Я промолчала, а молчание, как известно, — знак согласия.
— Так вот. Я поговорил с бизнесменом, который намеревался стать компаньоном Леснина. Он слывет очень честным человеком, что, как сами понимаете, в наше время — большая редкость. И как вы думаете, что этот честный человек мне ответил?
— Понятия не имею.
— Сначала он чрезвычайно разволновался. Говорил, что Андрей Арсеньевич не мог так поступить и все такое. А потом он отказался мне верить. Заявил, что я просто хочу сбить его с толку, дабы и у него, и у Леснина прогорела выгоднейшая сделка. Представляете, какая ерунда? Короче, он видит во мне врага. Но если с ним побеседуете вы, да еще предъявите свое удостоверение эколога, думаю, он запоет по-другому и с радостью сдаст глубокоуважаемого господина Эрмитажа с головой. Как вы смотрите на это, Елена?
— Пожалуй, необходимо поговорить с вашим честным человеком. Быть может, в его силах оказать неоценимую услугу Родине…
— Я назначил с ним встречу на завтра, — сказал Шерстопалов. — В два, в том же ресторане, где мы обедали сегодня. Но ждет он в первую очередь вас.
— Я польщена. Но кто же он, этот замечательный человек, о котором у меня уже сложилось самое благоприятное впечатление?
— А, — Лев Петрович махнул рукой, — некий Павлов Семен Семенович. Вам что-нибудь говорит фамилия?
Я покачала головой. Я внимательно изучала список, который предоставил мне Басенков, но фамилии Павлова в нем вроде бы не было.
Обсудив некоторые подробности завтрашней встречи, мы выпили еще по бокалу шампанского, и Шерстопалов, как и обещал, притащил из соседней комнаты кляссер с марками. Я просмотрела несколько страниц, после чего нарочито вскрикнула:
— А вот такая серия у меня была!
— Вообще не понимаю, как эта ерунда сюда затесалась, — пробормотал Лев Петрович. — Ой, простите, Елена!
Когда с марками было покончено, я согласилась допить бутылку шампанского, после чего мне срочно понадобилось домой.
— Что же вы так рано? — разочарованно протянул Шерстопалов.
— Много дел еще на сегодня, — по обыкновению отмахнулась я.
— Опять в экологическом комитете? — ехидно спросил Лев Петрович.
— Нет, домашних.
Больше донимать меня Шерстопалов не стал.
Дома у Виктора Владимировича произошло весьма неприятное событие. Уже успела вернуться его сестра, и мы все вместе уселись поужинать. И тут зазвонил телефон. Виктор Владимирович бросился поднимать трубку. Вернулся он с крайне озадаченным видом.
— Что-то случилось? — осведомилась я.
— Не знаю, кто это был, но мне угрожали, — мрачно молвил Светин.
— Вы можете точно передать сказанные слова?
— Да. Мужской голос. Заявил, что, если я не прекращу совать нос не в свои дела, может случиться непоправимое. Еще сказал, что повторные инкарнации — миф, придуманный индусами…
— То есть угрожал жизни, — закончила я. — Миф, придуманный индусами, говорите? А если нет? Этот человек рискует наработать ужасную карму и превратиться в следующей жизни в собаку или крысу. Я бы на вашем месте так ему ответила.
— Мне в тот момент, когда я услышал его слова, было не до острословия. Понимаете, о чем я?
— Все будет хорошо, — заверила я. — Если этот тип посмеет хоть волосок с вашей головы сорвать, ему самому придется подумать и об индусах, и о других религиозных концепциях загробной жизни. Так что…
— Поживем — увидим, — вздохнул Виктор Владимирович.
Утро мы провели у моей тетушки. Я подделывала удостоверение сотрудницы экологического комитета. Никак нельзя было ударить в грязь перед Семеном Семеновичем. В половине второго мы уже были на полпути к ресторану «Золотые крылья».
У входа в ресторан нас ожидал Шерстопалов.
— Семен Семеныч уже пришел, — сообщил он, и мы вместе вошли в ресторан.
Павлов Семен Семенович оказался тощим мужчиной лет сорока с сединой на висках и маленьким острым носом. В целом он вызывал симпатию и действительно производил впечатление искреннего и честного человека.
Павлов сухо пожал руку Шерстопалову и Виктору Владимировичу, который продолжал исполнять роль моего телохранителя, после чего моя рука была удостоена поцелуя.
Дожидаясь нас, Павлов потягивал вино. Мы все вместе сообщили меню, оставили наши пожелания официанту, после чего принялись ждать. Первым разговор начал Семен Семенович:
— Лев Петрович утверждает, что вы из экологического комитета, — сказал он.
— Да.
Я повертела перед носом Павлова сфабрикованным удостоверением.
— Хм-м… И вы утверждаете, что Леснин занимался подсудным делом…
Я принялась кропотливо излагать бизнесмену историю о Владимире Николаевиче Светине и об Игоре Владимировиче Маркове, которые проводили известные исследования. По мере моего рассказа лицо Павлова становилось все мрачнее и мрачнее.
— И этому человеку я хотел довериться! — стиснув зубы, зло проговорил Семен Семенович, когда я закончила. — Хотел заключить с ним сделку, вести общее предприятие!
Я молча слушала. Казалось, Павлов вот-вот взорвется.
Впрочем, примерно так все и произошло. Семен Семенович яростно ударил кулаком по столу.
— Я мог попасть под суд! — зарычал он. — Может, конечно, Леснину и удалось бы провернуть дело, хотя какое там… Все равно все уже все знают!
Семен Семенович глубоко вздохнул.
— Если бы только это… — начала я, воспользовавшись моментом, когда чуть было не ставший компаньоном Андрея Арсеньевича бизнесмен поостыл. — Так ведь мы еще и подозреваем, что Леснин помимо всего прочего замешан в убийстве Маркова, который был намерен его разоблачить…
— Что-о?! — вскричал Павлов. — Так он еще и этого несчастного ученого прихлопнул?!
— Мы точно пока не знаем, — осторожно попробовала разрядить ситуацию я.
— Так здесь еще и мокрухой попахивает?! — орал, не слушая меня, Семен Семенович.
— Вот это мы и хотим выяснить… — опять вклинилась я.
Павлов набожно перекрестился.
— Слава тебе, господи! — пробормотал он. — Слава тебе, господи, что меня вовремя предупредили!
Минут десять мы провели в ожидании, пока Семен Семенович не освободится от негативных эмоций, переполнивших его душу. Немного успокоившись, Павлов внезапно задал вопрос:
— Послушайте, а когда произошло убийство?
— В пятницу, седьмого апреля.
— В пятницу? Седьмого апреля? Постойте, постойте…
Семен Семенович крепко призадумался, вжав пальцы в собственные виски.
— Нет, это не мог сделать Андрей Арсеньевич, — наконец выдал он.
— Почему?
— Да потому что в это время он был на курорте, в Испании!
— В Испании?
— Конечно!
— Но откуда вы знаете?
