Только Папа, на плече которого он уютно пристроился, направился не в гостиницу, а вернулся к памятнику Неизвестному Матросу.
Замер Герой, устремив мечтательный взор на пионерские корпуса; так смотрит художник на своё творение; так смотрит и воин, знающий, во имя чего он сражается и для чего ему нужна Победа…
«Кто ты? — мысленно спросил Папа. — Назови имя своё, матрос. Не ты ли спас мне жизнь? Я видел твой бушлат — знакомый и памятный мне… Видение то было или реальность — не суть важно… Нам суждено было встретиться, и мы встретились.
Жизнь — это величайший дар. Мы делаем всё во имя жизни и детям своим передаём эту эстафету.
И всё же хочется знать, не ты ли подари мне Будущее?
Скажи, матрос…»
Молчит Герой. В своё время он уже всё сказал, что успел, и сделал всё, что выпало на его долю.
Постоял папа, помолчал. И пошёл, не оглядываясь. Кто всё взвесил и оценил, кто знает, что предстоит ему совершить, тот должен уметь смело смотреть вперёд.
В служении людям, в добрых деяниях — смысл нашей жизни, друзья мои; а деяние это устремлено в светлое будущее.
Так не всегда было в бурной и славной истории человечества, но так оно уже есть теперь, у нас, и так будет скоро везде — Земля не должна вращаться просто так, впустую… И вы тоже будете — в своё время — ответственными за это! За каждый её виток…
А это уже и не глава вовсе, а послеглавие
Коли есть начало сказке — должен быть у неё и конец. Долго ли, коротко ли, а всё же пришли к концу своего путешествия и мы с вами; самые же приятные странствия заканчиваются дома — это я по себе знаю.
Даже Тюля-Люля это отметил.
Особенно приятно было ему, что Мама, узнав, какую ошибку она совершила, когда отказалась от него, теперь попросила прощения и стала ласковее, чем была прежде.
Вышел из клетки Тюля-Люля, расправил крылышки так, что косточки хрустнули, и с удовольствием огляделся.
— Ваше сиятельство! Ваше сиятельство! Вдруг послышался радостный крик, и к нему с ближайшего дерева слетел Чик-Чирик. — Вы вернулись?! Как я рад видеть вас, как я рад!.. И хвост у вас такой же, как прежде…
— Всё в мире растёт, — важно изрёк Тюля-Люля, — и хвосты тоже. Ну, здравствуй, здравствуй…
— Здравствуйте, ваше сиятельство, с прибытием!
— Спасибо. Только я теперь не сияю…
— Как можно?! — удивился Чик-Чирик. — Разве вас разжаловали?
— Ну почему же так круто? Чихать в промокашку! Я стал пионером, Чик, Чирик… В душе.
— Я понял, ваше пионерское сиятельство…
— Ничего ты не понял! — рассердился Тюля-Люля. — Пионер означает «первый»… Вот и я теперь первый… После Гошки…
— А он тоже вернулся? — с опаской спросил Чик-Чирик.
— Нет, он ещё в Артеке: доотдыхает… Он ведь был сложный ребёнок,
— Да ну?! — с уважением воскликнул Чик-Чирик.
— Точно. Он картину одну — космическую! — закончил и никому об этом не заикнулся… А мы с Папой вернулись, потому что у каждого есть свои важные дела… Так ведь?
— Истинно так, согласился Чик-Чирик.
— А раз так, то и займёмся ими!..
— Тр-р… фью… трью…
— Что-то хочешь сказать, малыш? Не робей, хоть ты и воробей.
— Все путешественники, — щебетал Чик-Чирик, замирая от смущения, — привозят Сю… су… су-вер- ню-р-ры…
— Чихать в промокашку, — встрепенулся Тюля-Люля. — Чем талантливее становишься, тем более тебя одолевает рассеянность… А как же! Вот полюбуйся…
— Бревно из чёрного дерева?
— Это волшебный уголёк, — многозначительно пояснил Тюля-Люля. — Я видел, как Гошка вернул его Арчику и выпросил у медвежонка обратно: в хозяйстве пригодится!
— Волшебный?! — запрыгал Чик-Чирик. — И я могу попр-р-роб-бовать?
— Пожалуйстя. Потри его и всё в порядке…
Воробышек потёр «бревно» клювом, но мир вокруг даже не шелохнулся.
— Наверное, Арчик ошибся и дал мне простой уголёк, — огорчился Тюля-Люля и смахнул его крылышком с балкона. — Всё. Давай отдыхать. Гуд бай…
Между тем уголёк-то оказался настоящим! Только Чик-Чирик ничего не задумал. И тогда как бы замолчали, то есть начисто позабыли о событиях, прочитанных вами, все кто находился в Артеке в ту смену.
Потому-то я и не удивился вовсе, когда один учёный сказал?
— Что-то не встречал я в истории Артека именно тех приключений, что описаны у вас…
Другой читатель пожал плечами:
— В наш технический век всё возможно.
А некоторые, напрягая память, уверяли:
— Да-да, что-то похожее происходило в дружине «Алмазной», а не то в «Лесной»… или в «Янтарной»…
Было, нет ли — не в том суть: на то у нас и
А теперь, друзья мои, как говорил Тюля-Люля:
— Гуд бай… Может быть, встретимся в другой книге.
Примечания
1
Здесь, как и в некоторых других местах, автор приводит цитаты из тех произведений, откуда родом Литературные Герои, посетившие Артек, что подчёркивает стремление автора не отвлекаться от истины больше, чем это следует…
