воздухе… — Камерон нахмурился. — Но как может человек…
— Он не может, — заметил физик со стремянки. — Это просто невозможно. Даже в теории для создания антигравитационной силы нужны какие-то машины. Мой прибор сходит с ума.
— То есть? — не понял Камерон. Физик повернул прибор к психологам.
— Он действует… видите шкалу? А теперь смотрите… Он коснулся металлическим зондом виска пациента номер Эм-двести четыре. Стрелка упала до ноля, потом дико прыгнула в конец шкалы, помешкала там и вновь вернулась на ноль.
Физик слез со стремянки.
— Превосходно. Мои приборы не действуют, когда я пытаюсь замерить этого парня. Зато они действуют в любом другом месте. Но… я и сам не знаю. Может, он претерпел какое-нибудь химическое или физическое превращение. Хотя даже в этом случае не должно быть никаких трудностей с качественным анализом. Такого просто не бывает. — Бормоча что-то под нос, он принялся собирать оборудование.
— Однако теоретическая возможность подвесить объект в воздухе все-таки существует, правда? — спросил Камерон.
— Вы имеете в виду объекты тяжелее воздуха? Конечно. Гелий поднимает дирижабль. Магнитные силы держат в воздухе опилки железа. Теоретически вполне возможно, чтобы этот человек висел в воздухе. Никаких проблем. Но должна существовать какая-то разумная причина. А как я могу обнаружить эту причину, если мои приборы не действуют?
Он в отчаянии махнул рукой, его морщинистое лицо гнома раздраженно скривилось.
— И вообще, меня заставляют работать вслепую. Мне нужно знать, чем занимался этот человек, только тогда я смогу предложить гипотезу. Иначе мне тут нечего делать!
Бренн посмотрел на Камерона.
— Есть вопросы?
— Нет. Во всяком случае, не сейчас.
— Тогда вернемся в мой кабинет. Когда они вошли, Лок тут же встал.
— Готово, мистер Камерон?
— Да. Куда мы теперь?
— К Военному Секретарю. Дю Броз застонал про себя.
3
В течение следующих четырех часов…
Инженер-ракетчик в девяносто четвертый раз проверил цепь, откинулся на спинку кресла и расхохотался. Его смех вскоре перешел в беспрерывный истошный визг. В конце концов врач из амбулатории сделал ему в руку укол апоморфина и смазал покрасневшее горло. Однако сразу же после пробуждения инженер снова начал орать. Пока он шумел, он чувствовал себя в безопасности.
Цепь, которой занимался инженер, была частью устройства, в больших количествах сброшенного противником. Четыре из этих устройств взорвались, убив семерых техников и разрушив ценные приборы.
Физик поднялся из-за своего стола, заваленного бумагами, спокойно прошел в мастерскую и смонтировал генератор высокого напряжения. Затем с его помощью покончил с собой.
Роберт Камерон вернулся в Нижний Чикаго с папкой в руках и поспешно направился в свой кабинет. Дверная ручка, когда он коснулся ее, была вполне нормальной наощупь. Подойдя к столу, он открыл папку и высыпал из нее фотокопии и графики. Потом взглянул на часы и отметил, что уже без минуты семь.
Камерон ждал семи мелодичных ударов, а поскольку их все не было, снова посмотрел на белый циферблат часов.
Циферблат открыл рот и произнес:
— Семь часов.
Сет Пел был ассистентом Камерона и его alter ego.[1] В тридцать четыре года у него были седые волосы и округлое румяное лицо, которое вполне могло принадлежать подростку. Исключая директора, Пелл был самым компетентным человеком в области психометрии, а в неврологии пожалуй, даже превосходил его, хотя ему и не хватало обширных технических знаний Камерона.
Он вошел в комнату с улыбкой, предназначенной Дю Брозу.
— Что будешь пить? — спросил он. — Успокоительного или чего покрепче?
Дю Броз никак не мог привыкнуть к его беззаботной развязности.
— Сет, если бы ты наконец не появился…
— Знаю, знаю. Наступил бы конец света.
— Шеф говорил тебе, что случилось?
— Я не позволил ему, — сказал Пелл. — Уговорил его на небольшой сеанс Крепкого Сна и выключил на десять минут. Потом дал ему психотропное средство. Сейчас он в состоянии глубокого гипноза.
Дю Броз глубоко вздохнул, а Пелл присел на край своего стола и принялся подстригать ногти на руках.
— Ну, хорошо, — сказал Дю Броз. — Я поверил тебе на слово, что нужно было ввести шефа в гипнотический транс. Ты единственный, кому я доверяю втемную. Обычно я не покупаю кота в мешке. Итак, я тебя слушаю.
Дю Броз чувствовал себя неважно. Если он не сможет убедить Сета… впрочем, он был уверен, что сможет. Опасность была слишком реальной, слишком очевидной, чтобы не замечать ее.
— Сегодня утром, — начал он, — сюда ворвался Военный Секретарь, знаешь, этот Календер. Шеф был занят, поэтому я спросил, могу ли ему чем-то помочь. Календер был здорово обеспокоен, иначе вообще не стал бы со мной разговаривать, хотя знает, что шеф мне доверяет. Мы немного поболтали — немного, но этого хватило, чтобы я почуял неладное. Возникла некая проблема, и в этом все дело. Каждый, кто пытался в ней разобраться, сходил с ума.
— Та-а-а-к, — протянул Пелл, не поднимая головы.
— Я не хочу, чтобы шеф спятил, — монотонно продолжал Дю Броз. — Мне удалось тайком бросить ему в виски таблетку «Глупого Джека», прежде чем Календер добрался до него. Это все, что я сумел сделать. Но если ты считаешь, что нужна искусственная амнезия, еще не поздно.
— Операции над памятью — моя специальность, — сказал Пелл. — Пойдем посмотрим. — Он встал со стола. Дю Броз последовал за ним.
— Календер не пустил меня внутрь, когда говорил с шефом, поэтому я не знаю, о чем был разговор.
— Узнаем. Пошли.
Камерон спокойно лежал на кушетке в кабинете, а на стене еще висел развернутый экран Крепкого Сна. Директор дышал медленно и ровно. Пелл взял его за запястье, а Дю Броз тем временем подвинул кресла.
— Хорошо. Теперь поспрашиваем. Камерон, ты меня слышишь?
Это не заняло много времени. Пелл был экспертом по психотропии, а кроме того, пользовался полным доверием Камерона. Через минуту Пелл почти лежал в кресле, вытянув ноги.
— Что это за контакты с Секретарем Календером, Боб?
— Он…
— Ты знаешь, кто я?
— Да. Ты Сет. Он… сказал мне…
— Что он тебе сказал? Камерон не открывал глаз.
— Ты должен идти в обратном направлении, чтобы встретить Красную Королеву, — произнес он. — Белый Слон спускается по кочерге. Пелл замер.
— Похоже, он не в себе, — прошептал Дю Броз. Эти слова неожиданно вызвали вразумительный ответ.
