— Здравствуйте, мне, конечно, очень приятно, что вы меня знаете, но вот я не могу похвастать тем же. — Он был выше меня на полголовы и поэтому смотрел сверху вниз.
— Что ж, я представлюсь. Меня зовут Татьяна Иванова, я частный детектив, — произнося это, я внимательно смотрела на своего собеседника, но, против моих ожиданий, он никак не отреагировал на это заявление, по крайней мере внешне.
— Ах да! Я, кажется, догадываюсь, в чем тут дело, — слегка растягивая слова, сказал он, — вас, видимо, кто-то нанял в связи с убийством Нади Кузнецовой, и теперь вы пришли задать мне какие-то вопросы. Я ведь верно угадал?
— Абсолютно верно. Все именно так и обстоит. Мне нужна кое-какая информация. Я уже поговорила с Ирой Новиковой и Ольгой Смирновой и вот пришла поговорить с тобой. Ты не против?
— Нет, конечно! Только давайте отойдем, а то здесь больно уж много народу.
— Давай выйдем на улицу.
— Отлично, а то я уже часа три не курил.
Мы вышли на крыльцо и остановились с той стороны, где от солнца спасала тень большого ветвистого вяза. Андрей закурил и выжидающе посмотрел на меня.
— Скажите, Андрей, вы бывали в гостях у Нади Кузнецовой? — Я задала этот вопрос, даже не думая, просто надо было как-то начать разговор, и я решила начать издалека и последить за его реакцией.
— Вы уже начали допрашивать меня? — вставил он с мерзкой улыбкой.
— Андрей, давай договоримся, ты поделишься со мной необходимой мне информацией, а свои шутки оставишь при себе. Договорились?
— Ладно, ладно, не обижайтесь! Я все понял! — В его голосе зазвучали примирительные нотки, но во взгляде была плохо скрываемая угроза. — Да, в свое время я очень часто бывал у Нади.
— Вы с ней встречались?
— Да, не очень долго, но встречались.
— Ты был знаком с ее отцом?
— Видел его пару раз, но я не сказал, что мы были знакомы. — Андрей затушил сигарету о стену и щелчком пальца послал окурок в сторону.
— Скажи, Андрей, а ты знал, чем занимался Александр Иванович?
— Кто? — Он засунул в рот несколько подушечек «Стиморола» и принялся пережевывать их с видом человека, занятого делом всей своей жизни.
— Ты что, не знаешь, как зовут отца твоей подружки?! — Я была искренне удивлена, хотя, планируя этот разговор, понимала, что для меня же лучше, если я не стану ничему удивляться.
— Ах, это Надин отец, а я и не знал, что его зовут Александр Иванович.
— Так ты знаешь, чем он занимался?
— Да какой-то фигней! — небрежно бросил Андрей, всем своим видом показывая, что на свете нет ничего интересней, чем его ногти. — Изобретал что-то, по-моему.
— Разве Надя тебе не говорила, что именно он изобретал? — Меня начинало бесить его поведение.
— Да она и сама-то толком не понимала, просто верила, что если что-то изобретал ее отец, то это обязательно нечто эпохальное в науке. Она просто чрезмерно им гордилась, не знаю почему.
С каждой секундой так и подмывало кинуть ему в лицо все то, о чем до сих пор я только догадывалась. Это ж надо, он даже не знал имя отца своей девушки! Козел!!!
— Но ты-то, наверное, догадывался, для чего предназначались некоторые его изобретения?
— Почему вы так решили? — Он казался искренне удивленным.
— Но ведь ты же физик и должен иметь некоторое представление о технике.
— Конечно, это верно, я имею представление о технике, но только представление и не больше. Я ведь физик-теоретик, а не техник и ровным счетом ничего не смыслю в разных хитрых приспособлениях.
— Но ты все же видел изобретения Александра Ивановича, не так ли?
— Да, видел, но лишь немногие, хотя, судя по тому, сколько по стенам у него было развешано патентов, их было много больше. — Андрей сделал неопределенный жест, как будто разгонял дым рукой.
