следовало ожидать, никто не открыл, я позвонила в соседнюю квартиру. Ко мне вышла молодая девица на вид лет эдак шестнадцати.
– Добрый день, я из жэка, – официальным тоном представилась я.
– Здрасьте, и че? – без тени любезности в голосе буркнула соседка.
– Меня интересуют владельцы этой квартиры, на них жалоба о затоплении, – я для наглядности щелкнула замком сумочки, словно собиралась вытащить бумагу.
– Так там жилец, а дядя Петя в деревне, а хату сдает, а Колян щас на работе, – девчонка надула большой пузырь из жвачки, с шумом лопнула его, собрала повисшие остатки сомнительного лакомства с носа и спокойно запихнула их обратно в рот.
– А когда он вернется?
– А я почем знаю, я за ним не подвязывалась следить, – грубо парировала соседка.
– Девушка, а может быть, вы знаете каких-то его друзей, кто бы мог мне его рабочий телефон подсказать, ну там вдруг вы по-соседски общались, может, компания одна, – решила сменить я тактику. – Мне во как надо, – я провела ребром ладони по горлу.
– Да нужен он мне общаться, он меня и не замечал вовсе, – при этих словах я повнимательней вгляделась в лицо девицы и с удивлением обнаружила искорки обиды в ее глазах. – Он со своей белобрысой как с писаной торбой носился… Смотреть противно, волосища, крашенные в нереальный блонд, наверняка наращенные, точно наращенные. Да еще и шифруется, очками лицо прикрывает… – Мне показалось, что забывшись, девчонка говорит сама с собою, видимо, ее подростковое сердце дрогнуло при виде соседа, а потом еще и разбилось, обнаружив соперницу.
– А ты случайно не знаешь, кто эта дама? – осторожно поинтересовалась я.
– Нет, и знать не хочу! На фига он мне сдался, придурок плюгавый?! – отрезала девчонка, гневно сверкнув напоследок очами, и демонстративно захлопнула перед моим носом дверь. Я не стала предпринимать повторных попыток достучаться до соседки, бегом миновала лестницу и торопливо заняла свое место в машине, на ходу справившись по телефону у Максима, что в клинике за время моего отсутствия не произошло никаких эксцессов. Антон, надо сказать, тоже никому не звонил, а все больше вздыхал да нескладно подпевал жутким радиохитам. Конечно, этой проверки было недостаточно, чтобы исключить его из числа подозреваемых, но я все меньше и меньше верила в его причастность.
В клинике, когда мы вернулись, все было спокойно. Лика кайфовала под умелыми руками массажистки, Сонечка важно восседала на руках отца, преисполненная гордости за свой новый образ, в котором, если не кривить душой, мало что поменялось, разве вот только челочка стала более аккуратной. Это добавляло юной прелестнице еще больше очарования. Платов не терпящим возражений голосом пригласил меня в свой кабинет, который я, прежде чем ответить на все его вопросы, проверила на наличие «жучков», точнее, как выяснилось, их отсутствие.
– Ну что, это он? – Максим сгорал от нетерпения.
– Сложно сказать, но пока никаких намеков на причастность, – честно ответила я.
– Может, его уволить? – неуверенно предложил Платов.
– Ага, и тем самым подтолкнуть преступников к более решительным действиям. Нет уж, будем поддерживать в них иллюзию, что мы все еще подозреваем Смелова с Катей.
– А как?
– Очень просто, надо начать сбор денег, может, даже переговоры с банком об обналичивании счета, чтобы таким образом потянуть время, хотя бы до отчета аудитора, – задумчиво предложила я.
– Кстати, об отчете, – спохватился Максим. – Завтра в одиннадцать он должен быть у меня на столе, но я все же никак не пойму, чем нам поможет эта информация.
– По крайней мере, станет понятно, на каких участках ошибки, и кто, кроме Николая, был подключен к формированию этих документов. Ведь с чего-то же преступник начал, не пальцем же в небо он тыкал, когда санкционировал проверку. Откуда-то он узнал, где конкретно стоит копнуть и проверить. А без помощи кого-то из ваших сотрудников выяснить это, как я понимаю, невозможно? – полувопросительно закончила я.
