Как узнать и изменить свою судьбу

довольны моей дискотекой, за первой была вторая, затем третья… (А ведь это инвалид И группы. — М.Л.). Через некоторое время моя дискотека заняла первое место среди дискотек НИИ города, и мне предложили провести общеуниверситетский вечер, посвященный Дню 8 Марта (вспомните его отношение к женщинам и к атому дню. — М.Л.).

Это было гораздо сложнее дискотеки — вечер включал показ кинофильма, который был снят студентами Ростовского университета, выступления непрофессиональных артистов, официальные и неофициальные речи присутствующих… Возрастной состав аудитории был очень разнообразным, нужно было учесть все вкусы (вспомните его непримиримость. — М.Л.}. Я должен был осуществлять контроль за аппаратурой, заполнять паузы шутками, комментировать исполняющиеся песни, а если они были на иностранном языке, то и переводить. Срывов не было! Напротив, вечер, на котором присутствовало руководство университета во главе с ректором, прошел даже успешнее, чем я предполагал. Я получил приглашение принять участие в театральной постановке. Сейчас меня знают многие люди. Если я раньше проходил по коридору института незамеченным, то теперь едва успеваю раскланиваться. И все это за такой короткий промежуток времени! Воистину, чудесными бывают превращения людей!

Кроме того, я загорелся идеей заняться посильным физическим трудом. Конечно, идти разгружать вагоны на станцию я не могу, а вот работа на садовом участке позволила бы мне выйти из анемичного состояния. Сейчас активно изыскиваю возможность получения садового участка. Известную пословицу «В здоровом теле — здоровый дух» я могу в применении к себе перевернуть: «Здоровый дух — путь к здоровому телу».

Наконец я решился представить М. медицинской общественности. На заседании областного Общества невропатологов и психиатров М. вел себя непринужденно и охотно рассказывал о себе. Честно говоря, я ожидал аплодисментов! Но вместо этого была ожесточенная критика. Некоторые коллеги не согласились с моим диагнозом невро- навязчивых состояний, стадия полного выздоровления, и ставили свой: шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, психопатия и др. А те, кто был согласен с моим диагнозом, высказывали сомнение в полном выздоровлении.

Было высмеяно типирование характера по позициям «Я, ВЫ, ОНИ, ТРУД». Никто не просил поделиться опытом. Я был в растерянности: ведь как все просто, и лекарств никаких не нужно, и эффективность очевидна. Но сейчас я понимаю, что все шло по Закону, и то было яростное сопротивление вместо желания перенять опыт. Для того чтобы овладеть личностно ориентированными методами психотерапии, вначале следует избавиться от своего собственного сценария. Только тогда человек начинает видеть других.

Тот контакт, который я предлагаю, — это личность на личность. И здесь право решающего голоса должно принадлежать больному, врач может только советовать, но не настаивать. А врачи-психиатры привыкли распоряжаться судьбой больных»., формально соглашаясь, что могут ошибиться, позволяют себе весьма упорно настаивать на выполнении своих рекомендаций при решении таких вопросов, как женитьба (замужество), устройство на работу, переезд и т. п. До сих пор у нас среди врачей, да и среди больных, пользуется успехом такой метод, как гипноз и его завуалированные вариации экстрасенсорика, биоэнергетика, которые на самом деле не что иное, как недирективный гипноз.

Самое сильное сопротивление распространению психотерапевтических идей оказали коллеги, которые ко мне хорошо относятся, по-настоящему хорошо. Без их поддержки и этой книги не было бы. Но идей не принимают! Сейчас я взял на вооружение совет Фрейда, который говорил, что надо просто действовать, и действовать тихо. «Голос интеллекта тих, но он не устает повторять, и слушатели находятся».

Прошло три года, и вот передо мной — последний отчет М.

