поплелась к ангару получать парашют.
Прыгать с парашютом с принудительным раскрытием купола нас набралось всего семеро. Костин очень доходчиво объяснил мне, как надевать ранец — какие ремни набрасывать на плечи, а какие протаскивать между ног, как все это крепить и застегивать. Парашют был настолько тяжелым, что казалось, будто я взвалила на спину мешок с песком.
Хорошо, что я не видела себя со стороны, однако ироничная улыбка Костина и так обо всем мне рассказала.
Конечно, я могла отказаться. Это совсем несложно — два слова Костину, и я остаюсь на земле. Парашют-то уже у меня. Но нет! Этого он от меня ни за что не дождется! Да и я буду тогда не я. Таня Иванова никогда не отступает перед препятствиями!
По отработанной схеме все мы выстроились в шеренгу. Костин приступил к инструктажу и проверке парашютов. Я пыталась вникнуть в суть его слов, но почему-то слышала только стук своего сердца и обрывки фраз, механически повторяя за инструктором манипуляции с парашютными составляющими.
— Ваша задача, Татьяна, приземлиться на поле в любом выбранном вами месте, главное — не улететь за ограждение военной части и, конечно, уберечь от травмы ваши стройные ноги, — серьезно сказал Костин, проверяя крепления.
Я с видимым спокойствием лишь кивала в ответ. Он протянул мне мягкий защитный шлем, вернулся к ангару и запер его.
— Все готовы? — закончив предполетную подготовку, спросил у спортсменов Костин.
Получив положительный ответ, он повел нас к вертолету, управляемому Горынычем.
Меня пропустили поближе к пилотской кабине — как самой легкой, мне предстояло прыгать последней.
Завелся двигатель. С грохотом и свистом вращая лопастями, вертолет начал набирать высоту.
Парашютисты сидели на лавках со спокойными, не перекошенными от страха лицами, даже умудрялись при таком шуме о чем-то разговаривать и смеяться.
Мне было не до смеха. Возможно, сидящие рядом спортсмены — вполне нормальные, здоровые люди, однако о себе я такого сказать уже не могла. Ужасные догадки о собственном сумасшествии вдруг закрались в воспаленный мозг. Очень скоро они сменились твердой уверенностью в моем тяжелом умственном расстройстве и безнадежности выздоровления даже с привлечением наших лучших медицинских специалистов и заграничных профессоров.
Мерзкий громкий сигнал оповестил о том, что вертолет набрал нужную высоту и мы можем приступать к прыжкам.
Мне было страшно идти к вертолету, очень страшно подниматься, но стало куда хуже, когда инструктор скомандовал: «Встали!»
Мы выстроились у выхода. Костин пристегнул наши карабины к тросу. И вдруг я отчетливо и трезво осознала все, что он говорил мне во время инструктажа: «Подойдешь к двери, прижмешь голову, руки на лямки. После выхода из вертолета будет хлопок по плечам, перед раскрытием — тряхнет…»
Рампа открылась. Парашютисты начали покидать вертолет: один, второй… пятый.
Я на секунду остановилась у края люка. Страх почему-то исчез. Казалось, я нахожусь перед порталом, ведущим в иной мир.
— Пошла!
— Ааааааааа!..
С закрытыми глазами я вывалилась наружу. Ноги подбросило вверх, голову и плечи с тяжелым ранцем потащило вниз! Хлопок. Я расправила руки. Тряхнуло. Потихоньку открыла глаза. Темнота, ничего не видно…
Спокойно, Таня, — это всего лишь сползший на лицо шлем!
Я нащупала его руками и свезла на затылок.
Красота! Простор! Кайф! Я медленно парила в небе. Да ради этого стоило пережить тот кошмар. Черт, ради этого стоило родиться!
Земля постепенно приближалась. Летное поле снова стало большим, и люди уже не выглядели крошечными букашками. Тут до меня и дошло, что все это время я провисела на парашюте, словно балласт, совершенно не управляя полетом. Приземлившиеся спортсмены оказались далеко в стороне, а меня несет к бетонному забору военной части.
Ухватившись двумя руками за стропу, я начала свой маневр. Парашют накренился и застыл в воздухе.
— Ну же, ну! Лети обратно!
Дергая ногами, я пыталась бежать по воздуху к центру летного поля.
Вот и земля. Я медленно приземлилась на траву, чтобы не оказаться под брезентом, откатилась в сторону. Метрах в пяти от меня, как и следовало ожидать, находилась бетонная стена. Все нормально! Мысли закружились вихрем — я смогла! Я сделала это! Восторг охватил все мое естество! Хочу еще!
Свернув парашют, я стремительной походкой отправилась к ангару, куда с другой стороны поля двигались остальные парашютисты.
Теперь я лучше понимала парашютного маньяка Олега Быстрова и чудаковатого проныру-солдатика. Даже Костин не казался мне теперь таким толстым и противным. Я вспомнила предсказание гадальных костей: «…следование новоявленной идее приведет к переоценке взглядов на некоторые поступки…» — и в очередной раз убедилась в их правдивости и точной трактовке.
Но что-то ты, Таня, уж совсем растрогалась. Не забывай, что ищешь здесь преступника. И тебе неплохо было бы уже приступить к очередной задаче намеченного плана.
Первым ко мне подошел Костин.
— Поздравляю вас, Татьяна! Вы победили!
— Что? — не поняла я, но тут же вспомнила, как ляпнула ему в кабинете о несуществующем пари.
Костин многозначительно улыбнулся и добавил:
— Себя победили! Я знал, что вы сможете. Характер, оказывается, у вас твердый. Никогда бы не подумал, что за такой очаровательной внешностью скрывается столько…
— Упрямства, — подсказала я ему.
— Ну что вы, Танечка, — упорства. Не забудьте о моем предложении, — напомнил он и понес свой парашют на площадку для укладки.
К поздравлениям присоединились другие спортсмены. Начались расспросы о самочувствии, впечатлениях. Но самое удивительное, что все они улыбались, как в том фильме на кассете Костина.
Когда парашюты были уложены, а мы успели накуриться до одурения, наконец появился Сергей. Я облегченно вздохнула, так как прекрасно понимала, что затеряться в группе из семи человек и незаметно остаться в ангаре мне вряд ли удастся.
Костин, как и в прошлый раз, остался стоять у ворот ангара, а спортсмены заносили парашюты в строение.
Что говорил Костину Сергей, я не слышала, но было видно, что он изо всех сил старается отвести взгляд Костина в противоположную от ангара сторону. Сергей кивал головой, указывая на вертолет, активно жестикулировал, даже заставил инструктора задрать рукав спортивной куртки и взглянуть на позолоченный «Ролекс».
Я прошмыгнула в ангар последней, следом за высоким парнем, самым молчаливым из всех, не привлекая внимания, прошла в дальний конец стеллажей, делая вид, что рассматриваю таблички с фамилиями спортсменов. Парашютист положил свой ранец на полку и спокойно направился к выходу. До огромного ящика, стоящего в конце ангара, оставалось метров десять. Подходящее укрытие. Я оглянулась на дверь — никого!
Давай, Таня, гони!
Только было я рванула к выбранному месту укрытия, как услышала голос Быстрова:
— Таня! Что ты так долго там возишься? Скорей выходи к нам!
Фигура Олега четко вырисовывалась в пространстве дверного проема. Помахав рукой, он пошел мне навстречу.