– Да, тут вы правы, – поддержал мои рассуждения Максим. – А куда вы с Антоном ездили? – Как бы между делом поинтересовался владелец «Астерры» и в этом своем неподчеркнутом любопытстве был очень схож с собственной женой.
– Проверяли адреса Николая на предмет свидетелей похищения. – Я сразу догадалась по лицу Платова, что он и сам уже знал о маршруте поездки то ли от Антона, то ли выяснил в отделе кадров, зачем я к ним заглядывала, но я умышленно не стала акцентировать внимание на этом. – Скажите, Максим, а что, у Антона нет сменщика, все-таки работать без выходных очень тяжело? – немного меняя направление беседы, спросила я.
– Есть, конечно. Охранников у нас двое, не считая тех, что в клинике. Иван – мой водитель – до рейдеров сменял Антона на выходные, а я на неделе пару дней ездил за рулем сам на работу. Я, знаете ли, неплохой водитель, – без тени хвастовства в голосе добавил он.
– Значит, Иван также вхож в дом, – задумчиво произнесла я.
– Да, но он работает со мной с самого начала и многим мне обязан, и уж он тут точно ни при чем… В этом я абсолютно уверен! – категорично отрезал Платов.
– Вот как? – заинтересовалась я.
– Да, это давняя история, я уже сейчас и не вспомню подробностей, – он задумчиво вздохнул. – Еще когда я лично занимался ремонтом здания под «Астерру», традиционно в ночи выезжая домой, я стал свидетелем подростковой драки и вступился за Ивана, так как двое каких-то ублюдков беззастенчиво мутузили его, как я выяснил позже, с намерением отобрать то ли деньги, то ли часы. Меня, помню, еще тогда поразил масштаб жестокости, ведь денег-то у парня было разве что на хлеб с молоком или на бутылку пива с воблой, если хотите, да и часы – самые простенькие, завода «Слава». – Лицо Платова помрачнело. – Что и говорить, времена были такие, – без тени ностальгии или сожаления по безвозвратно ушедшему в голосе добавил он. – А потом парень в благодарность предложил мне помощь, ну там с ремонтом, что было не нужно, так как в клинике работала бригада профессионалов. Тогда он стал охранять помещение в ночное время. Это, конечно, меня устроило, Иван как раз из армии вернулся, искал, куда себя приткнуть, а я буквально падал с ног от усталости, так что такая, пусть и небольшая, разгрузка мне очень помогла. В общем, так он и остался и вроде всем доволен, удачно разменял родительскую квартиру, женился, детишки у них. – При этих словах лицо Максима совсем просветлело, а при упоминании детей и вовсе мягкая улыбка тронула губы.
– Понятно, – я не спешила разделить настроение Платова. – Но я все-таки поговорю с Иваном, у меня, знаете ли, профессия такая, проверять даже тех, кому мой наниматель доверяет, – непреклонно произнесла я.
– Пожалуйста, поступайте, как считаете нужным, – не стал спорить Максим.
Наше пребывание в клинике затягивалось, переполненная новыми впечатлениями Сонечка задремала. Лика, как обезумевшая, хотела вкусить прелести практически всех процедур, что были доступны в данный момент, словно она отправлялась не домой, а в ссылку на скованный льдами одинокий остров посередине океана. Но такое положение дел меня совершенно не устраивало. «Астерра» была открыта для посетителей, в любой момент под видом одного из них в салон мог пробраться преступник, который, я была уверена, уже давно оповещен о месте нахождения девочки.
– Лика, нам пора ехать, – с нажимом произнесла я, когда довольная и светящаяся после маски для лица Платова появилась на пороге кабинета супруга.
– Нам еще не пора, – передразнивая мою интонацию, ответила она и перевела взгляд на мужа. – Максим, что ты молчишь, почему она командует? – капризно взвизгивая, потребовала она справедливости.
– Она не командует, она оберегает жизнь нашего ребенка, а, значит, мы обязаны слушаться! – чеканя каждый слог, проговорил владелец «Астерры».
– Подумаешь, – фыркнула Лика так, словно пропустила последнюю фразу мужа мимо ушей, – да ничего не случится, если я ноготочки подправлю, всего какой-то часик, – заныла она, подойдя вплотную к Платову и повиснув у него на руке.
– Тише, Сонечку разбудишь, – прошипел он сквозь зубы и кивнул на кожаный диван, где в переносной
