правда ли?»
Мы проехали мимо въезда к дому, где жила и ждала меня Лена. Я покрутила головой, но в ее дворе ничего подозрительного не заметила.
— Ищете кого-то, — скучно поинтересовался бывший милый мальчик, — или ждете?
— Я думаю, что меня кто-то должен ждать, а я не знаю, кто это, — ответила я больше для себя, чем для него.
Мальчик посмотрел на меня странно и поежился, наверное, подумал, что я сбежала из психушки. Зря он так напрягается, я же пока тихая.
— Тормозните здесь, — решилась я и махнула рукой. Вернусь пешком опять через дворы. Судя по лексикону моих противников, они академиев не кончали, следовательно, сложных дебютов от них ожидать не приходилось. Хотя у них есть такой военспец, как мой былинный богатырь, загнавший меня под стол. Но, может, и зря я перестраховываюсь. Слежки за мной сейчас не было. Основная опасность должна меня ждать рядом с моим собственным домом. А вот туда я сегодня возвращаться и не собираюсь!
Я вышла из машины и сразу же пошла через двор, опять избегая открытых пространств. Ленин дом находился примерно в пяти минутах ходьбы: я недалеко от него уехала. Я готовилась появиться с тыла, осмотреть территорию и быстро нырнуть в подъезд. В последний раз перестрахуюсь перед дверью в квартиру.
Я шла быстрым шагом, плотно прижимая к боку сумочку со своим арсеналом. Замочек на сумочке был открыт, чтобы дурацких случайностей не возникло и можно было бы выхватить пистолет одним движением. Ремень от сумочки свободно болтался в такт моему шагу, глазами я зорко ощупывала окрестности. Все было нормально.
Честно сказать, я опасалась и шла, реагируя на любое движение по пути. На шавку, кинувшуюся за кошкой, на присевшего у стены дома мужика, которому при моем приближении вдруг приспичило вставать. Но пока все было тихо и мирно.
Как и рассчитывала, к Лениному дому я подошла сзади и, обойдя его, осмотрела двор. Не заметив ничего привлекающего внимания, я уже более спокойной походкой пошла вдоль его внешней стены к подъезду.
Пройдя шагов шесть-семь, я поняла, что сейчас-то самое кино и начнется.
Во двор на полной скорости влетели зелененькие «Жигули» пятой модели. Скорее всего братки, охотящиеся на меня, поняли, что упустили добычу около ее дома, и примчались сюда. Встреча для обеих сторон была внезапной, но ожидаемой.
Водила пер на меня, как на таран, а его сосед справа высунулся наружу с пистолетом в руках. Какая же это дурь: стараться прицельно стрелять на ходу из пистолета! Таким манером можно только отстреливаться!
Я отскочила в сторону и выхватила свой «макаров». Раздались два выстрела. Упав на землю, я перекатилась и спряталась за ствол тополя, одинокой свечой торчащего среди чахлого газончика под окнами дома.
Прицельно пущенная пуля ковырнула кору дерева на уровне моей головы. Выглянув из-за тополя, я выстрелила несколько раз, больше ориентируясь на звуки двигателя, чем действительно прицеливаясь. Мне просто повезло: я задела шофера. Машина пошла юзом, потеряв управление. Стрелок отвлекся, и я, заметив это, выскочила из-за ствола тополя и, зажав пистолет двумя руками, стреляла до тех пор, пока не кончились патроны. Одновременно с этим я бежала к подъезду. Я удачно нырнула в него и быстро заменила обойму. Ремень сумки я успела перекинуть через голову и только поэтому не осталась без боезапаса.
Дом сотрясло от удара. «Жигуль» со всего разгона влетел в его стену. Я выпрыгнула наружу и увидела убегающего парня. Он на ходу оглянулся и выстрелил. Успев нагнуться, я послала ему вслед пару пуль, но не попала: он выскочил со двора.
«Жигуленок», задрав корму, припечатался мордой к стене дома в трех метрах от подъездной двери.
