вместе?
– Нет, руководит всем Геннадий Владиславович Алдонин. Он специалист в этой области, хорошо мне знаком, и я счел его самой подходящей кандидатурой на эту должность.
– Вы лично сочли? – уточнила я. – А остальные?
Ильичев перекатился с пяток на носки и пояснил:
– Когда Алдонин занял этот пост, остальных еще не было. Был только один человек, но потом он умер, и его акции перешли к моим теперешним компаньонам. Это было уже пять лет назад, и с тех пор мы владели концерном сообща и довольно успешно ладили. К тому же нам не так часто приходится пересекаться, у каждого свой бизнес…
– То есть самим концерном вы не занимаетесь? Все делает Алдонин и его заместители, а вы лишь получаете свою прибыль?
Ильичев покраснел.
– У вас это звучит так, словно мы какие-то паразиты, наживающиеся на сотрудниках концерна! Не забывайте, что зарплату Алдонин и прочие получают с наших доходов! И именно мы принимаем глобальные решения и выполняем стратегические задачи! Для этого специально раз в месяц собираемся в офисе.
– У меня и в мыслях не было обвинять вас в паразитизме, – хмыкнула я, удивленная реакцией оскорбленного совладельца «Эвиты». – Мне просто нужно разобраться в вашей иерархии и внутриструктурных отношениях. Значит, в самой «Эвите» вы появляетесь редко. Теперь давайте перейдем непосредственно к вопросу истребления. Я так понимаю, вам кто-то угрожал? Кто-то конкретно?
Ильичев нахмурился и опустился в кресло.
– Да, – мрачно сказал он. – Конкретнее некуда. Знаете такой концерн – «Атлант»?
– Разумеется, – кивнула я. – Я о нем подумала сразу же, как только вы упомянули «Эвиту». То есть вы намекаете на конкурентов?
Ильичев невесело усмехнулся:
– Я даже не намекаю, а говорю совершенно точно. Потому что они сами требовали отдать им концерн.
– Вот так вот откровенно? – прищурилась я.
– Да уж куда откровеннее! Нет, они, конечно, вели себя вежливо и предложили продать им акции. Ну, а когда мы отказались, прямо сказали, что все равно отдадим. Сами. И начали действовать.
– Вот о действиях и давайте теперь поговорим. Что случилось? – Я серьезно посмотрела на Ильичева, который тяжело вздохнул и сказал:
– Началось все с Елены Константиновны. Три дня назад она едва не попала в автомобильную катастрофу.
– Подробности можно? – попросила я.
– Извольте. Она возвращалась вечером домой, свернула на безлюдную улицу, когда прямо навстречу ей словно из-под земли выскочил мотоцикл! Она едва избежала столкновения! Хотела затормозить – не получилось! Кое-как она остановила машину, чуть не врезавшись в заграждение. Мотоциклист сразу же умчался. Позвонила Бабурину, это тоже наш совладелец, он приехал, осмотрел машину и выяснил, что в ней не работают тормоза. Понимаете?
– Понимаю. Штука малоприятная. И вы уверились, что кто-то специально их испортил?
– Это было очевидно!
– А почему вы решили, что это «Атлант»?
– Потому что с утра машина Елены Константиновны была в полном порядке. Весь день она находилась на стоянке, куда, как вы сами понимаете, легко может проникнуть человек из «Атланта» и сделать все, что нужно. Стоит ли объяснять, что они, как люди грамотные в отношении автомобилей, легко устроят подобную поломку!
– Это логично, конечно, – согласилась я. – Но все же не стопроцентное доказательство.
– А мне и не нужны стопроцентные доказательства! – загорячился Ильичев, вскакивая со своего места и приближаясь ко мне. – Мне нужна за-щи-та! Все! Больше я ничего знать не желаю!
