— Твой настоящий дом… Мне страшно слышать такое… Ну ладно, наверное, я должна относиться к этому спокойнее. Я счастлива, что ты здесь. Никто, кстати, не называет тебя больше Кирон Голова-в- Облаках. Ты знаешь?
— Как же меня называют теперь?
— Небесный Гуляка. С тех пор как твоя безумная выдумка стала ужасной реальностью, никто больше не смеется. Тобой гордятся. Справляются о здоровье. Спрашивают, что будет делать Небесный Гуляка.
Кирон расхохотался.
— Ну, это легкий вопрос. Отдохнув, поев и насладившись обществом своей жены, он приступит к возрождению родного города.
— Не удивись тому, как тебя могут встретить, — предупредила Петрина. Некоторые полагают, что ты воскрес из мертвых.
Выдалось пасмурное, дождливое, но теплое утро. На Главной улице кипела работа. Трудились плотники и штукатуры, женщины скоблили пороги и поливали тротуары водой. Все выкладывались, стараясь придать городу прежний вид, словно нашествия пиратов никогда не было.
Приветствовали Кирона по-разному. Люди вдвое старшие, раньше едва удостаивавшие его снисходительной улыбки или кивка, теперь притрагивались к головным уборам и обращались к нему не иначе как «мастер» или «сэр». Молодые люди, сверстники, с которыми ему пристало обмениваться шутками и насмешками, смотрели на него с почтительным страхом и лезли из кожи вон, чтобы привлечь его внимание. Все категорически отказывались от его помощи в черной работе.
Кирону стало одиноко и неуютно. Он искренне обрадовался, когда увидел Кентигерна, вышедшего, очевидно, с очередной проверкой.
— Ну что, Кентигерн, город приходит в себя. А есть ли новости о пиратах?
— Да, мастер Кирон, новости у меня есть. Они лучше, чем мы смели надеяться. Адмирал Смерть недолго протянул после оказанного тобой внимания. Как мне доложили, он скончался, отмучившись, на одном из своих кораблей в бухте Уайта. С его смертью пиратское братство развалилось: все перессорились, рабы взбунтовались. Дошло до того, что корабли открыли огонь друг по другу. Но самое главное, они ушли от наших берегов. — Кентигерн улыбнулся. — Рассказ о небесной акуле оброс невероятными подробностями. Они были уверены, что страшная атака с неба повторится.
— Значит, — сказал Кирон, — мой воздушный шар оправдал свое название.
— И даже больше. Сэр, я вам завидую. Мисс Фитзалан по-настоящему отомщена. Кирон несколько растерялся.
— Я ведь мстил не только за нее.
— Давайте не возвращаться к этим темам, мастер Кирон. Есть слова, которые лучше оставить непроизнесенными… Теперь о насущном. Я изучил родословную Фитзаланов, к счастью, не пострадавшую во время разбоя. Так вот, где-то в Америке живет некий сеньор Говард, который должен унаследовать владение. Согласны ли вы, чтобы до его приезда я оставался шерифом в замке и управляющим поместья?
Кирон смешался.
— Вам не нужно мое согласие. Кентигерн рассмеялся.
— Ты меня извини, Кирон, но в практических вопросах ты так и остался дураком. Я не сумел спасти владение — его спас ты. За тобой люди пойдут на смерть. Если хочешь принять правление на себя — пожалуйста. Это нелегкая ноша, и я с удовольствием передам ее другому.
— Я ничего не понимаю в таких делах, — поспешно ответил Кирон. — Не смущайте меня. Вы — шериф Аранделя. Но вы можете рассчитывать на мою помощь.
— Ты меня успокоил, — искренне признался Кентигерн. — Если люди подумают, что ты не признаешь мою власть, неизбежно начнутся осложнения. Настоящему сеньору противоречить не станут, а вот шерифу… — Кентигерн пожал плечами.
— В таком случае, вот вам моя рука.
— Я расцениваю это как знак дружбы. — Кентигерн тоже протянул руку и продолжил: — Чем планируете заниматься, мастер Кирон? Пираты ушли, а пока не прибудет новый сеньор, работы для живописца не найдется.
— Я и не собираюсь рисовать. Разве что для собственного удовольствия.
Кентигерн задумчиво потер подбородок.
— Ну что ж. Тогда моя задача облегчается… Данной мне властью как шериф владения Арандель, именем покойного сеньора Фитзалана и его законных наследников с этого дня назначаю вас, мастер Кирон Джойнерсон, начальником береговой охраны и капитаном Воздушной гвардии. Данные должности обеспечат вам по тысяче шиллингов в год каждая, каковые деньги будут выплачиваться постепенно, в течение года. Достаточно ли вам и вашей семье двух тысяч шиллингов в год, мастер Кирон?
Две тысячи шиллингов! Такой суммы Кирон не мог себе даже представить. Это была поистине королевская плата. Отец Кирона никогда не зарабатывал больше двухсот шиллингов в год.
Кирон был потрясен.
— Две тысячи это более чем достаточно, — наконец проговорил он. — Но что я должен делать?
— Как что? Строить воздушные шары! Вы будете отвечать за то, чтобы никогда больше мы не пострадали от всякой морской нечисти. Не сомневаюсь, что после смерти сеньора Фитзалана многие захотят прибрать к рукам Арандель. Ну что, согласны?
— Я сделаю все, что в моих силах. Кентигерн добродушно рассмеялся.
— Это лучшая гарантия. Еще много лет одно ваше имя, Кирон, будет вселять страх больший, чем сотни вооруженных всадников. Разумеется, все расходы по вооружению и материалам оплачивает владение. Кроме того, вы лично составите программу подготовки солдат. Согласны?
— Согласен, — тихо проговорил Кирон.
— Ну и отлично. Сейчас ступайте домой, друг, продумайте свои планы. Жду списка необходимых материалов… и, кстати, сколько нужно людей. Мы должны быть неуязвимы.
18
Второй раз Кирон проснулся от того, что в грудь его уперся меч. Лежащая рядом Петрина открыла глаза и закричала, увидев в свете фонаря двух вооруженных людей. На них были плащи с гербом Луддитского Ордена. Один из них держал фонарь, второй — меч.
— Ты Кирон Джойнерсон, бывший ученик мастера Хобарта, художника?
— Он, он, — произнесла темная фигура с порога. Кирон узнал голос брата Лемюэля.
— Тише, брат, — прошипел человек с мечом. — Пусть сам скажет.
Петрина судорожно прикрыла свою наготу; у них была ночь страсти и нежности. Кирон пытался сосредоточиться. Он смотрел на геральдический рисунок на плащах: золотой молот на лазурном фоне, сверху — вышитое золотыми нитками символическое пламя.
— Ты Кирон Джойнерсон? Говори, парень, а то я развяжу тебе язык.
— Я Кирон Джойнерсон.
— Тогда одевайся, быстро. Тебя ждут в большом зале замка.
— А моя жена?
— Мне ничего не сказали про твою жену. Давай поторапливайся! Священная Канцелярия не любит проволочек.
— В чем причина вашего вторжения?
— Скоро узнаешь. Если еще не догадался. Ну, шевелись!
Кирон поцеловал Петрину.
— Не волнуйся, любимая. Кентигерн уладит это недоразумение. Можешь не беспокоиться.
Кирону связали руки и вывели на улицу. Там ожидало еще несколько вооруженных людей. Они тут же окружили Кирона, словно опасаясь, что жители Аранделя отобьют его. Но солнце еще не вставало, и