«Садового участка не получил, но огород мне выделяли, и я трудился на нем по мере своих сил. Результатом был неплохой урожай; впервые наша семья получила возможность не ходить на рынок за овощами. В начале июня поехал на две недели на море, в отпуск. Купался в море, заплывал довольно далеко, и ни разу у меня не возникала мысль: «А что, если…»

На протяжении всего описанного периода ни разу не испытал потребности в навязчивых движениях. Конечно, далеко не все в жизни было гладко, однако я научился решать проблемы спокойно, без лишнего эмоционального напряжения. Хорошим подтверждением тому является мое отношение к временному ухудшению состояния здоровья (соматовегетативные проявления последствий черепно-мозговой травмы. — М.Л.). Я не испугался, не стал прибегать к навязчивостям, чтобы «защититься» от ухудшения, а. стал лечить свое тело. Результат: тело чувствует себя гораздо лучше, а душа и не думала болеть. Я перестроился навсегда».

Конечно, я был доволен и еще раз продемонстрировал М. врачебной общественности. То же сопротивление и неприятие, но я уже к этому относился спокойно:

все идет по Закону.

Как это и должно быть, наши контакты с М. временно прекратились. Но через четыре года он снова появился у меня. Его беспокоила кардиофобия — навязчивый страх, что в любой момент может отказать сердце. Кардиофобия возникла после того, как М. узнал об отношении к нему его высокопоставленных родственников, у которых он гостил в Москве. Приняли они М. неплохо. Не делали никаких замечаний, а отцу написали о нем очень нехорошо. Хватило тридцатиминутной беседы для того, чтобы он успокоился.

Прошел еще год. М. женился. Вначале семейная жизнь протекала более или менее благополучно, но потом выявилась разница во взглядах на жизнь. Семья, куда попал М., отличалась меркантильностью и занималась торговлей. К последней он не был приспособлен и, стараясь увеличить свой недостаточный материальный вклад, много работал на огороде. Ухудшилось неврологическое состояние, появились навязчивые страхи. М. пришлось положить в клинику.

Лечение было длительным, потом М. стал систематически посещать наши групповые занятия. Постепенно вернулось хорошее состояние, но на психокоррекционные и психотренинговые занятия М. продолжал ходить около полутора лет. К нем; присоединилась и жена. С тех пор состояние М. стабильно хорошее, в семье все благополучно, на работе большие успехи. С 1991 года он по контракту работает в США. Письма свидетельствуют о том, что М. чувствует себя счастливым.

Анализ истории болезни и жизни М., а также многих других моих клиентов и пациентов показывает, как живуч социоген. Об этом говорится и в работах многих психотерапевтов. Мне социоген представляется в виде почти потухшего костра, который, если подбросить сухие ветви неприятностей, опять высоко поднимется к небу. К. Хорни сравнивала организм невротика с тоталитарным государством, где правители (социоген) изощренно издеваются над своими подданными, за счет которых живут. Нам обязательно надо потушить костер и свергнуть жестоких правителей.

Сейчас мне предельно ясно, что в психологической подготовке, психогигиенической работе нуждается каждый, и поэтому я организовываю семинары и провожу занятия. Приходите. Я помогу вам. Следует быть внимательным к своим невротическим стигмам (навязчивости, суеверия, подозрительность, застенчивость, тревожность и т. п.) Ведь если невротическое семя сохранилось, даже после легкого дождя неприятностей может быстро вырасти чертополох неврозов или психосоматических заболеваний.

Я сам порой чувствую тягу старого сценария. Когда-то у меня был минус в позиции «ОНИ». Иногда трудно прекратить изжившие себя отношения, не удается завладеть вниманием интересного мне человека, и при первом контакте я не всегда выгляжу убедительным. Кто-то из мудрых сказал, что «если хочешь подчинить себе обстоятельства, подчини себя разум; ». И теперь выводы рассудка Помогают мне противостоять тяге сценария, которая постепенно становится все меньше.

Педагоги! Не добивайтесь того, чтобы «творческие снобы» были круглыми отличниками. Пусть они занимаются физкультурой и принимают участие в вечерах. Общайтесь с ними на равных, и вы сможете кое-чему у них научиться.

Руководители! Лучше всего использовать «творческих снобов» в рамках их способностей.

Дорогие «творческие снобы»! Не судите тех, кого вы не принимаете, тренируйте