– Защиту я вам обеспечу, – деловито пообещала я. – Но хорошо бы знать врага в лицо и убедить его в бесперспективности его нападок. Врага лучше всего обезвредить. Разве вас привлекает необходимость постоянно находиться под присмотром телохранителя? Причем еще и оплачивать его услуги, – сделала я акцент на важном для меня аспекте вопроса. – Ведь мне придется находиться с вами практически круглосуточно.
– Я понимаю! Более того, именно этого я и хочу! – с готовностью произнес Ильичев. – Понимаете, я не хочу дожидаться, когда все это коснется лично меня – а оно коснется, не сомневайтесь! Раз уж они начали действовать такими методами, ясное дело, что на Елене Константиновне не остановятся.
– Кстати, – сказала я. – Если вы упоминали тестя, то у вас соответственно должна быть супруга?
– Конечно. Но я еще вчера отправил их вместе с дочерью в Египет. От греха подальше. Я решил перестраховаться, я вообще люблю заранее принимать меры, поскольку человек осторожный!
На мой взгляд, Ильичев был не просто осторожным, а банально трусливым, но я не стала давать ему подобную характеристику вслух. Впрочем, забота о жене и дочери – это похвально. Даже если она не окажется необходимой.
– А вам не кажется странным, Владимир Николаевич, – задумчиво произнесла я, – что ваши конкуренты начали действовать в первую очередь против Елены Константиновны? Вы же сами обмолвились, что у нее наименьшее количество акций? Логичнее было бы начать с владельца более пухлого пакета, а?
– Как раз не вижу в этом ничего удивительного, – не согласился со мной Ильичев. – Ведь Елена Константиновна женщина, существо слабое и уязвимое по сравнению с мужчинами!
Я невольно усмехнулась, глядя на потенциального клиента, внешний вид и поведение которого никак не характеризовали его как существо сильное и храброе.
– А кто владеет контрольным пакетом акций?
– Я, – спокойно ответил Ильичев.
– То есть вы имеете право единолично принимать принципиальные решения.
– Совершенно верно, – подтвердил Ильичев. – Собственно, во многом именно это обстоятельство заставило меня обратиться к вам. Я боюсь, что Елена Константиновна – это цветочки. Так сказать, предупреждение. А основной удар, конечно же, рассчитан на меня.
– А на других членов вашего концерна случались подобные наезды?
– Слава богу, нет. Но ни от чего нельзя быть застрахованным. К тому же некоторые из них настроены, на мой взгляд, слишком беспечно.
– Кто же именно? – поинтересовалась я. – Вы говорили, что вас четверо, пока что я знаю только вас, слышала о некой Елене Константиновне и мельком упомянутом Бабурине.
– У вас хорошая память, – польстил мне Ильичев.
– Отличная, – поправила я его. – Кто четвертый?
– Куропаткин Николай Иванович. Человек самый почтенный по возрасту в нашем концерне.
– И при этом самый беспечный? – заметила я.
– Ну, не во всем, – сказал Ильичев. – Но вот угрозы всерьез не воспринимает.
– Должно быть, смелый человек, – предположила я.
– Возможно, – уклончиво произнес Владимир Николаевич. – Он, конечно, не трус. Но, мне кажется, слишком привык полагаться на собственные силы и переоценивать их. При этом он очень умен.
– Вы объективны, – настала моя очередь для похвалы.
– Стараюсь, – скромно ответил Ильичев и поднял на меня взгляд. – Так что, мы можем подписать договор? Я вам, в сущности, все рассказал. Что касается денег, то аванс я готов заплатить немедленно после заключения договора.
Работа не показалась мне напряжной, и я решила не отказываться от предложения Ильичева. Получив от него первоначальную сумму, сказала:
– Комната для меня, надеюсь, найдется?
– Конечно, об этом не переживайте! – успокоил меня Владимир Николаевич. – И еще… – Он снова смутился. – Вы можете совершенно не переживать за свою… за свое… Одним словом, я совершенно не намерен вас домогаться! – выпалил он.
