снова вспомнился странный случай с туфлями и рассказ Васьки... Уже тогда мне в голову приходила мысль, что все это очень смахивает на маскарад. Теперь же я была уверена в том, что это не просто маскарад, а целое театральное представление, разыгранное для несчастного Олега Элей и Никитой. Непонятно другое – зачем было затевать такое грандиозное представление? Чтобы внушить Олегу мысль о том, что он убийца Эли? Но в этом нет никакой логики, и скорее всего Олег был всего лишь пешкой...
Вопрос о дальновидности Эльмиры и Никиты так и остался открытым, когда моя машина въехала во двор.
Когда-то устрашающая и приводящая меня в ужас черная «Нива» уже дожидалась меня у подъезда. Глеб стоял рядом с машиной и курил. Заметив меня, он отшвырнул окурок и приветливо помахал рукой.
– У меня к тебе серьезный разговор, – с ходу сообщила я Глебу, – идем, поднимемся ко мне.
Как только мы поднялись в квартиру и Глеб расположился в кресле, я приступила к допросу.
– Ты знал, что Эльмира Полянская жива?
– Она погибла. Об этой трагедии на пригородной трассе писали многие газеты. Да я и сам был у Никиты после гибели его жены...
– Ага, он изображал из себя безутешного вдовца, – хмыкнула я.
– А тебе известно об этом что-то большее?
– Я надеюсь, что и тебе тоже...
Я прикурила сигарету и снова обратилась к Глебу:
– Тебе известно о том, что происходило на съемной квартире Эльмиры и Олега в прошлый четверг?
– В прошлый четверг? – Глеб задумчиво уставился в окно. – Это день накануне гибели Эли и исчезновения Иры...
– Ну да.
– Я помню, что как раз в этот день я до ужаса перепугал Иру. Мне тогда удалось узнать ее номер сотового; я позвонил ей и сказал, что она за все заплатит – не в этой жизни, так в следующей. Она стала плакать и говорила, что все бросит, что раз и навсегда поставит точку в «больничном деле».
– Она тебе так сказала?..
– Да. И мне кажется, она не шутила.
– Она не шутила. Она действительно собиралась все бросить: и работу, и мужа – все, что ей напоминало об этой истории, вот только хотели ли этого ее подельщики?
– Ты о чем?
В комнате зазвонил телефон, и от неожиданности я вздрогнула.
– Вот черт! И кому там...
Я поднялась с места и пошла к телефону.
– Да... – раздраженно рявкнула я в трубку.
– Татьяна Александровна? – осторожно назвал меня на том конце провода мужской голос.
– Да, это я.
– Это Игорь Муравьев, – представился мой собеседник. – Я подумал над тем, что вы сказали... и согласен на ваши условия. Я познакомлю вас с исполнителями намечавшегося убийства Сопронова, а вы ничего не говорите об этом Леониду.
Собственно говоря, Леонид все знал и до меня, а то, что было известно мне, – я ему, в свою очередь, сообщить успела, так что общаться с Муравьевым мне было больше ни к чему. И я без каких-либо угрызений совести пообещала, что господин Сопронов не услышит от меня ни слова.
– Хорошо, записывайте мой домашний адрес...
Я взяла блокнот и наскоро нацарапала в нем название улицы и номер дома.
– Я буду у вас через двадцать минут, – пообещала я и повесила трубку. – Мне нужно уйти, – сообщила я Глебу, хотя он и так все слышал.
– Это имеет какое-то отношение к «больничному делу»?
– Да, думаю, после этой встречи у меня наконец-то появятся улики.
– А я могу поехать с тобой?
– Этот человек не будет разговаривать при посторонних.
Глеб больше не стал возражать, только когда мы спустились на улицу и я уже садилась в машину, он окликнул меня.
– Таня, я тогда позвоню тебе?
Я кивнула.
До улицы, названной Игорем Муравьевым, я добралась за пятнадцать минут, после небольшого опроса прохожих выяснила, где находится дом номер тридцать шесть, и въехала в нужный мне проулок. Оставив машину на задней части двора, я вошла в один из подъездов многоэтажного дома.
Лифт, разумеется, не работал, а квартира сто девяносто три оказалась на восьмом этаже.
Уже где-то в районе шестого этажа меня посетила неплохая идея – а почему бы мне не записать разговор с Игорем на диктофон. Благо подобная техника всегда находится в моей сумочке наряду с другими незатейливыми вещами. Так что, прежде чем позвонить в дверь, я нащупала в сумочке диктофон и нажала на кнопку записи.
Меня ждали, поскольку сразу после звонка в квартире послышалось какое-то движение, шарканье ног, затем послышался щелчок открываемого замка. Дверь приоткрылась, и я увидела Игоря. Глаза у него нервно поблескивали, и сам он был какой-то взведенный.
– Проходите... – произнес он и пошире приоткрыл дверь.
Я шагнула через порог. Игорь чуть отступил назад.
– Идемте в комнату, – предложил он, а взгляд его метнулся куда-то через мое плечо.
Я хотела обернуться и посмотреть, что там, но неожиданный удар по голове заставил меня тут же отключиться...
Глава 10
Я очнулась от того, что рядом со мной кто-то громко разговаривал.
– Игорь молодец! – донесся до моего сознания конец фразы. Голос принадлежал мужчине.
– Да, когда он позвонил мне вчера вечером и рассказал, что его шантажируют, я подумала, что все – конец, – подхватил женский голос.
– Но теперь, помимо того, что нам предстоит завершить дело с Сопроновым, еще и эта... на нашу голову свалилась.
– Не забывай – она уже давно путалась у нас под ногами и совала нос во все дела – была у нас дома, пробралась в «Опал», и дальше больше – ей удалось вычислить, где ты работаешь. Это было очень опасно, нам уже давно следовало с ней разобраться.
– Это опасно...
– Не опасней, чем то, что мы делали прежде! Не забывай, что нам нужны деньги и Игорь – это реальный шанс их получить. Или ты не желаешь уехать из этого города, а хочешь жить в вечном страхе?
Я тряхнула головой и открыла глаза. Это тут же привлекло внимание говоривших, они, кстати, были мне знакомы: у подоконника беседовали и мирно курили в открытое окно, за которым уже начинало смеркаться, Никита Готт и девушка, в которой я сразу узнала ту самую особу из ночного клуба «Опал», которая встретилась мне у Леонида Сопронова и назвалась Натальей Арбениной, а сегодня ранила Олега в горпарке. Только теперь она была не брюнеткой, а натуральной блондинкой. Так вот, значит, каким нехитрым образом ей удавалось все это время маскироваться.
– Очухалась? – Девушка хмыкнула, затушила сигарету и приблизилась ко мне.
– Ну что, скоро тебя ждет маленькая экзекуция. Ты готова?
Разумеется, я не была готова, но, связанная по рукам и ногам, я была лишена особого права выбора и только отчаянно пыталась найти глазами сумку. «Диктофон! Там диктофон», – думала я. Сумка оказалась на полу, у моих ног, там же был и пистолет Макарова.
– Может, побеседуем перед тем, как тебе умереть? – предложила Эльмира.
– О чем нам с тобой беседовать?
– Ну... например... – девушка задумалась, – например, о том, зачем ты совала нос не в свои дела и все
