Но в этот момент заверещал телефон. Сейчас его зуммер казался особенно противным.
— Слушаю, — произнес Задунаев, резко сдернув трубку с аппарата.
Я подняла такую же на параллельном. Максим надел наушники.
— Олег Владимирович? Доброе утро. Как вам спалось?
Карат. Без сомнения. Я узнала его голос.
— Что с моей дочерью? — задал в ответ резонный вопрос Задунаев.
— Пока с ней все в порядке. И будет так до тех пор, пока вы нас слушаетесь.
— Когда я смогу с ней увидеться?
— Сразу же после того, как мы получим выкуп. Уверяю вас, ее тут же отпустят на все четыре стороны.
— Слушаю ваши условия, — покорно произнес Олег Владимирович.
— Знаете Кузьминский тракт? — начал издалека Карат.
— Конечно.
— Выедете из города и поедете по нему. На пятьдесят шестом километре от черты города притормозите и выбросите на обочину кейс с деньгами. После этого немедленно уезжайте. Вам все ясно? Или есть вопросы?
— Есть. Когда я увижу дочь?
— Я уже говорил. Как только деньги будут у нас, ее отпустят. Она сама дойдет до дому. Не маленькая.
— Я все сделаю, как вы сказали, — Задунаев затянулся сигаретой. — Во сколько?
— В двенадцать, то есть через час. Времени у вас не так уж много, Олег Владимирович.
После этого Карат помолчал и спросил:
— Вы сами поедете с деньгами?
Я щелкнула пальцами, привлекая задунаевское внимание, и, когда он повернулся ко мне лицом, ткнула себе пальцем в грудь.
— Нет, — ответил он. — Моя секретарша.
Молодец! На удивление быстро сориентировался.
— Хорошо, — откликнулся Карат. — До свидания, Олег Владимирович. И, пожалуйста, без глупостей.
Связь оборвалась. Карат повесил трубку.
— Вот так вот, — медленно произнес Задунаев. — Вы все слышали.
Я передала трубку Максиму, и, тот, нажав на рычажки, тут же набрал другой номер.
— Откуда звонили? — спросил он.
Выслушав собеседника, Баранский чертыхнулся.
— Снова с телефона-автомата, — сообщил он нам. — Вот гады. Хитрые.
— Вы его узнали? — поинтересовался Задунаев, заметив мое озабоченное лицо.
— Да.
— И кто он? — тут же засуетился Максим.
— Да есть тут один, — неопределенно бросила я. Мыслями я была уже на пятьдесят шестом километре.
Я взглянула на часы. Да, Карат прав. У нас в запасе час с небольшим. Откуда он звонил? Из того места, где неподалеку держат Ларису? Или из какого-то другого?
С другой стороны, я осознала и то, что если звонил Карат, значит, Крымов до них еще не добрался. Печально. Будем надеяться на то, что Борису Евгеньевичу часа для этого хватит. Ну а нет, придется в игру вступать мне.
— Значит, решим следующим образом, — начала я. — Вы ждете известий тут, а я беру деньги и еду на встречу с похитителями.
— Я еду с вами, — сказал Максим.
— Нет, — жестко ответила я. — Я поеду одна.
Я не хотела разговаривать с Баранским грубо, но так получилось.
— Исключено, — он был неумолим. — Я настаиваю.
Я нахмурилась. Куда же подевалась его покладистость? Положение спас Задунаев.
— Максим, не спорь, — сказал он. — Татьяна лучше знает, что делать. Доверимся ей.
Баранский бросил взгляд на Маргариту, ища поддержки у нее, но та за все это время так и не произнесла ни слова.
— Давайте деньги, — подвела я черту.
Задунаев скрылся в своем кабинете и вернулся уже не пустой. Протянул мне кейс.
— Пересчитывать не будете? — зачем-то поинтересовался он.
— Для чего? — Я удивленно посмотрела на него. — Это же не я прошу выкуп.
— Извините, — стушевался он.
Впрочем, я его понимала. Столько дней на нервах. И не такое ляпнешь.
Я взяла кейс и пошла к двери. У порога обернулась.
— И ни о чем не беспокойтесь, Олег Владимирович. С Ларисой все будет в порядке. Я обещаю.
Обещала я что-либо крайне редко, и раз уж сказала так, значит, надо было исполнить.
Я вышла на улицу, но сесть в машину не успела. Рядом со мной, чуть не сбив с ног, лихо развернулся и затормозил автомобиль Баранского. Из окна высунулся Крымов.
— Садитесь, — сказал он мне.
— Я не могу оставить здесь свою машину, — заупрямилась я. — Она мне понадобится.
— Саня, — обратился он к подручному, не оборачиваясь. — Поведешь ее машину.
Из автомобиля вышел Саня, один из телохранителей, и, ни слова не говоря, протянул руку ладонью вверх. Ну что тут поделаешь? Я отдала ему ключи и села к Крымову. Он был один. Вернее, кроме него, здесь был только водитель. Овалов отсутствовал.
— Вы знаете, кто такой Завар? — с ходу спросил меня Борис Евгеньевич.
Завар? Где-то я уже слышала подобное. Я напрягла память. Ну, конечно. Карат велел Стакану отвезти меня на дачу Завара и посадить в подвал.
— Я о нем слышала. Но найти его я, пожалуй…
— Где его дача, не знаете? — перебил меня Крымов.
Вот так раз!
— Да, — кивнула я, как в анабиозе. — Где дача знаю. А что случилось?
— Где? — напирал Крымов.
— Езжайте, я по дороге покажу, — обратилась я к водителю и, когда тот тронулся с места, снова перевела взгляд на Бориса Евгеньевича. — Может, вы мне все-таки объясните, в чем дело?
— Виктор, — сказал он и замолчал.
— Что, Виктор?
— Виктор сказал, что Карат скорее всего находится на даче этого Завара. И он поехал туда один. Обещал позвонить сразу же, как только приедет на место. Уехал, и все. Ни ответа ни привета. Я сам уже звонил ему. Но его мобильник не отвечает.
Понятно. Стало быть, Овалов решил сразиться с Каратом один на один. И исчез. Что это было? Желание повыделываться или нежелание подвергать шефа излишней опасности?
— Вот здесь сворачивайте и езжайте до выезда из города, — велела я водителю и спросила у Крымова:
— А что со Стаканом?
— Со Стаканом все в порядке, — ответил он. — Этот придурок уже на небесах. И Кент тоже. И вся их гвардия. — Борис Евгеньевич помолчал и добавил: — Все, кроме Карата.
— Товар-то узнали где?
— Нет, — закручинился он. — Не раскололся, гад. До самой смерти так и гнал туфту, что товара вовсе не было.
— Ага. Точно, гад, — посетовала я вместе с ним. — А что Лариса?
— Про нее тоже ничего не сказал. Говорит, что не знает. Мол, только Карат в курсе. И больше
