политизированным, религиозным или тому подобным, пока вы подчеркиваете себя мыслителем, исследователем, кормя все это на амбициях – останется ли ваше имя непосредственно как человека или имя страны, партии или идеи, которую называете религией, – пока есть эта деятельность саморасширения, вы будете иметь сексуальные проблемы.
Вы создаете, подаете, расширяете с одной стороны, а с другой – пробуете забыться, потерять себя, хотя бы на мгновение. Как эти две стороны могут существовать вместе? Ваша жизнь – противоречие. Акцент на «мне» и упущении «меня». Секс – не проблема, проблема в противоречиях вашей жизни, которые не могут быть соединены с мышлением, потому что само мышление есть противоречие. Противоречие можно понять только тогда, когда вы полностью понимаете процесс своего ежедневного существования. Походы в кино и наблюдения за женщинами на экране, чтение книг, которые стимулируют мысли, журналов с их полуголыми изображениями, ваш способ смотреть на женщин, тайные взгляды – все это поощряет мышление через окольные способы подчеркивания самого себя, и, в то же самое время, вы пытаетесь быть добрым, любвеобильным и представительным. Эти две стороны не могут существовать одновременно. Человек, который является честолюбивым, духовно или иначе, никогда не сможет жить без проблем, потому что проблемы прекращаются только тогда, когда сам забываешься, когда «я» является несуществующим, и это состояние небытия – не акт желания, не простая реакция. Секс становится реакцией. Когда мышление пытается решить проблему, это только делает проблему более смущенной, более неприятной, более болезненной. Акт не является проблемой, а мышление становится проблемой, мышление, говорящее, что должно быть целомудрие. Целомудрие не имеет мышления. Мышление может только подавить его собственные действия, и подавление не является целомудрием. Целомудрие не является достоинством, оно не может быть развито. Человек, который выращивает смирение, конечно же, не скромен. Он может назвать свое смирение гордостью, и он будет гордиться, и именно поэтому он стремится стать скромным. Гордость может не привести к скромности, и целомудрие не является частью мышления – вы не можете стать девственным. Вы будете знать целомудрие только, когда есть любовь, и любовь не имеет ни мышления, ни его частей.
Поэтому проблема секса, которая мучает так много людей во всем мире, не может быть решена, пока мышление остается не понятым. Мы не можем положить конец размышлению, но мысль заканчивается, когда мыслитель прекращает, и он прекращает только тогда, когда есть понимание всего процесса. Опасение возникает, когда есть разделение между мыслителем и его мыслью. Когда нет никакого мыслителя, тогда нет конфликта в мыслях. Что не является неявными потребностями для понимания. Мыслитель возникает через мысль. Тогда он проявляет себя, чтобы сформировать, управлять своими мыслями или положить конец им. Мыслитель – это фиктивное лицо, иллюзия мышления. Когда есть реализация мысли как факта, тогда нет никакой потребности думать о факте. Если это просто альтернатива пониманию, то тот, кто является неявным в факте, начинает показывать себя. Поэтому мысль как концы факта. И тогда вы увидите, что проблемы, которые пожирают наши сердца и умы, проблемы нашей социальной структуры могут быть решены. Тогда секс больше не будет проблемой, он будет занимать надлежащее место, он не будет нечистым или чистым. Секс имеет свое место. Но когда мышление уделяет ему преобладающее место, тогда он становится проблемой. Мышление дает сексу преобладающее место, потому что не может жить без какого-то счастья, и так секс становится проблемой. Когда мышление понимает весь процесс и наступает конец, когда прекращается размышление, тогда возникает создание, которое делает нас счастливыми. Находиться в том состоянии создания – счастье, потому что это самозабвение, в котором нет никакой реакции, как только от самого себя. Это не абстрактный ответ на ежедневную проблему секса – это единственный ответ. Мышление отрицает любовь, и без любви нет никакого целомудрия. Именно, потому что нет никакой любви, вы превращаете секс в проблему.
Первая и последняя свобода,
стр. 227–31То, чем большинство людей обеспокоены, является страстью жажды.
Кришнамурти: Мысль, по своей природе, является аналитической. Это мысль, которая ищет удовольствия и держится за них. Получается, что мысль культивирует желание.
Собеседник: Вы остановитесь на желании немного подробнее?