Не опуская пистолет, я подскочила к нему и распахнула отворенную переднюю правую дверь. Водитель, припав головой к рулю, пялился на меня широко раскрытым глазом, в уголке рта пузырилась розовая пена.
Наклонившись вперед, я приложила пальцы к его шее. Дышит еще, родимый. Значит, нужна «Скорая».
Сзади послышался вой сирен и рык двигателей. Во двор влетали две машины ОМОНа. Наверное, какая-нибудь старушка, увидев наглое хулиганство в своем дворе, позвонила по 02. Сделав лихие виражи, машины встали слева и справа, и из них посыпались добрые молодцы с короткими автоматами и в черных масках. Зная правила игры, я уронила пистолет и подняла руки. А все равно мне их заломили назад и ткнули меня лицом в зеленый капот. Вытряхнув содержимое сумочки на багажник «жигуленка», ребятки обнаружили мои лицензии.
С Леной встретиться у меня возможности не было. После того как мне прекратили ломать руки и даже пробурчали какие-то извинения, я была приглашена прокатиться на автомобиле до отдела. Лена, я думаю, просмотрела такое веселое кино из окошка, и ей нужно было некоторое время, чтобы прийти в себя. Как собеседница она бы сейчас никуда не годилась.
В отделе пришлось поскучать. Никто не знал, как правильно вести себя со мной. С одной стороны — вроде бы коллеги, а с другой — вроде бы и не очень.
Я сидела в коридоре на жестком стуле после шестого перекура и ждала сама не знаю чего. Только что я имела беседу с импозантным грузином из прокуратуры, а до этого двое местных старлеев пытались меня развеселить дурацкими вопросами. Я рассказала много чего и почти ничего не утаила. Теперь сидела, зевала и едва не спала. Слева послышались мягкие шаги по ковровой дорожке коридора. Я повернула голову и увидела идущего по коридору Володьку Степанова в обществе того же грузина. Такие совпадения бывают только в сказках. Значит, Володька приехал сюда по мою бессмертную душу. Я встала и потянулась одними плечами: как бы еще остеохондроз не словить при таких условиях существования.
— А вот и наша героиня! — улыбнувшись мне, проговорил грузин. — Скрывает свои профессиональные тайны, даже не знаю, что делать!
— Привет, — сказал мне Володька, а сам полюбопытствовал у своего собеседника: — А вы, Заури Вахтангович, допрос с пристрастием не практикуете?
— Как раз сейчас собирался, да вы приехали и отвлекли, Владимир Сергеевич! — ответил он и поцокал языком. — Есть особая методика…
— Тогда я сам этим займусь, если не возражаете. Пойдемте, Татьяна Александровна! Пообщаемся!
Мы засели в пустом кабинете. Володька хоть и не был местным жителем в этом отделе, но о комфорте позаботиться сумел. На столе стоял электрический чайник, две банки «Нескафе» — одна с кофе, другая с сахаром — и чашки.
— Остограммимся, стрелок-любитель? — весело спросил Володька и начал насыпать кофе в чашки.
— Без проблем. — Я присела за стол и достала новую сигарету. Курить не хотелось, но предстоял разговор, и мне нужны были мотивированные паузы в нем. Неизвестно же, куда кривая вырулит, может быть, предстоит и задуматься над чем-то. Сигареты давали для этого прекрасные возможности: наклонила голову, сделала затяжку и прокрутила парочку вариантов. Хотя все равно это не выручит, если уж Володька вцепится во что-нибудь.
— Кто, говоришь, твой клиент? — спросил Володька, будто продолжая разговор.
— Володь, — жалобно протянула я, отпивая кофе, — неужели ты хочешь, чтобы я тебе повторила все, что уже рассказывала три раза за последние три часа?
— Не хочу, — замотал головой он, — расскажи все, о чем ты умолчала.
Я подумала и рассказала ему все. Ну почти все. Потом мы молчали и выпили по второй чашке.
— Теперь слушай сюда, — решился поделиться своим добрищем Володька в обмен на мою честность, — твой Мишель был застрелен из того же пистолета, которым пытались достать и тебя. Сейчас
