еще больше расстроился от осознания того, что не может, как все, нормально готовиться встречать Новый год. И неизвестно еще, как сам праздник будет проходить. И где.
— И что мы теперь будем делать? — спросил Соколов-младший.
— Надо придумать. Я хотела наведаться на ту дачу, с которой мы убежали. Кажется мне, что там мы точно кого-нибудь встретим.
— А если мне звонить будут?
— Пусть звонят. Поговорить с ними ты точно не сможешь. Возвращаться нет никакого смысла. Мы только что сбежали, как говорится.
У меня зазвонил сотовый.
— Вы где? — услышала я голос Яна.
— В магазине. Тортик выбираем.
— Все в порядке?
— Да. А Олегу никто не звонил?
— Нет. Телефон молчит вообще.
— Ясно. Ну, пока.
— Вы скоро?
— Так мы ведь только что уехали, — я засмеялась и отключила трубку.
Только я успела положить ее на столик, как телефон снова зазвонил.
— Да?
Сколько можно надоедать! Только что ведь узнавал.
— Женя? — голос был женским. Катин голос.
— Ты где? — быстро спросила я.
— Я на даче. Но…
И тут послышались короткие гудки.
— Я была абсолютно права. Только сейчас позвонила Катерина и сказала, что она на даче. Я думаю, что на той самой.
Олег уже был на ногах.
— Она еще что-нибудь говорила?
— Ничего. Наверное, не могла долго говорить. Не думаю, что ей кто-нибудь разрешает пользоваться телефоном. Хорошо, что хотя бы это успела сказать.
— Да, — кивнул Соколов. — Поехали. Только как мы с ними справимся?
— У меня сложилось такое впечатление, что особо и справляться-то будет не с кем. В любом случае свою сумку я всегда с собой вожу. И ношу. И даже Ян ничего не спросил, когда я с сумкой вышла. Понимает, — покачала я головой. — Эх, жаль, что светло на улице. Если бы по темноте туда проехали, было бы проще.
— Но, с другой стороны, тот, кто держит Катю, может уйти днем или уехать. Для нас совсем хорошо было бы.
— Молодец. Хвалю за смекалку. Поехали.
Мы даже заказать ничего не успели. Сели в машину и покатили к даче Борисовых.
— Только давай все продумаем, — обратилась я к Олегу. — Люблю, чтобы все красиво было. С блеском.
— Уж как-нибудь бы справиться… — засмеялся Соколов-младший.
— Все равно. Машину оставим где-нибудь подальше. А сами пешком двинем. И лучше — с задней калитки. В принципе, ключи у нас есть, а это облегчает задачу. Не хотелось бы, чтобы нас заметили, если на даче кто есть.
— А если мы встретимся с их машиной? — задал Олег резонный вопрос.
— Ладно. Будет видно.
Я была настроена очень даже воинственно, готова была повязать человек двадцать, чтобы только закончить дело сегодня.
Олег видел и чувствовал мой запал. Такое настроение передалось и ему, он постоянно менял положение, что говорило о напряженности и нетерпении.
— Волнуешься? — спросила я.
— Да, — не стал вилять Соколов.
— Это хорошо. Надо волноваться. Даже иногда полезно бывает.
— Женя, у тебя такая странная философия, — Олег откинулся на спинку. — И она очень мне нравится.
— Нет у меня никакой философии. Просто все, что в жизни бывает, неспроста. И все надо испытать, чтобы сравнить с противоположным.
— Но ты ничего не боишься?
— Почему? Боюсь. Но справляюсь со своими страхами.
— Как?
— Заставляю себя. Ничего сложного. Ты, к примеру, не хочешь учить домашнее задание, но понимаешь, что надо. Тебе, не другому. И ты садишься и учишь. Получается, заставляешь себя. Так и в остальном.
— Действительно, очень просто, — сказал Олег.
— Просто. Не надо думать, что другие люди какие-то особенные. Встречаются, конечно, и такие, но в основной массе мы одинаковые. Не надо бояться другого. Он сам может бояться. Не надо обижать и так далее. А уж если боишься, так заставляй себя. Ничего просто так не бывает, и ничего просто так не случится. Все для чего-то нам нужно. Все, что мы от жизни получаем. Ни один урок не проходит даром.
— Тебе бы книги писать…
— Если только в старости. А пока материал собирать буду.
С большой дороги мы уже съехали и теперь повернули к дачам. И только мы оказались около первой из них, как вдалеке показалась машина.
— Поворачивай, — сказал Олег.
Мне и не надо было ничего говорить. Я сама готова была свернуть, что и сделала. Заскочила в первый же проем и поехала дальше, чтобы спрятать машину.
Конечно, мы не были уверены, что навстречу нам движется машина похитителей Катерины. Но лучше перестраховаться, чем потом локти кусать.
— Тормозни, я выбегу, — попросил Олег.
— Зачем это?
— А я вернусь и посмотрю, кто это.
— Даже не думай. Лучше я посмотрю.
— Если ты пойдешь, то и я тоже.
— Ага, давай сходи. Тебя на белом снегу знаешь как хорошо видно будет! Просто отличная мишень, — сказала я.
— Ты говорила, что этот человек не опасен.
— Убить не убьют, а похитить могут. Нет. Будем оба здесь сидеть. Тогда точно ничего не случится, — настаивала я на своем.
А про себя подумала, что Олег тоже не тихоня, как показалось мне с первого взгляда. А может, человек меняется? Вот встречается такой, весь тихий, слабый, всего боится. Думаешь, темпераментом не вышел. А потом вдруг оказывается, что он другой совсем. Он и сам удивляется, и окружающие. Никто не думал, что внутри его сокрыто такое. Многого не умеет, но появилось главное — дух. А если есть в человеке дух борьбы, то и все остальное со временем приложится.
— Наверное, можно ехать, — голос Олега вывел меня из задумчивости.
— Наверное, — я улыбнулась, кивнула и стала пятиться назад из переулка.
На дороге в самом деле никого не было. Мы поехали дальше.
А вот уже и «наша» дача показалась. «Стоит терем-теремок, из трубы идет дымок», — вспомнила я детскую сказочку. В доме либо кто-то есть, либо кто-то недавно был.
Я снова заехала между чужими дачами и поставила машину так, чтобы с дороги ее не было видно. Мы