Кришнамурти: Вы наблюдаете за домом, чувствуете, что он прекрасен, затем возникает желание и удовольствие иметь его, тогда возникает желание добиться этого. Все это составляет центр, который является причиной разделения. Этот центр – чувство «меня» – является причиной разделения, потому что чувство «меня» и есть чувство разделения. Люди назвали его «эго» и другими названиями – «ниже себя» – в противоположность некоторой идее «выше себя» – но нет необходимости усложнять это. Это очень просто. Где есть центр, который является ощущением «меня», который в своих действиях изолирует себя, там есть разделение и сопротивление. И все это является процессом мысли. Поэтому, когда вы спрашиваете, что такое любовь, не существует этого центра. Любовь – не удовольствие и боль, не ненависть, не насилие в какой-либо форме.
Собеседник: Поэтому в любви, о которой вы говорите, не может быть никакого секса, потому что не может быть желания?
Кришнамурти: Не делайте, пожалуйста, никаких заключений. Мы исследуем, постигаем. Любое заключение или предположение предотвращают дальнейший вопрос. Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны также посмотреть на энергию мысли. Мысль, как мы отметили, выдерживает удовольствие, думая о чем-то, что было приятным, создавая образ, картину. Мысль порождает удовольствие. Размышление о половом акте становится жаждой, которая полностью отличается от акта секса. То, в чем большинство людей является заинтересованными, является страстью жажды. Сначала тяга, а затем секс становится жаждой. Об этой тяге думают. Мысль не является любовью.
Собеседник: Может ли существовать секс без этого желания мысли?
Кришнамурти: Вы должны определить сами для себя. Секс играет необычно важную роль в нашей жизни, потому что он, возможно, единственное такое глубокое ощущение, которое мы имеем. Интеллектуально и эмоционально мы соответствуем, подражаем, следуем, повинуемся. Во всех наших отношениях присутствуют боль и борьба, но только не в процессе секса. Этим актом, будучи столь отличным и красивым, мы увлекаемся, так что он, в свою очередь, становится неволей. Неволя – это требование на его продолжение – снова действие центра, являющегося аналитическим. Человек столь застрахован от этого – интеллектуально, в семье, в сообществе, через социальную этику, через религиозные наказания – это те застрахованные, имеющие только оставленные внутри отношения, которые и являются свободой и интенсивностью. Поэтому мы придаем огромную важность этому. Но если бы была свобода во всем вокруг, тогда это не было бы такой тягой и такой проблемой. Мы делаем ее проблемой, потому что не можем получить достаточно этого или потому, что чувствуем себя виновными в том, что получили это, или потому, что при получении мы нарушаем правила, которые общество навязало. Это старое общество, которое называет новое общество разрешающим, потому что для нового секс является частью жизни. В освобождении мышления от неволи имитации, власти, соответствия, и религиозных предписаний, секс занимает свое собственное место, но он не будет всем – потреблением. Из сказанного можно сделать вывод, что свобода существенна для любви – не свобода восстания, не свобода выполнения, что любит каждый, не из потворствования открыто или тайно, а скорее – свобода, которая входит в понимание всей этой целой структуры и природы центра. Тогда, свобода есть любовь.
Собеседник: Так что, свобода – это не разрешение?
Кришнамурти: Нет. Разрешение – это неволя. Любовь это не ненависть, не ревность, не амбиции, не конкурентоспособный дух с его опасениям относительно неудачи. Это – не любовь к Богу, не любовь к человеку, которая опять же является разделением. Любовь не одна и не множественна. Когда есть любовь, она является личной и безличной, с целью и без цели. Это похоже на запах цветка. Один или несколько людей могут нюхать его: возможно, что является запахом, а не кому он принадлежит.
«Второй пингвин»
Читателя Кришнамурти,
стр. 238–40Когда есть любовь, секс никогда не является проблемой.
Когда мы молоды, мы имеем сильные сексуальные убеждения, и большинство из нас пробует иметь дело с такими желаниями, управляя и дисциплинируя их, потому что мы думаем, что без некоторой сдержанности станем всепоглощающе похотливыми. Организованные религии очень обеспокоены нашей сексуальной этикой. Но они позволяют нам совершать насилие и убийства от имени патриотизма, баловаться завистью и лукавой жестокостью, преследовать власть и успех. Почему же они столь обеспокоены специфическим типом этики, а не использованием нападения, жадности и войны? Не потому ли, что организованные религии, будучи частью окружающей среды, которую мы создали, зависят от самого существования наших опасений и надежд, от нашей зависти и сепаратизма? В религиозной области, как и в
