которую в домашних условиях он не получит. Нужен рентген, хотя даже так я определила переломы двух ребер.
— Конечно, забирайте его, если надо. Главное, чтобы он выжил, — быстро согласился Бурсов, не представляя, на какую сумму ему потом предъявят счет из клиники. Лично я считала, что у собаки небольшой ушиб плюс стресс. Только зачем об этом говорить клиенту, если появилась возможность избавиться хоть на время от кудлатого тирана?
Преступники вынесли что хотели. Больше они вряд ли в квартире появятся. Пусть Цезарь отдыхает подальше от меня.
Эксперты канителились на квартире дольше всех, но ничего, кроме окровавленной перчатки, отвоеванной собакой, больше не нашли, и, собрав всякую ерунду в пакетиках, они примерно в половине девятого нас покинули.
— Так, Олег Николаевич, возьмите себя в руки и приготовьте что-нибудь поесть, — бодро сказала я приунывшему Бурсову. — Холодильник воры не тронули, поэтому можете действовать со спокойной душой.
— У меня кусок в горло не полезет, — вздохнул печально мой клиент.
— У вас не полезет, а у меня полезет, — ответила я. — Или хотите, чтобы ваш телохранитель упал в голодный обморок в самый неподходящий момент?
— Ну хотите, я бутерброды сделаю? — предложил Бурсов.
— Знаете, Олег Николаевич, от сухомятки портится желудок, — сказала я со вздохом, — нужен вам телохранитель с язвой желудка?
— Нет, но дома совсем нет продуктов, — с отчаянием в глазах сказал Бурсов. — Готовкой-то Роза занималась, я лишь изредка. Она и продукты закупала. Мне отводилась роль носильщика.
— Так уж и нет? — Не доверяя словам клиента, с его разрешения я заглянула в шкафчики и холодильник. На свет из закромов появилось три яйца, банка тушенки, неполная упаковка макарон «Макфа», немного масла, половина литровой банки абрикосового варенья и полбатона.
— Это вам что, не продукты? — спросила я, демонстрируя Бурсову сие изобилие.
— Думаете, можно сварить макароны с тушенкой? — робко спросил он.
— Не думаю, а сама сварю и угощу вас, — с гордостью сказала я, решив блеснуть своими кулинарными способностями. Готовить я не то чтобы не умела, просто на это не хватало времени. Но с «Макфой», как говорила тетя Мила, справится и ребенок, эти макароны очень легко готовить. Да и варятся они всего четыре минуты. Быстро и четко, как при разборке автомата Калашникова. Я поставила на плиту кастрюлю, наполненную на две трети водой, а когда вода закипела, бросила в нее половину столовой ложки соли и засыпала макароны. Убедившись, что все готово, слила воду, добавила кусочек масла и, перемешав, разложила на две тарелки. На десерт был чай с абрикосовым вареньем.
— Да вы отлично готовите, — заявил Олег Николаевич, покончив с едой. — Просто мастер на все руки. Не думал, что такое бывает.
— Дело не только во мне, — скромно улыбнулась я в ответ, намазывая на ломтик батона абрикосовое варенье. — Просто макароны хорошие. Их делают из твердых сортов пшеницы, поэтому ешь сколько угодно — все равно не поправишься. Впрочем, вам это, наверно, неинтересно, — спохватилась я.
Мы еще немного поболтали, обсуждая за чаем стратегию дальнейших действий.
— Что-то я засиделась. Время-то уже половина двенадцатого.
Бурсов с беспокойством посмотрел на меня и сказал:
— Вы бы остались сегодня здесь. Конечно, снаряд в одну воронку дважды не попадает, но все-таки…
Я пообещала вернуться через часок, после полуночи.
— Закройтесь на засов, а когда позвоню, откроете. Свет в квартире не выключайте. Если какие проблемы — сразу звоните в милицию. Если не дозвонитесь — осторожно выбросьте в окно стул, постарайтесь, чтобы он попал прямо на «Газель». Там оперативники сидят, они следят за вашим домом. Кричите. В общем, побольше шума.
