Алеша в их школе больше не появлялся. Марина краем уха слышала, что его перевели в интернат. Она старалась не вспоминать о нем. Впервые в жизни она столкнулась с проявлением такой жестокости и несправедливости в свой адрес и переживала это очень тяжело.
А потом… Ох, сколько потом с нею было всяких историй! Сколько ей пришлось вытерпеть от людей, которым она, кроме добра, ничего не делала!
«Сама виновата, для кого стараешься?!» – говорили ей подруги – и были, в сущности, правы. Действительно, ради кого она всегда старалась, приносила себя в жертву? Разве она не видела, не понимала, что за человек перед ней? Нет, конечно, все она видела и все понимала. Но привитое с детства ее мамой убеждение, что каждый человек в душе – хороший и заслуживает сочувствия и заботы, не позволяло ей жить только для себя, быть счастливой для себя, а не пытаться осчастливить других. Особенно если об этом никто не просил.
В итоге она не раз разочаровывалась, неоднократно переживала предательство, и оставалось только удивляться, как это она не разуверилась во всем человеческом роде и в жизни вообще. Эти ее жалостливость и заботливость привели в итоге к тому, что своего ребенка она тоже воспитывала одна. Только отец ее дочери не умер, как ее собственный, а просто и банально бросил их. Естественно, после того как Марина потратила на него почти все свои деньги и нервы.
Но она по-прежнему не унывала, улыбалась счастливой улыбкой, а дочь воспитывала так же, как воспитывала ее мама – нужно быть доброй, нужно быть бескорыстной, нужно быть справедливой… И, видя, как маленькая Дашенька улыбается ей, как она играет с другими детьми и никого не обижает, следит, чтобы все было по справедливости, Марина успокаивалась и снова убеждалась, что она все делает правильно. Пусть даже и в ущерб себе.
Отца своей дочери она давно простила, хотя он так ни разу и не навестил ее и не предложил ей и дочке абсолютно никакой помощи. С момента их расставания прошло уже шесть лет, рана ее затянулась, но Марина долго не могла ни в кого влюбиться. Вроде бы и дома она не сидела – обстоятельства вынудили ее вскоре после родов устроиться на работу, – и сама она довольно общительная, и мужчины пытались навязать ей свое знакомство, но Марина не откликалась. Она больше жила проблемами других. Ну и, конечно, делами своей дочери.
Те мужчины, которые не пользовались ее добротой, не злоупотребляли ее безотказным характером, зачастую становились для Марины хорошими друзьями.
Да, так уж сложилось, что дружить с мужчинами Марина умела лучше, нежели любить их. Так примерно вышло и с Виктором Шмелевым, когда Марина пришла устраиваться на работу в фирму «Эстамп».
Доброжелательный Виктор сразу же понравился Марине, она почувствовала, что ей будет легко работать с ним. Собственно, в этом она и не ошиблась. А когда и зарплата ее оказалась вполне достойной, она уже и не задумывалась о том, чтобы когда-нибудь сменить место работы.
Постепенно Марина влилась в коллектив, узнала, как водится, все обо всех, рассказала кое-кому о себе. Она вообще была открытым человеком. И ее больше всего удивили рассказы ее коллег о том, что, оказывается, у их сослуживца не очень удачно сложилась семейная жизнь.
В небольшом коллективе тайн практически не бывает, и вскоре Марина была посвящена во все подробности. Что жена у Виктора – «страшная мымра», занимается она только тем, что постоянно грызет его. Детей у них нет – она их заводить не хочет, и это понятно – ей просто лень ими заниматься. А теперь уже и он не хочет, потому что кто же от «такой» пожелает иметь детей? Непонятным для всех – и в том числе для Марины – было только одно: почему Шмелев вообще с ней живет, не развелся до сих пор со своей Ирмой?
Все сотрудники Виктору сочувствовали, правда, не напрямую, а лишь за глаза. А у Марины, когда она услышала все эти подробности, в душе прямо-таки огонь вспыхнул. Жгло ее чувство несправедливости: почему же такому положительному и очень симпатичному мужчине так не повезло?
