– Ася, я на все согласен, лишь бы быть с тобой!
Он втайне надеялся, что со временем Ася полюбит его по-настоящему. Жизнь не дала ему этого шанса: он погиб в байдарочном походе по Урал-реке. Злые языки в театре говорили, что он это сделал осознанно, не выдержав холодного обращения своей супруги.
Вообще, Асю в театре недолюбливали, считая ее «роковой» женщиной.
– Разбила сердце одному, и второй из-за нее жизни лишился, – шептали злые языки.
Как легко быть посторонним наблюдателем и делать поверхностные выводы! А знают ли эти злопыхатели, сколько бессонных ночей провела Ася, когда ее, как кошмары, мучили воспоминания об Игоре? Потом не стало бабушки, и Ася вернулась в родной город. Она стала преподавать в том самом училище, в котором когда-то училась сама (еще танцуя в театре, она закончила ГИТИС по специальности преподаватель-хореограф). Преподавательский коллектив почти полностью обновился, мало кто помнил о том случае, а если и помнили, то никто ни разу не обмолвился об этом ни словом, даже не намекнул. Теперь все силы, все свои знания и танцевальный опыт Ася отдавала маленьким девчушкам, таким же, какой она когда-то была сама.
– Итак, радость моя, у тебя есть немного времени на размышление, – вернул ее к действительности Каверин.
«А он сильно постарел», – подумала Ася. Теперь у него были усы и борода, а некогда густая шевелюра значительно поредела.
– Ты нисколько не изменилась, – заметил он, словно прочитав ее мысли, – вернее, еще больше похорошела.
Ася решила пока что не обострять отношения и сказала:
– Спасибо. Ты – тоже.
– Зачем ты говоришь неправду? – возразил он. – Я изменился, и довольно сильно.
Асе было совершенно безразлично, как он выглядит, но такой ответ мог озлобить его, поэтому она как можно мягче попросила:
– Извини, Макс, отведи меня к Кире, пожалуйста. Мне действительно надо многое обдумать.
Смежная комната, где Макс поместил Киру, была довольно маленькой по сравнению с апартаментами, в которых Ася только что находилась. Она напоминала не то больничную палату, не то тюремную камеру, потому что, во-первых, там стояли две кушетки, застеленные, однако, нарядными покрывалами, а во- вторых, окошко (не считая того, через которое Ася увидела Киру) находилось под самым потолком и было зарешечено. Эта деталь сразу бросилась Асе в глаза, и лишь спустя несколько секунд она увидела сидевшую на кушетке Киру.
– Ну, не буду вам мешать, – с этими словами Макс закрыл за собой дверь, и они услышали звук поворачиваемого в замочной скважине ключа.
«Значит, мы пленницы, – подумала Ася. – А чего ты ждала? – тут же спросила она себя. – Куда хочу, туда и хожу? Фигушки! Он же ясно дал понять: или я – его женщина, или не достанусь никому, это уж как захочет его левая пятка».
– Ася! – жалобно послышалось с одной из кушеток, она бросилась к Кире и прижала ее к себе.
– Прости меня, Кирюша, прости, пожалуйста!
– Да за что, Ася? Ты-то тут при чем? Что вообще происходит? Я ничего не понимаю! Усыпили, привезли сюда, стали угрожать, что убьют, даже нож к горлу приставили, если я не позвоню тебе. Это ты меня прости, ведь благодаря мне и ты попала в ловушку…
– Мы обе в ловушке… Как они с тобой обращались? Они тебе ничего не сделали?
– Нет, успокойся, ровным счетом ничего, даже не оцарапали. Ася, а кто этот… человек?
– Это мой первый муж.
– ??? И… что ему от тебя надо?
Ася ответила не сразу. Она подумала, что, раз комната просматривается (ведь увидела же она Киру, находясь вместе с Максом), значит, с таким же успехом она может и прослушиваться. Она еще раз огляделась по сторонам. Теперь она заметила встроенный шкаф, туалетный столик и пару кресел в углу и еще одну дверь. Она подошла и открыла ее.
– Идем, Кира, нам надо освежиться, – она почти потащила за собой недоумевающую Киру, приложив палец к губам.
