— Да нет, ничего особенного. Снова завели разговор про лошадей, и Иван Сергеевич снова начал уговаривать меня продать ему Ибрагима. Сколько времени он этим достает меня! Надоело до чертиков!
— Не переживай по пустякам. Пусть себе мечтает.
Процессия вернулась и снова расположилась в беседке. Кирилл разлил по фужерам великолепное красное вино.
— Мне хочется сказать тост, — поднялся Иван Сергеевич. — Я предлагаю выпить за то, чтобы исполнялись все наши желания. И, конечно, хочется пожелать всем присутствующим здоровья и процветания.
Мы выпили, и дальше пошел разговор ни о чем. Глеб, которого привела Любаша, тоже присоединился к нам. За столом он сидел, потупив глаза, и опрокидывал одну рюмку за другой.
— Мне не хочется портить вам настроение, — заговорил вдруг Григорьев, обращаясь к маме и соседу, — но я должен все же сказать кое-что вам. Вы знали Наташу. Так вот: она погибла. Я узнал об этом, когда был в Москве.
— Наташа? — чуть не грохнулась в обморок Софья Степановна. — Что же с ней случилось?
— Ее убили, — просто сказал Андрей и слегка покраснел.
— Такая хорошая была девушка! — произнес потрясенный Иван Сергеевич.
Мы молча помянули Наташу.
После обеда мы с Любовью Ивановной отправились мыть посуду.
— Эта мамаша совсем о сыне не думает, — сказала мне Любаша, подавая чистые тарелки, чтобы я их вытирала. — Ничего о нем не знает, да и знать не хочет. Не интересно ей.
— Просто характер у нее, наверное, такой, — пожала я плечами. Надо же было что-то ответить.
— Будь моя воля, я бы все ей рассказала. Андрей ее бережет, а по мне, пусть бы знала, какая опасность рядом с ее сыном ходила. А так — ни забот, ни хлопот. Бегает все время около этого графа.
— Они очень дружны. Мне Андрей говорил.
— Иван Сергеевич давно к ней мосты наводит. Вроде шел разговор, что она за него замуж пойдет. Представляешь — графиней станет?
— Да пусть идет. Мне все равно, — снова пожала я плечами.
— А мне нет. Она ради графа пристает к Андрюше, чтобы тот своего любимого жеребца соседу продал. Он не хочет, но она его уговаривает. Правда, сейчас уже меньше.
— Я думаю, Андрею не понравилось бы то, что вы говорите.
— Я ему то же самое говорила и, если надо, еще не раз скажу. Не любит ее граф. Не знаю, зачем она ему?
— Хозяйка в доме нужна, — предположила я.
— У него слуг полный двор.
— Давайте поговорим о чем-нибудь приятном, — меня на самом деле не интересовала личная жизнь Софьи Степановны.
Закончив вытирать посуду, я пошла к беседке, извинилась перед присутствующими, что увожу от них Андрея, и позвала его с собой.
— Мы поедем на прогулку? — спросила я, когда мы обошли дом так, чтобы нас не было видно из беседки.
— Можно, конечно, только уж больно жарко. Да и после дождя в лесу еще сыро. Давай лучше на Волгу? Вода уже согрелась, искупаемся.
Я была не против. Мы переоделись, взяли полотенца и спустились с заднего двора к самой воде.
— Звонил сегодня на работу, — сказал мне Григорьев, снимая джинсы. — Они без меня там неплохо справляются. Даже обидно.
— Глупый, — засмеялась я. — Радоваться надо, что людей таких подобрал, а ты ворчишь.
— Завтра все равно надо к ним ехать, распоряжения кое-какие дать. — Андрей разбежался и нырнул в воду. Я последовала за ним. Вода и впрямь была теплой, несмотря на то что ночью был такой ливень. Я бросила взгляд на Григорьева, который стремительно отдалялся от меня, но догонять его не стала. Отплыв от берега на значительное расстояние, я легла на спину. Солнце светило в глаза, поэтому мне пришлось закрыть их. Тихо покачиваясь на воде, я предавалась ощущению блаженства. На самом деле жизнь прекрасна. Я отдыхаю, рядом со мной человек, которым я очень увлечена — чего еще желать?
Когда меня закачало на усилившихся волнах, я поняла: тот самый мужчина, о котором я только что думала, приближается. И тогда перевернулась — довольное лицо Андрея оказалось совсем рядом с моим.
— Хорошо, правда? — спросил он.
— Да.
— Сейчас бы вернуться и завалиться с тобой в постель, поспать маленько.
— Идея хорошая, да только есть дела поважнее, — плеснулась я водой.
Но глаза Григорьева уже загорелись.
— Ладно, домой не пойдем. Зато можно ненадолго зайти в баню. Обещаю — спать не будем.
Андрей поднырнул под меня и схватил за ногу. Я вырвалась и со смехом поплыла к берегу. Григорьев мигом настиг меня и снова схватил. Мы ушли под воду, и там мне удалось вывернуться из его рук. Вынырнув через несколько метров, я доплыла до берега, выбежала на солнце и завернулась в полотенце.
— Чуть меня не утопила, — сказал Григорьев, выходя следом и изображая из себя пострадавшего. — Вот помер бы и жениться на тебе не успел.
— Кто тебе сказал, что я согласна выйти за тебя замуж? — Я принялась полотенцем сушить волосы.
— Разве нет? Соглашайся. Я тебе все мое имущество завещаю. Потом ты меня утопишь и будешь богатой женщиной.
— А кому ты сейчас имущество завещал? — спросила я, и только потом до меня дошел смысл собственного вопроса. — Слушай, а действительно. Может, тебя хотели убить из-за твоего богатства, а вовсе не конкуренты?
Андрей присел на корточки и посмотрел на меня снизу вверх. Мне показалось или у него действительно было напряженное лицо?
— Мама все получит, — ответил он не сразу.
— Ну, если мама, то волноваться не стоит. Она и так сколько надо попросить может, — мне стало неудобно за свой вопрос.
— Да, — Григорьев снова улыбнулся. — Ну что? В баньку?
— А там удобно?
— Еще как.
Вернувшись, мы застали ту же картину, от которой ушли, — Софья Степановна мирно разговаривала в беседке с Иваном Сергеевичем. Кирилл с Любовью Ивановной занимались огородом.
— Что-то Глеба не видно? — подошла я к последним.
— Ему из Тарасова позвонили и срочно просили приехать, вот он и помчался на своей машине.
— Да? Что-то случилось?
— Он ничего не говорил. Сказал только — будет завтра или послезавтра, как освободится.
— Ты давно его знаешь? — делая вид, что ищу огурец, задала я вопрос Кириллу.
— Мы учимся вместе. Он у нас очень умный. Лучше всех в группе, — ответил парень. — И выручает всегда на зачетах или экзаменах.
— Списывать дает?
— И списывать тоже. А еще ребятам рефераты пишет. За умеренную плату.
— Наверное, денег не хватает, — предположила я.
— А кому их хватает? — Кирилл засмеялся. — Сколько ни есть, всегда мало.
— Но ты, как мне кажется, не стал бы за деньги помогить?
— А меня никто не просит.
— А если бы попросили? — не унималась я.
— Зачем мне? Я и так хорошо здесь получаю. Вот и он теперь будет здесь работать, тоже
