перевоплощения. «Боже мой, ну что же за расследование попалось — то и дело переодеваюсь», — подумала я чуть раздраженно, но тут же решила, что пусть лучше будет именно такое положение вещей. Зато не приходится подвергать себя и других опасности, гоняться за преступниками по городу и за городом на бешеной скорости, размахивать руками и ногами в драках и так далее.
Я принялась изучать внутренности своего шкафа. Чтобы произвести нужное впечатление, необходимо облачиться во что-нибудь неординарное и явно дорогое. Для этой цели вполне подойдет роскошное платье, которое я надевала буквально пару раз в своей жизни: когда играла роль взбалмошной столичной актрисы и еще раз на дне рождения некоего чиновника, куда меня пригласили для того, чтобы я выведала у одного гостя — между прочим, какого-то нефтяного короля — полезную для заказчика информацию. Платье было не то чтобы вечернее… просто стоило оно кругленькую, недоступную для обычных людей сумму.
Цвета опавшей листвы, длиной до середины колена, с огромным разрезом сбоку, предоставлявшим возможность увидеть мои ноги, на груди платье было расшито крупными пайетками, которые были похожи на перламутровые, переливающиеся всеми цветами радуги чешуйки. Материал на ощупь напоминал бархат, только был во много раз нежнее и мягче.
В общем, оно благополучно вписалось в выбранный на этот раз образ — молодая холеная женщина, которая знает себе цену и поставит на место любого, кто встанет на ее пути. Я выбрала из большого ассортимента подходящий парик. Теперь я стала рыженькой, к тому же с волнистыми волосами. Водрузив на прелестный носик очки без диоптрий в дорогой позолоченной оправе, я сама себя еле узнавала. Теперь вполне можно было принять меня за продюсера, у которого совершенно не хватает времени на пустые разговоры с секретарями и охранниками.
Прежде чем отправиться в рискованное путешествие по недрам офиса Никифорова, я спросила мнение моих «косточек». И двенадцатигранники послушно предсказали мне ближайшее будущее.
Итак, «17+6+30»: «Упорство — чудесная вещь: оно может сдвинуть такие горы, о победе над которыми вера не смеет и мечтать. Законным основанием упорства должна быть уверенность в себе». Вот так-то! Значит, не зря я кручусь как белка в колесе, пытаясь узнать подробности по интересующему меня делу. Ничего плохого, если верить моим магическим друзьям, меня не подстерегает.
Предусмотрительно поставив мою «ласточку» недалеко от здания, в котором располагался офис Никифорова, я принялась наблюдать за входом. «А вдруг Олег уже ушел куда-нибудь? Тогда я безрезультатно проведу здесь весь день в ожидании чуда», — подумала я с опасением, нервно прикуривая сигарету. Но тут мой взгляд остановился на темно-синей «Ауди», лихо припаркованной прямо возле входа. Я удовлетворенно улыбнулась. Сегодня удача на моей стороне и оберегает меня от нервного срыва, любезно предоставляя счастливые случайности. Мысленно поблагодарив звезды за их благоприятное расположение, я не отрывала взгляда от двери, выкуривая одну сигарету за другой. Наконец, мое получасовое сидение на одном месте оправдалось, и я увидела Никифорова, идущего к своей машине. Он был явно чем-то озабочен и нахмуренно осмотрел улицу, прежде чем сесть за руль. Неужели Олег вчера все-таки заметил мою отъезжающую от подъезда машину?
Я подождала, когда он скроется из виду, и вышла из машины. Толкнув входную дверь, я оказалась в типичном для таких зданий вестибюле. Ко мне навстречу сразу кинулся охранник.
— Вы к кому? — спросил он строгим басом.
Я презрительно глянула на него из-под очков и спустя некоторое время произнесла сквозь зубы:
— К Олегу Никифорову, а что?
Взгляд мой подействовал стопроцентно — охранник растерялся, видя перед собой решительно настроенную дамочку, которая без проблем устроит скандал, если что-то будет не так. Он начал торопливо бормотать, подыскивая самые вежливые, по его мнению, фразы:
— Понимаете, Олег Вячеславович только что уехал, прямо пять минут назад… Но вы можете его подождать, если хотите, конечно, — он указал на сиденье, обитое бордовым дерматином.