За дверью оказались туалет и ванна с довольно изысканной отделкой. Ася закрыла за собой дверь, открыла сразу оба крана и, приблизив губы к самому уху Киры, сказала:
– Эта комната просматривается, и я уверена, что и прослушивается! Поэтому говорить будем только здесь, надеюсь, что шум воды хоть немного заглушит слова.
– Так что он тебе говорил, скажи наконец?
– Он много чего наговорил, на все его слова и внимания обращать не стоит. Но он сказал очень важную для меня вещь… Я так виновата перед одним человеком – перед Игорем… Понимаешь, если бы я тогда послушалась отца и Ольгу и позволила бы Игорю все объяснить, моя жизнь, да и его тоже, сложилась бы по-другому!
– Ася, ну, не убивайся ты так! Ведь все еще можно исправить, мы выберемся отсюда, ты объяснишься с Игорем, и все еще может наладиться.
– Да, ты права. Выбраться отсюда – наша задача номер один!
– Ася, кто-нибудь знает, где мы?
– Никто. Я хотела оставить Игорю записку, но потом передумала, ведь я тогда считала, что он предал меня и на него нельзя положиться. Придется рассчитывать только на себя. Слушай, ты заметила расположение комнат, сколько их, много ли в доме народу?
– Ася, когда я проснулась, то уже была в этой комнате. Я и по телефону-то звонила тебе отсюда.
– Значит, придется сначала осмотреться, насколько это возможно, а уж потом действовать… Давай условимся: Максу ни в чем не перечить, чтобы получить хотя бы относительную свободу. И вот еще что: говорить о побеге будем только здесь, а в других комнатах ведем разговоры только на нейтральные темы. Да, чуть не забыла тебе сказать: Макс хочет, чтобы я снова была с ним, поэтому ты ему понадобилась в качестве приманки. Я сказала ему, что должна все обдумать, поэтому, если я вдруг заявлю, что готова принять его предложение, не удивляйся, а подыграй мне. Договорились? – Кира кивнула. – Тогда идем!
Они вышли из санузла, в это время послышался звук открывшейся двери, и в ее проеме возник Макс.
– Милые дамы, приглашаю вас позавтракать, – он лучезарно улыбнулся.
Ася и Кира переглянулись. Ни у той, ни у другой кусок не полез бы сейчас в горло. Но Ася, мило улыбнувшись ему в ответ, поблагодарила Макса за приглашение и многозначительно посмотрела на Киру: хороший повод осмотреть дом. Стены в коридоре, по которому они шли до лестницы на первый этаж, были обшиты деревом дорогой породы. Ася насчитала три двери, все они были закрыты. Интересно, комнаты за ними – жилые, и если – да, то кому они принадлежат? Несомненно, одна из них – комната хозяина..
– Кирочка, – опять с той же радостной улыбкой обратился он к Кире, сидевшей у середины стола, между ним и Асей, – я приношу свои извинения за… мм… некоторую грубость, которую допустили мои… сотрудники по отношению к вам. Понимаете, воспитания не хватает людям, ну, не обучены они приличным манерам, что тут поделаешь!
«Можно подумать, ты им обучен», – с ненавистью подумала Ася. Кира же сидела ни жива ни мертва.
– Кирочка, вы побудете на нашей с Асенькой свадьбе свидетельницей и затем благополучно вернетесь к семье. Ведь так, дорогая? – Он победно взглянул на Асю.
Ася дотронулась носком до туфельки Киры, подавая ей знак, что сама поведет разговор.
– Макс, не прошло и часа, как мы расстались, я еще ничего не решила, – начала она.
– Тебе, милая, и выбирать-то особенно не из чего. Сама знаешь: или – или, – и его улыбка стала зловещей. – Да вы кушайте, смотрите, сколько тут всего, Марья Степанна расстаралась. Я ей заранее сказал, что жду двух очаровательных женщин, и она уж не ударила в грязь лицом…
«Кто это такая? – подумала Ася. – Кухарка, прислуга, экономка? Здесь живет или приходящая? Сколько вообще здесь обитателей?»
Необходимо было выяснить все это как можно скорее, потому что, судя по всему, много времени на
