заглянула к Григорьеву.
Он лежал на кровати с закрытыми глазами, и было в этой позе что-то неуловимо беззащитное, что заставило меня насторожиться. Я осторожно приблизилась к нему. Наклонилась, чтобы послушать, дышит он или нет, и сама вздохнула с облегчением. Дыхание было спокойным и ровным. Успокоившись, я стала выпрямляться, но в этот момент он резко открыл глаза и схватил меня за руку.
— Что? Поцеловать хотела? Не выйдет.
— Жаль, а я размечталась, — улыбнулась я, но продолжила уже серьезно: — Исправляешься быстро, за закрытые ворота хвалю. Это хорошо. Но надо что-то и с другой стороны придумать. Можешь быстренько какой-нибудь заборчик соорудить?
— Запросто. Позвоню завтра в город. Приедут, поставят.
— Как себя чувствуешь?
— Прекрасно. Ты удачно съездила?
— Да.
Я замолчала. И почему у меня такое ощущение, что мы знакомы с ним уже давно? Вообще-то я не люблю близко сходиться с людьми, не люблю привязываться и привязывать к себе. Работа у меня опасная, и я, выполняя ее, не должна думать, что кто-то обо мне волнуется и кому-то будет плохо, если со мной вдруг что-то случится. Чем меньше родных и близких, тем менее я уязвима. Сейчас вдруг я почувствовала, что Григорьев может стать для меня по-настоящему родным, я подумала, что надо начинать бороться с неожиданно возникшим чувством.
— О чем думаешь? — прервал Андрей мои размышления.
— Искупаться в Волге хочется.
— Давай сходим. И я пройдусь.
— Тебе пока еще нельзя ходить. Шов может разойтись. Останемся дома. Ужин пусть тебе сюда принесут, и дверь на ночь не закрывай. Я зайду тебя проведать, — сказала я строго и вышла за дверь, не дождавшись его ответа.
Комната мне понравилась. Большая двуспальная кровать, стол с настольной лампой, шкаф для белья, телевизор. Надо спросить у Григорьева, наверняка у него видеомагнитофон есть. Это было бы совсем замечательно.
Я сложила свои немногочисленные вещи в шкаф, открыла чемоданчик, где лежало оружие, проверила его еще раз. Оставила необходимое, а остальное убрала на антресоль. Достать в случае чего можно сразу, а любопытные туда вряд ли полезут. Если, конечно, таковые здесь найдутся.
После душа я ощутила прилив бодрости и хорошего настроения. В городе даже ночью нет спасения от жары, особенно, если ветра нет. А тут такая благодать! Из открытого окна повеяло прохладой, и я поняла всю прелесть жизни за городом.
Облачившись в джинсы и легкую рубашку, я пошла на кухню — надо же и мне наконец подкрепиться. Тетя Люба сразу же усадила меня за стол ужинать, а сама села напротив.
— Все уже давно поели, только ты осталась, — она с какой-то родственной непосредственностью называла меня на «ты» и вообще вела себя очень просто.
— Спасибо.
Я уткнулась в тарелку, молча и с удовольствием поглощая приготовленное Любовью Ивановной.
— У вас с ним серьезно? — вдруг спросила она меня.
Я чуть не подавилась и сказала расплывчато:
— Вы спросите лучше его самого, Андрей все объяснит.
— Но мне и тебя хотелось послушать. Он мне как родной все равно, поэтому мне не хочется, чтобы над ним смеялись или им пользовались.
Я понимала, что тетя Люба на самом деле переживает за Григорьева. И не винила ее за то, что она разговаривала со мной в таком категоричном и жестковатом тоне. Она тем временем продолжала:
— Сейчас вон что творится. На него уже второй раз нападают. И мне надо знать, что ты за штучка. Вдруг тебя бандиты подослали.
— А какие бандиты могли меня подослать? — улыбаясь, спросила я. — Разве у Андрея есть враги?
— Но ведь кому-то он мешает. Мне все это совсем не нравится.
— Знаете, мне тоже, — задумавшись, сказала я. — И я постараюсь, чтобы Григорьева больше никто и пальцем тронуть не посмел.
— Как-то странно ты его называешь, — тетя Люба удивленно вскинула брови.
— Мне очень нравится его фамилия.
Перед тем как лечь спать, я проверила, закрыта ли калитка, обошла все вокруг, заперла входные двери и только потом поднялась наверх и заглянула к Григорьеву.
Он уже спал. Я прикрыла его дверь и прошла в свою комнату. Разделась и с удовольствием вытянулась на прохладной чистой простыни. Я дала себе установку спать, но очень бдительно. Организм отдыхал, но в любую секунду мог проснуться от каждого подозрительного шороха.
Глава 3
Неожиданно залаяла Грета. Я открыла глаза и прислушалась, однако, кроме собачьего лая, больше ничего не было слышно. Тем не менее я встала, быстро надела черные джинсы и ветровку, взяла фонарь и вышла в коридор. Заглянув в комнату Григорьева и удостоверившись, что с ним все в порядке, плотно закрыла дверь, снова вошла в свою комнату и вышла на балкон.
В доме, кроме нас с Григорьевым, находились еще Любовь Ивановна и Кирилл. Марат, по словам Андрея, даже спал в конюшне, таким страстным любителем лошадей он был.
Я перелезла через балконные перила, повисла на руках, зацепившись за основание, а потом спрыгнула вниз. Пытаясь привыкнуть к темноте, немного постояла, а затем обошла дом и дернула входную дверь. Она была заперта, значит, ее не открывали.
Вдруг совсем рядом с собой я услышала голос:
— Грета! Тихо, Грета!
Это был Марат. Он неосмотрительно шел по дорожке с зажженным фонариком в руке. Если вслед за Андреем сюда приехали его враги, то Марат сейчас представлял собой превосходную мишень. Однако я не допускала, что злоумышленникам понадобится его убивать, поэтому и останавливать его не стала. Себя выдавать мне незачем, да и об опасности я подумала скорее по привычке.
Марат подошел к собаке и стал ее успокаивать. Потом приблизился к калитке, посветил во все стороны фонариком и даже спросил: «Есть там кто?» Естественно, ему не ответили.
Я решила снова перебраться через забор и осмотреть дом и участок с внешней стороны. Выбрав место подальше от ворот, я подпрыгнула, схватилась за край ограждения, потом подтянулась, закинула сначала одну ногу, потом другую и в конце концов оказалась наверху. Действовать надо было очень тихо, чтобы не привлечь к себе внимания и не засветиться. Фонарик я по этой причине не включала.
Осторожно спрыгнув в траву, я поднялась и направилась к воротам. Отсюда можно было запросто увидеть все, что происходит по ту сторону ограды, сквозь многочисленные щели. Я подошла ближе и заглянула в продолговатую щель между створками ворот. Яркий свет фонарика в руках Марата затмевал собой все остальное.
Зато вокруг меня стояла полнейшая темнота. На небе россыпь звезд, но света от них, как известно, мало, а луны сегодня на небе не было.
Я сделала очередной шаг и внимательно всматривалась в пространство перед собой. Ведомая неясным стремлением, я подалась вперед и увидела, как колышутся кусты. От ветра? Вряд ли, склонялись они в противоположную сторону от его дуновения, да и ветер сегодня не столь уж сильный. Значит, в кустах кто-то прячется.
Я стала аккуратно продвигаться к кустам, на цыпочках, ступая неслышно, как кошка. И наконец увидела спину человека, который явно следил за домом. Судя по спине, это был мужчина, причем довольно