Марина неоднократно хотела поговорить на эту тему с самим Виктором, но не решалась – мало ли, как он мог воспринять проявление подобного любопытства с ее стороны, еще сочтет ее бесцеремонной хамкой! Или, не дай бог, подумает, что она прощупывает почву, чтобы охмурить его. А у нее в ту пору и в мыслях ничего такого не было.
Случай для откровенного разговора представился сам собой. Однажды на фирме состоялась вечеринка по поводу какого-то праздника. Марина сейчас даже уже и не помнила – какого именно. Было шумно и весело, денег на мероприятие выделили достаточно, так что никто не скучал и не постился. Но всему приходит конец, и вот все, кто пришел с парой, начали расходиться. Поодиночке пришли только Марина и Виктор. Марина – потому, что ей просто не с кем было прийти, а Виктор всегда присутствовал на всех торжествах без своей супруги. Жену его вообще никто не видел, кроме Толика Карпина, да и то потому, что Толик приятельствовал с Виктором и заходил иногда к нему домой. Одним словом, Марина и Виктор остались после вечеринки наедине.
Марина, отчего-то смутившись, принялась было убирать со стола, но Виктор остановил ее.
– Ладно тебе, – сказал он. – Такой вечер классный, давай лучше посидим, покурим, поболтаем… Мне что-то домой совсем не хочется, а тебе?
– Мне тоже, – призналась Марина, поправляя распущенные русые волосы. – Дочка у матери, а дома меня и не ждет никто.
Она не кокетничала, не намекала Виктору, что дома у нее никого нет, просто сказала об этом откровенно, и он, очевидно, почувствовал это, потому что вдруг тоже заговорил искренне. Марина с удивлением узнала, что жена Виктора – совсем даже не мымра, он очень любит ее и хочет, чтобы у них была полноценная семья – с детьми, а Ирма, мол, полностью погружена в свою работу и совершенно не интересуется тем, что происходит дома.
Конечно, она очень устает на работе, Виктору ее жалко. К тому же у его жены слабое здоровье. Но не такой он представлял себе семейную жизнь! У его супруги не хватает времени и сил на заботу о нем, она, нагруженная собственными служебными заботами, не в состоянии выслушивать его, и они, по сути, живут каждый сам по себе. И Виктору даже становится страшновато, когда он думает, что со временем они и вовсе могут стать чужими.
Марина внимательно слушала, и в душе ее поднимались противоречивые чувства. С одной стороны, жалость к Виктору, сочувствие, желание помочь. А с другой – безнадежно рушились ее надежды, которые она спрятала в самой глубине своего сердца – надежды на то, что они могут быть счастливы вместе. Виктор неоднократно подчеркнул, что он любит свою супругу и хочет счастья именно с ней. С Мариной же он делился своими переживаниями просто как с другом.
Он почти не спрашивал Марину о ее жизни, выплескивал то, что волновало только его самого, но она не обижалась. Она слушала и пыталась оценить – есть ли у нее хоть какой-то шанс? По всему выходило, что нет.
– А почему ты не разведешься? – осторожно спросила она.
Виктор помолчал, пожал плечами:
– Ты знаешь, я и сам задаю себе этот вопрос. Наверное, потому, что в душе я – трус, – улыбнулся он. – Я боюсь скандалов, боюсь причинить боль Ирме, я даже боюсь конфликтов с тещей, которая, конечно же, обвинит именно меня во всех смертных грехах. А еще я… наверное, просто не хочу этого, – признался он. – Потому что развод означает конец. Конец всему. Я к этому не готов.
– Но ведь так очень тяжело жить, – тихо сказала Марина.
– Конечно, тяжело, – усмехнулся Виктор. – Я все думаю, что, если бы я сразу настоял на рождении ребенка, все могло бы быть иначе.
– Почему твоя жена за тебя вышла? Она тебя любила?
– Любила? – медленно переспросил Виктор. – Наверное, она и сейчас меня любит. Просто у нее свое собственное представление об этом чувстве. А может быть, она вообще никого не способна любить, и то, что она испытывает ко мне, Ирма принимает за истинную любовь. Но мне этого мало! К тому же она постоянно где-то задерживается, а моему обществу легко может предпочесть общество своей подружки!
Виктор постепенно «заводился». Марина поняла, что к его обиде на жену и переживаниям из-за обстоятельств его семейной жизни примешивается еще и ревность. Виктор непроизвольно начинал трясти
