к сигарете, желая прикурить. Как только я увидела в его руках эту зажигалку, я замерла, не веря своим глазам. В руке у Холмогорова Василия Николаевича была та самая золотая зажигалка, что была похищена из квартиры Марии Викентьевны Крамер в день ее убийства…
Ошибки быть не могло, это была та самая зажигалка. Мне был отчетливо виден даже рисунок сбоку и инкрустация драгоценными камнями. Среди тех вещей, что нашли бомжи, зажигалки как раз и не было. Я еще тогда подумала, что, возможно, она просто затерялась из-за своих маленьких размеров, но, как оказалось, убийце было просто жаль бросать ее, и он решил прихватить дорогую вещицу… на память. Эта маленькая красивая безделушка и стала роковой ошибкой, которую допустил Холмогоров…
— Спасибо вам, Татьяна, — Ирена протянула мне деньги. — Теперь я понимаю, почему мама так боялась, что я узнаю, кто мой настоящий отец. — Ирена помолчала, потом вздохнула: — Это… это чудовищный человек. Страшный…
Я тоже вздохнула, не зная, что сказать в ответ. Ирена была права — Холмогоров ужасный человек, не достойный никакого снисхождения и жалости. Убить женщину, которая всю жизнь преданно и самозабвенно любила его, помогала ему, которая родила ему дочь и никогда ничего от него не требовала… Да к тому же убить просто из-за денег… Вот ведь свинья под дубом, а?
Василий Николаевич признался во всем. Он подтвердил рассказ Сергея Викторовича о том, как тянул из Марии Крамер деньги. А в тот день, когда он пришел к ней за очередной порцией денег, она все же нашла в себе силы отказать ему. Наверное, Мария Викентьевна решила все-таки закончить всяческие отношения с этим человеком. Возможно, даже собиралась развестись. А у Холмогорова ситуация была критической — он задолжал крупную сумму, которую необходимо было вернуть в кратчайшие сроки. И он начал требовать у Марии Викентьевны деньги. Она отказала. И тогда Василий Николаевич, потеряв контроль над собой, ударил женщину по голове статуэткой, которую впоследствии выбросил.
Он показал следователю, куда дел орудие убийства, статуэтку отыскали. На ней оказались следы крови Марии Крамер и отпечатки пальцев самого убийцы. Все остальные следы своего пребывания в квартире Марии Викентьевны Холмогоров стер.
Киря за расследование преступления получил очередное поощрение, а я — крупную сумму денег, чем была весьма довольна. У нас так происходило почти всегда — Кирьянов пожинал лавры успеха и славы, а я получала гонорар за раскрытие преступления. Но меня это ничуть не смущало. Меня устраивало такое положение вещей, и я к нему давно привыкла.
Те вещи, что вытащил Холмогоров из дома Марии Викентьевны, маскируя убийство под ограбление, вскоре нашли. Все вернули Ирене, которая к тому времени успела продать квартиру матери и уже оформляла документы для выезда за границу.
А я, прикинув, что полученных денег мне хватит на небольшую поездку к морю, решила не откладывать отдых и стала собираться в дорогу… Лето было в самом разгаре.
