Западного фронта, а через него и в Ставку Верховного Главнокомандования о положении линии фронта, о прорыве вражеских войск в глубь нашей обороны.
С отходом постов, вызванным приближением противника к Москве, перед службой воздушной разведки возникло немало трудностей. Конечно, в предвоенные годы никто не предполагал, что наземные части врага окажутся на территории Московской зоны ПВО, и потому при организации сети постов не была предусмотрена возможность их свертывания. Однако военная действительность поставила нас перед такой необходимостью. И тут выявились некоторые наши просчеты. Многие роты ВНОС не имели запасных пунктов, и, если им приходилось отходить, мы сразу лишались связи с большой группой постов, даже с теми из них, что располагались дальше от линии фронта. Дело в том, что связь со взводными постами осуществлялась по проводам только через ротные узлы, а радиосредствами они не располагали.
Но и в этой сложной обстановке, проявляя инициативу и мужество, воины-вносовцы выполняли свои боевые задачи. Хочется рассказать о таком эпизоде. Противник подходил к городу Алексину. Вот-вот должны были появиться вражеские танки. Жизнь в городе замерла. Перестала работать телефонная станция. Посты ВНОС, связанные с ротой через городской коммутатор, оказались отрезанными от ротного поста. Между тем обстановка требовала особенно четкой работы связи: вносовцам нужно было передавать донесения о воздушном и наземном противнике.
Наладить связь командир взвода лейтенант В. Зевакин поручил красноармейцу Н. Цебрикову. Тот добрался до телефонной станции, но никого там не застал. Оказалось, что коммутатор поврежден, а его устройства Цебриков не знал. Разыскав в городе одну из телефонисток, он вместе с ней наладил коммутатор. Несмотря на ожесточенную бомбежку, Цебриков нес бессменное дежурство на телефонной станции вплоть до того момента, когда гитлеровцы ворвались в город.
Безусловно, малочисленные, слабо вооруженные группы вносовцев, обороняя отдельные участки нашей территории, не могли оказать сколько-нибудь существенного влияния на ход боев, развернувшихся в Подмосковье. Да и не это было их прямой задачей. Столица ждала от них сведений о воздушном противнике и получала их. Вот несколько цифр, убедительно показывающих, какую огромную нагрузку выдерживала служба воздушной разведки, выполняя лишь свои прямые обязанности. За время Великой Отечественной войны наблюдательные посты ВНОС передали на ротные посты 11 024 589 донесений. Понятно, что весь этот поток информации не должен был попадать на главный пост, так как многие данные соседних постов повторялись. Эти данные сопоставляли и отсеивали на промежуточных инстанциях. Но и главному посту пришлось переработать колоссальное количество донесений. Их зарегистрировано 4 084 287. Иначе говоря, каждую минуту войны в отчетных документах фиксировалось два донесения. При этом нужно иметь в виду, что информация, о которой здесь идет речь, исходила от постов визуального наблюдения. К ней еще необходимо добавить донесения, поступавшие от станций радиообнаружения.
В ходе войны непрерывно совершенствовались способы обнаружения воздушного противника и методы передачи сведений о нем на главный пост ВНОС. Следует сказать, что оперативность передачи данных имела столь же большое значение, как и их точность. Действительно, потеря нескольких секунд при передаче данных порой могла полностью обесценить их, так как воздушная обстановка изменялась весьма быстро.
'Старение' данных в наших вносовских сетях в первый период войны происходило из-за несовершенства работы многочисленных передаточных пунктов. Вот, скажем, наблюдатель своевременно обнаружил в воздухе самолет. Пока он уточнял его тип, высоту и направление полета, цель пролетала значительное расстояние. Затем наблюдатель сообщал все эти сведения телефонисту, и тот, записав их в журнал, начинал вызывать взводный пост. Там вновь задержка с записью и вызывом ротного поста. Так же передавались данные из роты на главный пост. Словом, когда данные выдавались на карту руководителя пункта ПВО, они уже во многом не соответствовали действительности. За это время воздушный противник мог совершить маневр, и наши истребители не нашли бы его в указанном им районе.
Опыт подсказал много возможностей для экономии дорогих секунд. Мы вынесли телефонные аппараты прямо к наблюдателю и исключили этим одно из промежуточных звеньев. Услышав шум мотора, наблюдатель немедленно давал вызов на взводный пост и по мере уточнения данных сообщал их туда. На взводных и ротных постах сведения о целях также не задерживались. Дежурные телефонисты, услышав первую группу цифр, которыми для ускорения передачи шифровались данные, немедленно передавали их дальше. Запись данных в журнале стал делать второй дежурный с голоса телефониста.