— У меня нет времени ждать. Когда он вернется? — моим теперешним тоном только приговоры смертные выносить.
— Я не знаю, он ведь не сообщает нам… — вновь засуетился охранник, стараясь изо всех сил угодить настырной дамочке. Ему, наверное, уже попадались подобные клиенты, а он очень дорожил своим местом.
— Я пройду к секретарше, может, хоть она объяснит нормально, — прервала я поток его эмоций, с трудом складывавшихся в слова, и с видом, не терпящим возражений, гордо прошествовала мимо вконец растерявшегося парня. Хорошо, хоть офис Никифорова находился на первом этаже один, а то плутала бы я в поисках нужного кабинета по зданию как последняя идиотка, вызвав серьезные подозрения насчет моего знакомства с хозяином.
Даже не потрудившись постучать, я распахнула дверь в приемную и прошла мимо ошалевшей от невиданной доселе наглости секретарши. По-хозяйски открыв дверь кабинета Никифорова, я остановилась, будто бы в растерянности от увиденного пустого кресла. Девушка обрела дар речи и возмущенно проговорила:
— Вы к кому?
Я повернулась и посмотрела на нее как на врага народа:
— Ты что на меня кричишь, девочка? Я к твоему начальнику, могла бы догадаться.
Секретарша испугалась такого тона и залепетала:
— Вы знаете, он только что уехал, буквально пять минут назад…
«Знаю», — подумала я и направилась к креслу, которое стояло рядом со столом Никифорова. Через несколько секунд я уже вальяжно в нем развалилась:
— Ладно, я подожду.
Секретарша стояла, в нерешительности хлопая ярко-голубыми накрашенными глазами. Она не могла сообразить, что же все-таки опаснее — выгнать меня из кабинета начальника или получить потом на орехи от самого Олега. Я решила привести ее в чувство и сказала:
— Мы с ним договаривались на сегодня, надо обсудить один контракт. А я опоздала, знаешь, столько дел, совсем ничего не успеваю. Да ты не волнуйся, Олег меня знает, все нормально.
Девушка кивнула, готовясь попросить меня посидеть в приемной. Заметив это, я не дала ей и рта раскрыть:
— Слушай, радость моя, а принеси-ка мне кофе… — и уставилась на нее в ожидании.
Секретарша постояла в нерешительности, но мой взгляд не предвещал ничего хорошего в случае отказа, и она покорно повиновалась. Едва она вышла, я вытащила из своей элегантной сумочки «жучок» и ловко пристроила его под столом. После этого я встала и пошла к выходу.
— Я передумала, — невозмутимым голосом сказала я, чуть не сбив в дверях девушку с подносом. — Попозже зайду, но ты ему передай… Хотя ладно, не стоит.
И, не попрощавшись, я удалилась, оставив бедную секретаршу в одиночестве пить валерьянку для успокоения и раздумывать об обстоятельствах странного визита наглой незнакомки.
Итак, теперь надо ждать, пока Никифоров объявится в своем офисе. Я спокойно прикурила сигарету. Я даже не волновалась! «Эх, какая великая актриса умирает во мне. Это прирожденный талант, бесспорно», — похвалила я себя, любимую, мысленно.
Время шло, а Олег все не появлялся на горизонте. Я начала отчаиваться узнать что-то новое, как вдруг из-за поворота показалась знакомая «Ауди». Никифоров прошел в свой кабинет. Ну, открываем сеанс откровений. Я включила передатчик и надела наушники, приготовившись прислушиваться к каждому шороху. Впрочем, шорохов не было, потому что Олег сразу же начал кричать на секретаршу. Она, наверно, рассказала о моем визите еще в приемной.
— Лариса, ты что, не знаешь, как себя надо вести в подобных ситуациях? — честно говоря, не хотела бы я оказаться сейчас на месте несчастной Ларисы. Начальник Олег, как оказалось, строгий. — Уволю к чертовой матери и тебя, и этого придурка на входе! Я за что деньги плачу? Чтобы каждый человек с улицы заходил сюда?
В таком духе продолжалось довольно долго. Я уже почти не вслушивалась в крики Никифорова и лепет секретарши, удобно расположившись на переднем сиденье своей «девятки».
— А-а-а, привет, — услышала я успокоившийся голос Олега. Я так расслабилась, что не заметила, как к нему кто-то зашел.
