посторонним. Но, как я думаю, к финальному эпизоду и они уже испарились.
– А как пленка у тебя оказалась?
– Просто. Но рассказывать об этом тебе я не стану. Думай что хочешь. Предлагаю тебе за нее десять штук баксов. И сроку тебе – два часа. Сгонять туда и обратно. Если нет...
– И что будет?
– Позвоню в ментуру и подскажу, где искать убийцу Семенова Александра. Усекла?
– Усекла. Только вот одного я не «усекла». Зачем тебе сейчас пленка?!
– Затем, зачем и раньше: раскрутить одного чижика на полную катушку.
– «Чижик», как я догадываюсь, Антон Вершинин?
– Правильно догадываешься.
Я задумалась. Задумалась надолго. Назрела ситуация, когда нужно было принять одно-единственное, правильное решение. Промашку допустить просто нельзя. И все зависело только от одного обстоятельства – знает ли Миша Артист, что второй владелец особняка на Волге в настоящий момент фактически при смерти? И выкарабкается он или нет – одному богу известно!
– В милицию ты звонить не станешь. Пленку ты тогда точно не получишь. А вот тот факт, что накануне убийства Семенова у меня пистолета не было, есть кому подтвердить. Вершинин нашел меня в бессознательном состоянии. И если Антон узнает, что пленка у меня, бояться тебя он перестанет. А вот помочь посадить захочет. Что на это скажешь?
Артист молчал, потому продолжала я:
– Пленку я тебе не отдам, но фотографии при определенном условии – могу. Хватит с тебя и последних шести фотографий.
– Нет, так не пойдет, – не соглашался он. – Мне нужна пленка. А уж коли на то пошло – и все фотографии с нее.
– Фотографии я могу отдать тебе прямо сейчас. И денег мне с тебя не нужно. Мне нужна правда: кто убил Киреева. Сделать это могли три человека. Вот мне и нужно знать, кто из них. Пленку я тебе при любом раскладе не отдам.
Теперь настала его очередь думать.
– За фотографии я могу тебе только наколку дать. Если умная – сама дотумкаешь.
– Что за наколка?
– Э-э! Так не пойдет. Ты что, меня за фраера держишь?! Карточки давай, тогда и поговорим.
– А если ты обманешь?
– У тебя ствол, а у меня – нет. Я ранен, ты – нет.
Я выдержала некоторую паузу, еще раз прикидывая – правильно делаю или нет? Потом достала из сумки фотографии и отдала их Артисту.
Тот с жадностью смотрел на них, словно они бриллиантовые. Хотя... для него они и были бриллиантовые!
– Ты обещал что-то рассказать!
– Раз обещал – расскажу!
Он еще раз торопливо проглядел фотки, затем сунул их в карман брюк.
– Ты говоришь, что убийца может быть из числа троих? Так вот: я тебе уменьшу это число до двоих. Маринка точно шурина своего не валила. Это факт.
– Откуда ты знаешь?
– Да потому, что я сам ее сюда привез. Я же и увез обратно. Мне она сказала бы в первую очередь. И второе: ты думаешь, она такая дура, что сразу полезла в дом? О чем-то, наверное, со сторожем почирикала! И третье: я не убивал этого придурка, Сашу Семенова. Мне это просто не нужно было.
– В последнем я не уверена, – вставила я, – он перед смертью почему-то твою кличку назвал.
– А ты уверена в этом?
– Я не глухая. Да к тому же: у кого еще мог оказаться мой ствол? Только у тебя или у Антона. Так что... Ответ я и без тебя знаю. Кстати, если ты привез переодетую стриптизершу, то и Киреева мог вполне убить ты. Пока она отвлекала сторожа разговором, пройти в дом и попытаться первым до сейфа добраться. Времени у тебя на это хватило бы.
– Андрея я не убивал. Но в дом заходил, как ты правильно сказала. Вернее – хотел зайти. Только вы с этим вундеркиндом помешали! Когда у бассейна целовались. А когда наконец ушли к беседке, Шустрик подскочила.
– Кто?
– А Маринку так кличут. В Москве приклеили ей это погонялово – за то, с какой скоростью она клиентов обслуживала!
Так вот, – продолжал он, – когда она в дом зашла, я вернулся в машину. Подумал: вдруг вы надумаете вернуться и, не дай бог, на вас наткнусь! А Маринку вы бы за Аню приняли!
– Слушай, а какой смысл вообще с этим переодеванием был? Вершинин или Лада, столкнись они при свете в доме, наверняка бы стриптизершу узнали.
– А не должно было быть ни света, ни их обоих в коридоре! Так и не сообразила, для кого весь этот маскарад делался?!
– Для кого?
– Да для тебя!
– Для меня? – удивленно переспросила я.
– Когда Маринка приехала к сеструхе, та ей все рассказала. И про тебя в том числе. Когда та уснула, Шустрик мне позвонила. Я прикинул, что если ты ее в коридоре ночью увидишь в платье и парике, то ни за что не узнаешь. Ну, и посоветовал прикинуться. В байку, что ты должна дочку ихнюю охранять, я не поверил: на кой хрен она кому-то сдалась? А вот сейф сторожить – это да! А заглянуть в него нужно было обязательно. И лучше случая не подвернулось бы!
– Слушай, а зачем ты Кирееву пленку продал? Неужто сразу не сообразил, что с Вершинина можно больше содрать?
– Да не знал я тогда про второго! – неожиданно признался он. Видно, я своей насмешкой задела его самолюбие. – Вообще не знал, кто второй в кадре мелькает. А когда узнал, пленки у меня уже не было. Только потом и сообразил, что поспешил. И тут жизнь предоставила шанс ошибку исправить! Только она...
– Она? – переспросила я, поскольку Миша неожиданно умолк.
– Я тебе и так уже больше, чем обещал, рассказал, – ответил он и прикурил сигарету, – дальше думай сама.
– Нового, скажу сразу, ты мне ничего не сообщил. Можешь хотя бы объяснить, откуда у тебя негатив?
– Хорошо. Чтоб у тебя всякие сомнения отпали. В число студентов я никогда не входил – к тому моменту жизни, про который ты интересуешься, уже пару лет отсидел. А с судимостью, сама знаешь, тогда в институт попасть нельзя было.
Артист глубоко затянулся, сосредоточиваясь.
– Короче, с Киреевым мы тогда соседями были. В тот день он сам ко мне пришел, весь трясется. Можешь, говорит, посоветовать, что делать? Так, мол, и так, все рассказал. Ну, я его успокоил. Говорю: сама повесилась, чего боишься? Но от фотоаппарата избавься. Давай, мол, я его толкну. Бабки поделим. Ну, он мне его и отдал. Пленка в нем осталась. Я оттащил ее к одному человеку, тот проявил. Карточки, несколько штук, напечатали. Ну, ему же и аппарат задвинул. Деньги, как и обещал, поделил с Андрюшей. Тот уже к тому времени перестал маленько трястись. А про пленку наврал ему, для пущего успокоения, что засветил и выкинул. На хрен, мол, она мне сдалась? А сам припрятал. Ну а потом и действительно забыл. А там новый срок. Так что вся эта история из головы вылетела, поскольку меня она не касалась.
– Пока не встретился с Маринкой?
– Верно мыслишь. Мы с ней случайно перехлестнулись. Снял я ее на пару часиков. Пока сутенера ждала, болтали. Оказалось, что землячка. Разговорились. Ну как обычно: где в Тарасове жила, кого знаешь. Маринка начала мне рассказывать, какая скотина ее родственничек. Оказалось, что родственничка этого я знаю!
