Она быстренько собралась и вышла из квартиры. Торопливо зашагала по залитым солнцем улицам. Куда пойти, об этом она не задумывалась: конечно, в милицию. Это и есть «куда следует», как обычно говорят в таких случаях. Там, в милиции, разберутся как надо. В этом Анна Ивановна была твердо убеждена.
Дежурный направил ее в уголовный розыск.
— Скажите, уважаемый, — волнуясь проговорила она. Потом замолчала, чтобы отдышаться. — Фу, как высоко живете… У меня к вам просьба. Скажите, будьте любезны, военным сейчас паспорта выдают или, как в войну было, отбирают в военкомате?
Начальник уголовного розыска майор Никитин усадил пришедшую против себя в кресло.
— Нет, бабушка, — сказал он. — У военнослужащих удостоверение личности.
— Так, так, — повторяла она вслух. — Значит, тут и в самом деле что-то неясно. Простите уж меня. С вами я хотела поговорить, — она оглянулась по сторонам, дескать, нет ли тут посторонних. — Вот у меня дочка замуж вышла…
И Анна Ивановна рассказала о всех своих сомнениях, что привели ее сюда, в милицию.
— Вы говорите — Кулаженков? — переспросил майор. — Сейчас посмотрим.
Он открыл большой железный шкаф, поискал там и достал толстую книгу. Какое-то время он ее листал, а потом вдруг спросил у Анны Ивановны:
— Скажите, а в чемодане других документов не было?
— А я, милый, и не посмотрела, — сказала Анна Ивановна.
— Да, жаль. Ну что же, вы разрешите мне это сделать?
— Конечно.
— Пойдемте сейчас вместе с вами.
Майор Никитин неспроста решил лично этим заняться: у него были на то основания. Тут же он прошел в квартиру Анны Ивановны, осмотрел чемодан зятя и договорился с хозяйкой, что ночью у них будет проведена проверка паспортов.
— Вы спать не ложитесь, я позвоню — откроете.
— Хорошо, хорошо, уважаемый. Делайте, как по закону.
Молодые явились поздно вечером.
— Мамочка, мы были в театре, — заявила с порога Тоня. — Лучшие места были наши. Да, ты знаешь, Аркадий сегодня по междугородной заказывал свою часть, ему разрешили еще остаться на десять суток, но дали служебное задание. Он должен будет выехать в командировку.
— Да, дня на три-четыре. В Горький.
Анна Ивановна все сокрушалась:
— Столько наготовила, а вы ничего и не ели.
— Мама, мы зашли в ресторан.
Иван Терентьевич, не дождавшись зятя, уже спал.
Вскоре легли спать и молодые. Только Анна Ивановна еще возилась с посудой. Вдруг звонок.
— Извините нас за позднее посещение. Паспорта проверяем, — громко сказал вошедший первым майор. — Мы из милиции.
— Это уж такое ваше дело. Только у нас посторонних нет. Правда, вот зять здесь не прописан, но он военный, только что расписались. Он здесь временно, — сказала Анна Ивановна, — а так, пожалуйста, проверяйте. Хозяина разбудить? Он с работы.
— Не нужно. Предъявите все паспорта.
Взгляд работников милиции упал на новенький китель, аккуратно повешенный на спинку стула. «Старший лейтенант авиации», — подумал Никитин, глядя на золотые погоны.
— Извините нас, но и вам придется предъявить документы, — сказал майор Никитин старшему лейтенанту.
— Видите ли, у меня их нет, — сказал Аркадий, улыбаясь. — Я их сдал в соответствующие органы для получения разрешения на выезд за границу.
Майор Никитин показал летчику на чемодан.
— Ваш?
— Да, это нашего зятя, — поспешно сказала Анна Ивановна.
— Разрешите проверить?
— А ордер на обыск у вас имеется? — спросил Аркадий.
— О, конечно, пожалуйста, — и Никитин вынул из планшета выданный прокурором ордер.
Внимательно просмотрели они тот самый чемоданчик, который не давал покоя Анне Ивановне.
— Прошу вас одеться и следовать за мной, — сказал Никитин.
— Это еще зачем? Вы что-то путаете. Никуда я не пойду. Вы не имеете права. На это есть военный комендант, — отпарировал старший лейтенант.
— Хорошо, — согласился Никитин, — пригласим военного коменданта. Причем сейчас же.
— Аркадий, — капризно надула губки Тоня, — что же это такое? Скажи им, какое они имеют право — ты же военнослужащий! Офицер!
— Чемоданчик ваш? — спросил Никитин.
— Мой.
— А документы в нем чьи?
— Лучше я расскажу об этом там, — сказал старший лейтенант и стал одеваться.
— Аркадий, ты уходишь?
— Не волнуйся, я скоро вернусь. Спокойной ночи, малыш, — и Аркадий поцеловал жену. — Спи, Гретхен. И пусть тебе приснится наша милая квартирка в далеком заграничном городе Н.
И вот уже Кулаженков в прокуратуре.
— Вы хотели рассказать о документах? — напомнил ему прокурор района Михалев.
— Вас ввели в заблуждение. Я не собирался. Я хотел сказать нечто другое: у меня вообще никаких документов нет, — усмехнулся он.
— Почему у вас два паспорта?
— Два паспорта? — удивился Аркадий. — Но вам должно быть хорошо известно, что военнослужащие паспортов вообще не имеют. У меня удостоверение личности.
— Предъявите его, — предложил Михалев.
— Ищите. Может, и найдете. В Москве у меня его вместе с кошельком украли, — усмехнулся старший лейтенант.
— Стало быть, у вас нет никаких документов? А чемодан ваш?
— Чемодан не мой.
— Назовите номер полевой почты вашей части.
— Военная тайна. Могу сообщить одно: особо важная воинская часть.
— Где взяли паспорта?
— Я уже сказал, у меня лично паспорта не было.
— А штамп о регистрации брака?
— Какой штамп? Понятия не имею.
— А ваша вчерашняя женитьба?
— У меня жены нет. Если вы говорите о Тоне, то это не жена. Это просто знакомая, в кино познакомились. Сходили один раз в ресторан. Разве так женятся?
— Слушайте, Кулаженков, давайте говорить серьезно. Два года назад вы совершили в одном из наших районов ограбление кассы, — сказал прокурор. И спокойно добавил: — Сегодня вам следователь предъявит обвинение.
— На каком основании? — вскипел старший лейтенант. — У вас против меня нет никаких улик. Я протестую. Буду на вас жаловаться! — кричал он.
— А что вы, собственно, возмущаетесь? — остановил его Михалев. — Пора вам выходить из роли. Ознакомьтесь с постановлением об избрании вам меры пресечения — содержание под стражей.
— Да я и знакомиться не буду. Я ни в чем не виноват. Вы за это ответите!
— Тогда послушайте, — сказал следователь, — я расскажу вам о вас. В четырнадцатилетнем возрасте