— Как-то не обнадеживает, — хмуро проворчал Бурсов.
— Не переживайте, я скоро вернусь, — повторила я и вышла из квартиры в полутемный подъезд.
Дверь за спиной немедленно захлопнулась, с лязгом задвинулся засов. Успокоенная этим звуком, я пошла вниз.
Глава 7
На улице мягко светили фонари, размещенные по периметру стоянки. Вдоль дороги прогуливалась какая-то веселая компания парней и девчонок старшего школьного возраста. У каждого в руках — по двухлитровой бутылке пива, пакеты с чипсами. Потягивая пиво, молодые люди орали песню Глюкозы «Невеста».
Я прошла мимо, незаметно оценивая обстановку возле дома. На лавочке соседнего двора прикорнул плохо одетый мужчина, но кто знает, кто он на самом деле? По дороге проехала «Волга». Я напряглась, ожидая неожиданностей, и расслабилась только тогда, когда машина скрылась из виду.
Оказавшись в автомобиле, я расстегнула сумку с вещами и переоделась в черный обтягивающий костюм, подготовила маску с прорезями для глаз, отмычки, пустые диски, чтобы скинуть информацию с компьютера Михайловской. Проверила револьвер, к поясу пристегнула маленькую сумку с двумя дымовыми шашками и гранатой со слезоточивым газом. Это если придется отходить. Закончив приготовления, я поехала к детдому, где располагался офис «Защиты детского счастья». В эту минуту не было в мире водителя дисциплинированней меня. Невзирая на то, что дороги были почти пусты, я останавливалась перед каждым светофором, показывала все повороты и следила за скоростным режимом. Пусть лучше гаишники подумают, что я заклинилась на правилах, чем остановят и обыщут, сорвав тем самым плановое мероприятие.
Оставив машину перед соседним домом, я со спортивной сумкой на плече бодро зашагала по дорожке мимо кирпичного забора, отгораживающего территорию детдома от внешнего мира.
Вокруг забора росло множество кустов сирени, побеги клена, тополя. Словом, лесная чаща, да и только.
Я оглянулась и нырнула в просвет в кустах. Если кто увидит мой маневр, подумает, что девушке приспичило. В этом нет ничего подозрительного. В условиях суровой российской действительности платных туалетов днем с огнем не сыщешь, а бесплатные — везде. В кустах я натянула на голову маску, надела перчатки, прибор ночного видения, повесила на шею противогаз, пристегнула к предплечью нож в ножнах. Спрятав в кустах сумку, я побежала вдоль забора к месту, где массивное дерево своей кроной нависало прямо на кирпичную кладку. Президента благотворительной организации устраивало положение дел. Ей и в голову не приходило, что кто-то захочет проникнуть в детдом извне, поэтому даже самые элементарные меры безопасности отсутствовали.
Скрытая кроной большого дерева, я легко перемахнула через забор, приземлилась на другой стороне и побежала к административному корпусу, укрываясь в тени подстриженных кустов. Достигнув здания, я прижалась к обработанной гранитной крошкой зеленоватой поверхности стены и восстановила дыхание. Посмотрела наверх, на балконы. Насколько я помнила, путь на них лежал через коридоры на каждом этаже корпуса. В голове восстановился план здания. На первом этаже — комнаты для работы с детьми, медпункт, зубоврачебный и физиотерапевтический кабинеты, различного вида бытовки. На втором — администрация детдома, кабинеты, актовый зал, красный уголок. Третий этаж полностью занимала «Защита детского счастья». Как рассказывала Михайловская, этот корпус ее организация построила для детдома за свои деньги в прошлом году с соблюдением всех норм и стандартов. Через балконы шла лестница пожарного выхода. По ней я поднялась на балкон третьего этажа. Там вскрыла замок на двустворчатых дверях и прошла в коридор. Кабинет Михайловской располагался ближе всех к выходу. На двери простенькая сигнализация. Контакты срабатывали на размыкание.
Аккуратно перемкнув цепь, я вскрыла замок и вошла в кабинет. В такие моменты главное —