— А Надя тебе не рассказывала о последнем его изобретении, о его последней работе, которую он вроде бы не успел закончить? — Едва задав этот вопрос, я поняла, что чуть было не попала в хитро расставленную ловушку.
Парень оказался совсем не так глуп, точнее, вовсе неглуп, а еще точнее, чертовски умен. К тому же у него прекрасное самообладание.
— Да, я что-то слышал о нем, но в чем оно заключалось, не знаю. Надя мне об этом не говорила, наверное, она сама не понимала его сути.
— Почему ты так думаешь, ведь отец мог перед смертью объяснить ей его важность? — Я скрестила пальцы в кармане брюк.
— Да что вы! Она никогда бы не поняла, насколько это важно, она абсолютно ничего не смыслила в том, чем занимался ее отец. Но ведь это и не ее вина. Если я вам сейчас попытаюсь втолковать, скажем, закон Бойля—Мариотта, вы тоже ничего не поймете, а ведь это всего лишь один из частных случаев второго закона термодинамики, и его проходят в школе в восьмом классе, — парня понесло, и сейчас его не остановила бы даже пуля в лоб, — так что же требовать от обычной студентки, к тому же не технической специальности? Она просто не могла ничего понять. Она относилась ко всем его изобретениям очень трепетно, но лишь потому, что это были ЕГО изобретения. Она так же берегла бы, скажем, его запонки или принадлежащую ему трубку. Для нее они были всего лишь семейными реликвиями. Надеюсь, вы понимаете меня, Таня?
— Да, мне кажется, понимаю. — Пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не дать кипевшему в груди восторгу вырваться наружу. К тому же нужно было срочно сменить тему, чтобы не вызвать подозрений, и я быстро добавила: — Но у меня еще один вопрос. Скажите, Надя не давала вам ключа от своей квартиры?
— Ну что вы, конечно, нет. Она никому не давала запасного ключа. У ее матери ключ, кажется, был. Да, ключ, который дал ей муж, и я уверен, что, если бы она его потеряла, Надя даже ей не сделала бы дубликата.
— Тогда, может быть, были случаи с потерей ключей. Надя не теряла их? Может, даже просто на день, а потом нашла? Или у нее украли сумочку, или что-то подобное?
— Нет, таких случаев не было. Надя всегда очень остро переживала пропажу чего-либо, даже самых мелких вещей. Так что если бы она что-то потеряла, тем более ключи, она бы рассказала мне. Но мы давно с ней не общались, так что вам лучше спросить об этом у ее подруг Иры и Оли. Они всегда были неразлучны. И еще у ее парня, не знаю, как его зовут. Они скажут вам наверняка. Но я уверен, что, потеряй она ключи, тут же сменила бы замок.
— Ну что ж, Андрей, спасибо тебе за разговор, или за допрос, как ты его называешь. У меня нет больше вопросов. До свидания.
— До свидания, Таня. Если что-нибудь выясните, сообщите мне, пожалуйста, — бросил он через плечо, возвращаясь в корпус. На ответ он явно не рассчитывал.
Я медленно спустилась по ступенькам, так же медленно обошла высокую литую чугунную ограду перед фасадом здания и вышла на улицу. Мне жутко хотелось подпрыгнуть и прокричать какой-нибудь боевой клич, ведь всего лишь каких-то пятнадцать минут назад я чуть не угробила все дело, но вовремя спохватилась и, повернув все в свою сторону, одержала ошеломляющую победу.
Андрей, хитрый черт! Ведь когда он сказал, что не знает, как зовут отца Нади, я чуть не взорвалась. А он подливал масла в огонь, внаглую утверждая, что он ничегошеньки не понимал из того, что делал Александр Иванович. Это он-то, физик. А он ведь наверняка прекрасно знал, что я уже поговорила со Смирновой и Новиковой и что они, скорее всего, рассказали мне о том, как Надя показывала им троим батарею.
Он хотел вывести меня из равновесия, чтобы я, не владея собой, выдала ему то, что мне известно. Он ведь до сих пор не подозревает, что я знаю все о последнем изобретении Кузнецова-старшего. Но в последний момент я поняла эту игру и переиграла ее на свой лад. Стоило мне предположить, что отец мог
