пять тел на подступах к дому. Среди этой пятерки был и Хмырь. Это повергло Кабана в уныние, и он уже хотел плюнуть на все и ринуться в атаку.
— Кабан, погодь, — я дернул его за рукав, — не ломись, успеешь еще на тот свет.
— Ты видел? Видел? — его палец указывал туда, где лежало тело Хмыря.
— Да все я видел, даже то, что не увидел ты.
— Не понял? ТЫ о чем?
— Я о том, что тут только твои люди и Тракториста, — я сменил опустевшую обойму, — Черного нет, куда он уполз?
— Как нет? А где же… — Кабан не договорил, пытаясь переварить полученную информацию.
— Думай дядька, думай, — произнес я, — на то и голова, а не шапку носить.
Двумя точными очередями мне удалось вынести еще одного чистого, который посчитал, что деревянная веранда — удачное укрытие от «Грозы».
— Слушай, Кабан. Там, — я указал рукой в направлении избы, — осталось трое чистых и эти, в зеленом. Оставь мне Боцмана и пробуйте, с остальными, обойти дом. Заодно погляди, куда Черный пропал.
Кабан кивнул и, пригнувшись, рванул вдоль забора. До моего слуха долетели команды Кабана, и через минут я увидел цепь из одиннадцати человек, устремившихся в обход церкви.
Боцман продолжал поливать окна домика из старенького АК. Патроны он не экономил, магазины менял быстро. Сколько же их у него? Не десяток же? Хотя, кто знает. Перекатившись к ближайшему могильному камню, коих тут было достаточно, мне удалось снять еще одного из обороняющихся. Убить не убил, но то, что стрелять он не сможет — факт. Очередь прошила правую кисть и выбила оружие.
— Боцамн, не поливай, стреляй думая, — выкрикнул я. Хотя с таким же успехом мог крикнуть это соседней могильной плите.
За церковью прогремели два взрыва. Крики, пару очередей из МП-5 и тишина. Что там происходит? Как же плохо без радиостанции, ой как плохо.
— Боцман, Боцман?
Тишина ответ. Очередной магазин меняет, наверное. Я метнулся к домику, на ходу выстреливая остатки обоймы в оконные проемы. Рухнул у крыльца. Сменил магазин…
В затылок уперся холодный металл. «Вот и все» — мелькнула мысль.
— Подполковник Юрковский? — поинтересовался владелец дула у моего затылка.
И что ему ответить? «Да» — получи пулю крыса. «Нет» — свинец в башке, так как им нужен именно Юрковский.
— Ну, я, — «семи смертям не бывать», подумав, ответил я.
Холод металла исчез, будто выдернули что-то из головы. Стало легче дышать. Я даже не предполагал, что так люблю жизнь и подыхать, в окружении радиоактивной болотной жижи, меня не прельщает.
— Капитан Кострюков, — представился призрак за моей спиной, — нас послали за Вами и этими.
Я увидел, как из здания выводят троих в зеленых комбезах. Руки в наручниках за спинами. Затем появились трое в армейских комбинезонах с хромированными чемоданами в руках.
Уже после душа и еды на базе я поинтересовался у Кострюкова, который временно расположился в моей комнате, о судьбе тех, с кем я пришел к церкви.
— Объекты ликвидированы, — бесстрастно ответил капитан, уплетая тарелку рагу.
Доесть ему не удалось, надеюсь, челюсть ему смогу поставить на место. Да и стоматология сейчас на высоте. Такие протезы, что хрен отличишь от настоящих. Возможно, я бы добил этого капитана, но появилась фигура Отца в дверном проеме, и экзекуцию пришлось отменить. А жаль, у меня была парочка интересных идей.
Справедливости ради, надо отметить, что на следующий день я вернулся на болота. Тела Кабана, Боцмана и Хмыря я похоронил лично. Там же, на кладбище возле церкви. То, что осталось от Слона — хоронить было бессмысленно.
Такие вот дела, а какое было время… пока не появился это рыбак на букву «м» — капитан Кострюков. Умом я понимал, что капитан всего лишь исполнитель, такая же пешка в чужой игре. Как я, как Кабан, как Стас, как Батый, как десятки и сотни других. Мы куклы, марионетки. Вот найти бы кукловода…
Записка пятнадцатая. Стрелки. Войны меняются…
— Ну и…где вас черти носят, — приближение бинокля не дало результатов. На территории железнодорожной станции было тихо. Ветер все также гонял обрывки бумаг, поднимал кучи песка и пыли, перемешивая и приправляя эту кашу жухлой осенней листвой.
Лежать на голых бетонных плитах — удовольствие сомнительное, но другого выбора нет. Роли в этой пьесе распределены заранее и менять их по ходу постановки, увы, нельзя. А жаль. С огромным удовольствием перебрался бы метров на тридцать правее. Крыша облюбованного мной сарая была усыпана листвой, прикрывавшей коврик из зеленоватого мха. Вот где королевское ложе, а не тут, на сером выщербленном бетоне, сработанном еще во времена великого Союза Советских Социалистических Республик.
— Всем внимание! — гарнитура принесла голов координатора. Кто он? Откуда? Не нашего ума дело. Отец дал задание, каждый получил свой пакет. Вскрыл, ознакомился и…вернул. Ага, сам обалдел. Да-да, именно вернул Отцу лично.
По данным этих пакетов, каждый сам себе подбирал экипировку, оружие, а вот позиция оговорена четко. Да и задача нашего подразделения: «Прикрытие», «Отсечение преследования», «Зачистка». Вот и сидим теперь каждый на своем месте и пялимся на унылый урбанистический пейзаж железнодорожной станции.
— Готовность ноль, — донесла гарнитура все тот же голос. Тут же из-за полуразрушенной кирпичной водонапорки выполз БТР. Замер. Покрутил башней стрелка. Двигатели взревели, и восьмиколесная машина двинулась дальше. За ней показался грузовик, темно-зеленый КрАЗ, покрытый брезентовым тентом. За ним еще один грузовик, замыкал колену УАЗ.
— О, братья по оружию пожаловали, — я приник к биноклю, рассматривая знаки различия на форме прибывших. Действительно, это были военные. Скорее всего, кто-то из охраны периметра. И первого грузовика выпрыгнули десятка полтора бойцов. Часть заняла удобные позиции для отражения атаки, другая — рванула ко второму грузовику.
— Снайперы, доложить о готовности, — снова ожил в ухе динамик гарнитуры.
— Первый готов.
— Второй готов.
— Третий готов.
— Четвертый готов, — дошла очередь до моего номера.
— Пятый готов.
— Шестой, на позиции.
Что-то было не так у последнего номера. Голос координатора не заставил себя ждать.
— Шестой, проблемы?
— Так точно, вижу лишь УАЗ и двоих бойцов тылового прикрытия. Вся зона работы не просматривается.
— Брак позиции?
— Так точно.