Может быть, сейчас, когда войска противовоздушной обороны оснащены совершенной техникой, все эти детали покажутся мелкими, не заслуживающими внимания. Однако в дни войны они имели большое значение, помогали нам обеспечивать командные пункты достоверными и свежими данными о воздушной обстановке. Успех нашей боевой деятельности во многом обеспечивался борьбой за экономию каждой секунды во всех звеньях сложной системы ПВО. И пожалуй, особенно дороги были для нас секунды, сбереженные при передаче данных о противнике.
Накапливая боевой опыт, мы внесли значительные усовершенствования и в работу оперативной группы главного поста ВНОС. Чтобы разгрузить ее от гигантского потока информации, поступавшей от постов, и дать возможность дежурным лучше анализировать изменения воздушной обстановки, пришлось установить ограничения в передаче данных из вносовских рот. При массированных налетах на главном посту фиксировалось лишь достижение воздушным противником определенных рубежей. Данные о целях, уходящих от объекта, не передавались. Это несколько обедняло воспроизведение общей картины воздушной обстановки, но зато позволяло четче выделить главное.
В ходе войны пришлось в значительной мере пересмотреть организацию работы на главном посту ВНОС, усовершенствовать его техническое оснащение и штатное расписание. Постепенно оперативная группа главного поста увеличилась. Она была в состоянии справляться со своими обязанностями в условиях самой напряженной боевой обстановки. Конечно, огромную роль играло и т' обстоятельство, что служба воздушного наблюдения, оповещения и связи была укомплектована знающими специалистами, работавшими с полной отдачей сил. От них требовалось огромное постоянное напряжение не только потому, что сложны были обязанности, но и потому, что служба ВНОС обеспечивала все рода войск.
Посты воздушного наблюдения, оповещения и связи, безусловно, относятся к пассивным категориям ПВО. Обнаружив воздушного противника, они лишь передают данные о его полете, а помешать лететь к цели не могут. И тем не менее на боевом счету наших вносовских подразделений шесть вражеских самолетов, сбитых винтовочным и пулеметным огнем, который воины вели в целях самообороны.
Конечно, стрельба из обычных пулеметов, противотанковых ружей и винтовок не могла дать больших результатов. И все же она помогла сбить спесь с немецких летчиков.
Мне вспоминается эпизод, происшедший на наблюдательном посту ВНОС, которым командовал красноармеец П. Максенков. В дни оборонительных боев под Москвой расчет оказался в непосредственной близости от линии фронта. Один из вражеских бомбардировщиков, рыскавших в ближнем тылу, атаковал землянку вносовцев, видимо приняв ее за какой-нибудь командный пункт. Максенков сразу же поднял всех наблюдателей в ружье. Воины быстро изготовились и дали ружейный залп по 'хейнкелю'. Он вышел из пике и попытался уйти в облака. Однако второй залп догнал фашиста. Бомбардировщик упал недалеко от наблюдательной площадки вносовцев.
Пилотировал 'Хейнкель-111' обер-лейтенант, награжденный Железным крестом. Винтовочная пуля попала ему в шею. В самолете воины насчитали пять пулевых пробоин. Стало быть, половина всех пуль, выпущенных ими, угодила в цель!
В дни напряженных боев на многих наблюдательных постах, особенно прифронтовых, появились пулеметы, в основном трофейные, и самодельные установки для стрельбы по воздушным целям. Словом, средства противовоздушной обороны на постах были. И я не знаю случая, когда вражеской авиации удавалось бы безнаказанно нападать на наших наблюдателей.
Посты ВНОС, расположенные как в прифронтовых районах, так и в глубоком тылу наших войск, нередко успешно боролись со шпионами и диверсантами.
Однажды ночью в районе поста, где начальником был рядовой И. М. Прыгин, появился вражеский бомбардировщик. Покружив над лесом, он уменьшил обороты моторов и спланировал до небольшой высоты. Вскоре, резко развернувшись, самолет ушел на запад. Все говорило о том, что произведена выброска парашютистов.
Как только рассвело, Прыгин вместе с двумя красноармейцами отправился в лес. Им удалось
